Президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко специально для «Актуальных комментариев» сделал подробный анализ событий произошедших в последние недели июля.
16 июля произошло два ключевых события, определивших дальнейшее развитие украинского кризиса. Во-первых, официальный Киев признал полномасштабное (на всех фронтах) отступление своих войск в Донбассе, а во-вторых, сообщил о начале подготовки зимней фазы карательной операции.
Это значит, что уже сегодня мы можем со всей ответственностью заявить, что провалилось не просто наступление на Донбасс, провалилась не просто попытка силой решить гражданский конфликт, Киев проиграл не просто гражданскую войну. Киевский режим проиграл всё, и теперь его падение – дело ближайших месяцев, если не недель. Еще раз повторю, что конец режима наиболее вероятно наступит между началом сентября и началом января, и попытаюсь обосновать этот тезис.
1. Еще вечером 15-го июля, несмотря на постоянно поступавшие сведения о критическом положении ударных группировок карательной армии на Юго-Востоке, на огромные потери и на возрастание силы сопротивления ополчения, из Киева раздавались весьма оптимистичные прогнозы. И эти прогнозы нельзя назвать совершенно беспочвенными. Дело в том, что в первые две недели июля боевые действия в Донбассе проходили критическую фазу. В этой фазе каждая из противоборствующих сторон столь же близка к поражению, как и к победе. Карательная армия, собрав все резервы и развернув крупномасштабное наступление, оказалась в шаге от достижения поставленной цели. В боях под Краснодоном и станицей Луганская ударные группировки карателей, рвавшиеся навстречу друг другу, в худшие дни разделяло расстояние в 50 километров. Их соединение означало не только полную блокаду границы, но и полное оперативное окружение Луганска. Группировке, нацеленной на рассечение единого фронта ДНР/ЛНР и деблокаду карателей, окруженных в районе Мариновка-Бирюково, необходимо было прорваться от Артемовска на Красный Луч (менее 90 километров). В первом случае – полчаса хода БТР, во втором – час. Каратели впервые применили крупные танковые соединения, насчитывавшие до сотни боевых машин, поддержанные пехотой на БТР и БМП, крупными группировками артиллерии и, частично, авиацией. На первом этапе операции их продвижение было довольно успешным (хоть и не очень быстрым). Учитывая общий перевес в численности и возможность нанесения встречных ударов, а также стремление достичь успеха невзирая на потери, решение поставленных задач не казалось невозможным. После рассечения общего фронта, деблокирования своих окруженных войск и окружения Донецка и Луганска вопрос окончательной зачистки Донбасса был делом не принципа, а времени. Начало утром 16-го внезапного обвального отступления карателей, больше похожего на бегство свидетельствует о том, что в ходе интенсивных боев 14-15 числа ударные группировки Киева полностью исчерпали свой потенциал и потеряли боеспособность. При этом оборона на достигнутых рубежах представлялась невозможной ввиду совершенно невыгодного очертания линии фронта. Несколько узких вклинений в оборону ополчения грозили превратиться в несколько мешков, в которых погибли бы все боеспособные части Киева. В этих условиях быстрое отступление, отрыв от противника и закрепление на новых, пригодных для обороны, рубежах являлось для Киева единственным решением, позволявшим избежать немедленной военной катастрофы и сохранить хоть какие-то шансы уже не на победу, но на компромиссный мир.
2. Ополчение теоретически могло бы превратить отступление карателей в дорогу смерти и полностью уничтожить вооруженные силы Киева. Однако необходимо было считаться с возможностью подтягивания на фронт незадействованных резервов (группа правосеков, около 2,5 тыс. чел. на границе с Приднестровьем, войска на границе Крыма, частные батальоны Коломойского, контролирующие Днепропетровск и Запорожье). Это, конечно, оголило бы тылы карателей и создало бы условия для успешного восстания в пока задавленных террором областях Новороссии, но восстание – теория, а свежие части на фронте, где ополчение и так пока не имеет численного и технического превосходства - неизбежность. Риск попасться на противоход и оказаться в мешке (вроде того, в котором оказались каратели) или хотя бы просто под фланговым ударом был слишком велик и явно не оправдан. В связи с этим ополчение пока медленно занимает оставленные ранее позиции и готовится к операциям местного значения. Действительно, установление полного контроля хотя бы только над Луганской и Донецкой областью и нанесение карателям двух-трех чувствительных поражений с большей вероятностью приведут к внутренним потрясениям в Киеве и окончательному разложению его фронтовых частей, чем безоглядное преследование разбитого, но еще опасного, способного огрызаться, врага сейчас.
