The Atlantic: велика ли вероятность новой мировой войны?

Ровно 100 лет назад европейцы оказались на грани столь разрушительной войны, что позднее историки были вынуждены отнести ее к новой категории «мировых войн», напоминает в своей статье для The Atlantic Грэхем Эллисон, директор Belfer Center for Science and International Affairs при Harvard Kennedy School.

Сегодня, когда Китай претендует на острова в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, контролируемые его соседями, многим кажется, что это похоже на события на Балканах столетней давности. Что если из-за инцидента между китайскими и японскими силами США будут вынуждены вступиться за Японию, согласно своим договорным обязательствам? Автор считает, что война между США и Китаем маловероятна, но решает более тщательно сопоставить ситуацию сегодня и 100 лет назад.

Эллисон выделяет 7 параллелей и 7 различий «между вызовами, с которыми лидеры Китая и США столкнулись сегодня, и теми, с которыми имели дело мировые лидеры в 1914 году».

Параллели:

1. «Ловушка Фукидида»: «структурный стресс, неизбежно возникающий, когда быстро крепнущая держава соперничает с господствующей державой». Как подметил Фукидид, в Древней Греции Афины становились все амбициознее и даже надменнее, что пугало Спарту.

В 1914 году Великобритания с тревогой наблюдала за укреплением Германии, а немцев беспокоило, что Россия строит железные дороги, по которым можно было перебросить войска к границам Германии и Австро-Венгрии.

«В 2014 году то, что для большинства американцев является нашим естественным, богоданным положением «номера один», оспаривается взлетом Китая, который в следующем десятилетии должен обогнать США и стать крупнейшей экономикой мира», — говорится в статье. Китай ведет себя активнее и даже агрессивно в своем регионе, а его соседи обращаются за поддержкой к США.

2. «Теоретическая немыслимость «тотальной войны».

В период 1914 года бестселлером была книга Нормана Энджелла, где утверждалось, что война — «большая иллюзия», так как номинальный победитель наверняка потеряет больше, чем в принципе может приобрести.

«В 2014 году «долгий мир», воцарившийся после окончания Второй мировой войны, подкрепленный ядерным оружием и экономической глобализацией, создает ситуацию, когда полномасштабная война между великими державами столь очевидно самоубийственна, что кажется немыслимой», — говорится в статье.

3. Тесная взаимозависимость: экономическая, социальная и политическая.

В 1914-м Великобритания и Германия были крупнейшими торговыми партнерами и основными зарубежными инвесторами друг для друга. Английская и германская элита вместе учились, занимались бизнесом и общались в свете.

В 2014 году Китай — второй по величине торговый партнер США и крупнейший иностранный держатель американских долговых обязательств, а США — крупнейший покупатель китайского экспорта. Ежегодно в США обучается 250 тыс. китайских студентов.

4. «Усиление национализма, акцентирующее территориальные споры».

В 1914 году сербские националисты стремились создать Великую Сербию, Россия и Австро-Венгрия соперничали за влияние на Балканах. Немцы планировали расширение Германии, французы мечтали вернуть Эльзас и Лотарингию.

В 2014 году Китай претендует на острова Сэнкаку и владычество над всем Южно-Китайским морем, что разжигает национализм среди китайцев и жителей соседних стран.

5. «Мощные военные истеблишменты, сфокусированные на некоем главном враге в целях планирования и закупок (и обоснования оборонных бюджетов)».

В 1914 году британская и германская армии считали друг дружку главной угрозой, Германия и Россия друг дружку — основными соперниками, а Франция внимательно наблюдала за опасностью Германии.

«Сегодня министерство обороны США составляет планы противодействия тому, что называет «угрозой противодействия доступу/недопущения в район». Это плохо завуалированный эвфемизм для Китая», — говорится в статье. А Китай, по данным автора, планирует и отрабатывает усилия по оттеснению ВМФ США за Тайвань.