3. На этом фоне сообщения из Киева о подготовке к зимней кампании означают, что наступать каратели уже не планируют – только обороняться. То есть в течение теплого времени года (до октября) их потенциал не может быть восстановлен. И они рассчитывают продержаться до весны, измотав ополчение оборонительными боями, а уж потом перейти в контрнаступление.
4. Уверен, что эти расчеты, если кому и внушают доверие, то только украинским паркетно-фуршетным генералам, количество которых за время украинской независимости так выросло, что впору формировать «генеральские батальоны» и отправлять их на фронт. О том, что Киев ищет иное решение и при этом не надеется ни на военную победу, ни на переговоры о мирном урегулировании свидетельствует факт рассмотрения киевскими властями возможности разрыва дипломатических отношений с Россией. Напомним, что разрыв дипломатических отношений – последний шаг перед объявлением войны. При этом возможность объявления войны Украиной России тоже рассматривается и публично обсуждается украинскими политиками. Казалось бы, нонсенс – не имея возможности победить ополчение, объявлять войну сверхдержаве. Но это если исходить из интересов сохранения Украины. А в возможность ее сохранения сегодня не верит никто в мире, кроме «майданной» части населения страны. США, ставшие истинными инициаторами развязывания гражданской войны, просто стараются оставить России территорию Украины максимально разрушенной, с максимально обнищавшим и озлобленным населением, максимально расколотой на Восток и Запад. Для этого надо воевать как можно дольше. Киевскому режиму необходимо оправдать поражение «всеукраинской революции достоинства». Необходимо объяснить, как случилось, что якобы поднявшееся против «пророссийского Януковича» за «европейский выбор» население вдруг свергло своих «европейских» вождей. Сколько при этом погибнет украинских «европейцев», никого не волнует. В этом контексте разрыв дипломатических отношений с Россией или даже объявление ей войны вполне укладываются в обамовско-порошенковскую логику. Позорно проиграть гражданскую войну «кучке колорадов и ватников», которые вдруг оказались народом Украины. Но «молодой украинской демократии» совсем не стыдно потерпеть поражение от «агрессивной» сверхдержавы. Разрыв дипломатических отношений с Россией интернационализирует конфликт и позволяет Киеву обращаться к мировому сообществу с требованием «остановить агрессора». После этого объявить России войну можно даже накануне взятия Киева армией Юго-Востока. Порошенко заявит, что Украина держалась до последнего, все время надеялась на ЕС и США, но вынуждена была назвать вещи своими именами, когда стало ясно, что даже столицу не удержать.
Можно спросить, а что все это дает Порошенко и Обаме, кроме морального удовлетворения? Много чего дает. В частности, своевременная фиксация состояния войны между Россией и Украиной (пусть даже объявил войну Киев) позволяет не признавать никакого послевоенного урегулирования, даже если под контролем украинской власти останется только один гостиничный номер в Варшаве или Вашингтоне. Всегда можно говорить об «оккупированных территориях» и «правительстве в изгнании» и пытаться что-то из этого выжать в ходе бесконечных переговоров.
Впрочем, судя по заявлениям Путина на саммите БРИКС, Кремль окончательно решил списать Вашингтон со счетов. И похоже, что, пойдя ва-банк на Украине, попытавшись, выиграв украинскую карту, лишить Россию статуса сверхдержавы, и потерпев, в результате, поражение, США, если вовремя не одумаются и не придут с головой, посыпанной пеплом и с извинениями, рискуют сами лишиться сверхдержавного статуса. Без готовности мира подчиняться, основанной на страхе, США не могут поддерживать у себя ни экономическую, ни социальную стабильность, ни удерживать военное превосходство, а значит, и сохранять свой политический строй. Речь идет о судьбе американского государства, которому, возможно, придется выбирать между самоликвидацией и полной перезагрузкой.
Фактически, «зимняя кампания» рискует стать не военной кампанией по обороне Киева от ополчения, а политической кампанией по ликвидации действующей модели американской государственности. Со всеми вытекающими последствиями и опасностями. Скажете «слишком быстро»? 18-го августа 1991 года тоже никто не предполагал, что 26-го декабря того же года СССР не станет.