6. «Затягивающие альянсы, которые порождают то, что Генри Киссинджер назвал «дипломатической машиной Страшного суда».

В 1914 году сеть запутанных обязательств создала риск стремительной эскалации войны между великими державами.

«В 2014 году у США много союзников в Восточной Азии, а у Китая мало», — пишет автор. Американо-японский договор обязывает США рассматривать любое нападение на Японию как нападение на США.

7. «Соблазн одним махом кардинально увеличить свою мощь и престиж».

В 1914 году «Франц-Иосиф считал Сербию эпицентром панславизма и полагал, что угрозу можно нейтрализовать с помощью решительного разгрома Сербии. Убийство его наследника Франца Фердинанда дало шанс на это», говорится в статье.

В 2014 году премьер Синдзо Абэ стремится наверстать «потерянные десятилетия» Японии, в том числе путем восстановления японского влияния в мире. «Это включает в себя пересмотр конституции и расширение вооруженных сил Японии для противодействия тому, что Абэ открыто называет «китайской угрозой», — отмечает автор.

Итак, параллели с событиями 1914 года — не иллюзия.

Но есть и серьезные различия:

1. Столкновение цивилизаций. «В этом плане 2014 год опаснее, чем 1914-й», — считает автор.

В 1914 году Европа была эпицентром цивилизации, а ее лидеры — так сказать, хозяевами вселенной (и по большей части кровными родственниками).

В 2014 году есть крупные различия между ценностями Пекина и Вашингтона, утверждает автор.

2. Финансовые основы гегемонии власти.

В 1914-м Великобритания была крупнейшим в мире кредитором.

В 2014-м США — крупнейший в мире должник, но и крупнейший рынок китайских товаров, а Китай — заимодавец и крупнейший поставщик товаров широкого потребления для США. Их отношения именуются «взаимогарантированным уничтожением экономик».

3. Географическое местоположение.

В 1914 году европейские страны-соперницы имели общие наземные границы, что форсировало принятие решений в кризисные моменты.

В 2014 году ситуация иная, так как между США и Китаем — целый океан. Правда, США присутствуют в морях вблизи Китая, а в космосе и киберпространстве вообще нет границ.

4. Оружие массового поражения.

«В 1914 году идея, что панъевропейская война может оказаться крайне разрушительной и покончить с тысячелетним господством европейских лидеров в мире, казалась почти невероятной», — пишет автор.

В 2014-м лидеры четко осознают: если дойдет до ядерной войны, их страны могут вообще исчезнуть с карты мира.

5. Равновесие вооруженных сил.

В 1914 году равновесие в Европе было шатким: у Великобритании был самый лучший флот, у Германии — сильнейшая армия, Россия и Франция были довольно мощными.

В 2014-м армия США не имеет себе равных. «В обозримом будущем ни один благоразумный китайский военный стратег не может представить план разгрома американской армии на поле боя, даже в Восточной Азии». Правда, США сейчас устали от войн и опасаются их, так что Китай может пойти на чрезмерный риск.

6. Технологии и транспарентность.

«В 1914 году Россия и Франция боялись, что Германия тайно проведет мобилизацию», — пишет автор. Был также велик риск неверного понимания при общении через послов и министерства.

В 2014 году у лидеров намного больше разведданных, их качество намного выше. Вдобавок они могут напрямую общаться по телефону и видеосвязи.

7. Структура политических отношений в мире.

В 1914 году глобальная политическая жизнь была многополярной.

В 2014-м США — единственная сверхдержава, мир движется к биполярности («или даже к многополярности, если Европа вступит в игру, Индия дорастет до статуса великой державы, а Россия сможет сохранить свою новоявленную напористость»), пишет автор. Потенциально опасны просчеты Китая или России при оценке сравнительного баланса сил.

«Вероятность войны между США и Китаем в ближайшем десятилетии — выше, чем представлялось мне, пока я не провел аналогии, но все же невелика», — заключает автор.

Источник: The Atlantic, перевод Инопресса