Ханс-Лотар Домрезе: Я не думаю, что Россия атакует НАТО («Neue Zuercher Zeitung», Швейцария)

НАТО реагирует на украинский кризис увеличением количества военных учений в балтийских государствах и Польше. Однако генерал Ханс-Лотар Домрезе (Hans-Lothar Domröse), главнокомандующий Объединенными силами НАТО в Брюнсуме, не считает, что речь идет о возрастающей угрозе.

Neue Zürcher Zeitung: Г-н генерал, украинский кризис затронул восточную границу НАТО. Как это отражается на вашем командном звене?

Ханс-Лотар Домрезе: Для начала нужно отметить, что Россия, присоединив Крым, нарушила неприкосновенность границ и нормы международного права. В этой связи НАТО решила принять «страхующие меры» по отношению к странам-членам организации. Я подчеркну, меры касаются союзников, а не Украины. Россия обладает достаточным потенциалом, для того, чтобы без предупреждения – или оповестив лишь накануне – привести к украинской границе до 100 тысяч солдат. Существует также возможность возникновения опасных ситуаций на северном фланге – в Эстонии, Литве и, возможно, даже Польше. Я не хочу сказать, что Владимир Путин так и сделает. Но необходимый военный потенциал имеется.

– Что конкретно вы предпринимаете?

– НАТО приняла решение увеличить интенсивность учений. Тем самым альянс хочет продемонстрировать свою сплоченность. Как главнокомандующий Объединенными силами НАТО в Брюнсуме, я уже в середине мая провел учения в Эстонии, в которых были задействованы около 6 тысяч солдат, в том числе из США, Великобритании и Польши. Тем самым было показано, как может быть защищена Эстония, учения проходили в оборонительном ключе. В октябре штаб-квартира в Польше проведет давно запланированные штабные учения для проверки систем управления и коммуникации.

– Будет ли Москва проинформирована об этих действиях?

– Мы четко придерживаемся правил, закрепленных в принятом ОБСЕ Венском документе 2011 года о мерах укрепления доверия и безопасности. То есть, мы проинформируем о цели проведения учений и о предполагаемом количестве задействованных войск.

– Вы сказали о формировании более доверительных отношений внутри НАТО. Но что это даст Украине, не являющейся членом НАТО, как объекту алчных российских устремлений?

– В рамках альянса у нас есть различные программы сотрудничества, которые в соответствии со стратегической концепцией 2010 года попадают под определение «общей безопасности». С этой точки зрения к моему звену относится и Швейцария как стратегический партнер, а также Финляндия, Швеция и Ирландия. С Украиной действует ряд соглашений о сотрудничестве. Соглашение с Россией в рамках Совета Россия-НАТО, напротив, заморожено. В ходе сотрудничества со всеми нашими партнерами мы строго следим за тем, чтобы у Москвы не возникло впечатление, что НАТО действует наступательно. Не запланировано военных опций. Мы должны искать дипломатические и политические варианты решения. И в этом смысле я возлагаю большие надежды на председательство Швейцарии в ОБСЕ.

– Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен (Anders Fogh Rasmussen) хочет придать новый импульс Силам реагирования НАТО. В каких сферах должны быть расставлены новые акценты?

– Я приветствую новую инициативу генерального секретаря. Я всегда придерживался мнения, что Силы реагирования НАТО – «пожарная служба» альянса – должны быть в полной готовности. У меня были некоторые сомнения. Если Россия – как это было в случае с учениями «Запад 13» – в настоящее время может за неделю передислоцировать около 100 тысяч солдат через большие расстояния, Силам реагирования нужно приспосабливаться к такой реальности. Мы вынуждены интенсивнее задействовать в учениях бригады и дивизии. Особо большое внимание мы должны уделить взаимодействию батальонов. В 80-е годы мы уделяли этому недостаточно много внимания, не в последнюю очередь по той причине, что общая картина угрозы выглядела иначе.

– Как долго продлится этот процесс?

– Это будет длиться довольно долго. Но я не хочу торопить наше политическое руководство. Я исхожу из того, что главы государств и правительств на саммите НАТО в Уэльсе 5 сентября обсудят вопросы военной модернизации и примут соответствующие решения, например, в сфере общего снабжения оборонительной продукцией. Будут ли эти решения соответствовать новым потребностям, пока что остается открытым вопросом.

– Вы ожидаете, что подобные вопросы теперь будут рассматриваться серьезнее?

– Полагаю, для этого есть уже определенные сигналы. В виду последних событий и война в Грузии 2008 года может быть рассмотрена в более широком контексте. Мы недооценили российские вооруженные силы.

– Чего хочет достичь Москва?

– О стратегических намерениях России пока что можно только рассуждать. Стремится ли Путин к пересмотру запущенного в 1989 году процесса, я сказать не могу. Я исхожу из того, что Россия не будет атаковать НАТО. Поскольку силы сдерживания работают и сегодня. Возможно, напротив, Кремль пытается создать в регионах с непосредственными сферами влияния России атмосферу продолжающихся длительное время беспорядков. Путин не хочет видеть Украину в НАТО, как и в ЕС. Как будет развиваться ситуация в Молдавии, мы не можем сказать. Нельзя забывать и о том, что и в прибалтийских странах есть русские меньшинства. В виду всех этих причин необходимо улучшение многонационального военного сотрудничества в качестве дополнения к дипломатическим усилиям.

– Вы сказали «многонациональное сотрудничество». Особое значение в этом вопросе придается сотрудничеству между НАТО и ЕС. Какие вы видите возможности оптимизации данного сотрудничества?

– Вообще, это одни и те же государства, которые взаимодействуют в этих двух объединениях. В следующем году масштабные учения пройдут предположительно в Испании и Португалии при сотрудничестве между войсками НАТО и боевыми соединениями ЕС. В то время как соединения ЕС используются в несложных ситуациях, на Силы реагирования НАТО должен распространяться более широкий спектр задач. Уже по эти признакам происходит разграничение задач. На мой взгляд, решающее значение имеет тот факт, что США впервые предоставляют Силы реагирования в распоряжение бригад. Такое шаг усилит не только Силы реагирования, но и положительно отразится на сотрудничестве с ЕС.

– Насколько готовы США предоставить дополнительные средства для решения этих задач?

– Все страны находятся под финансовым давлением. С этой точки зрения в Уэльсе придется вести честные дискуссии. В Европе на службе состоят 1,8 миллиона солдат. Больше нам, по всей видимости, не нужно. Но необходимо более умное задействование данного потенциала, чтобы эффективнее направить его на решение боевых задач. О том, насколько действенным является объединение, разделение или специализация, я сейчас не хотел бы говорить. Но можно с уверенностью сказать, что общее использование военных систем может привести к проблемам в случае возникновения необходимости быстрого доступа в критических ситуациях. Но это та сфера, которой должна заниматься политика, конечно же, с привлечением военной экспертизы.

– Означает ли это, что нужно быть готовым к увеличению оборонного бюджета?

– Это нужно, по крайней мере, проверить. При растущей стоимости оборонной продукции – подумайте только об американском истребителе F-35 – небольшим странам даже при увеличении оборонного бюджета будет тяжело выстоять. Общее снабжение и специализация могут стать решением вопроса. Так, бельгийские и голландские ВМС тесно сотрудничают. Голландские десантные бригады является частью немецкой дивизии «Быстрые силы». Давним примером сотрудничества является и французско-немецкая бригада. Но необходимо найти и модели, которые будут признаны национальными парламентами.

– События на Украине оттеснили в общественном восприятии происходящее в Афганистане. Как вы, будучи ответственным за логистику и плановое сопровождение операции международных сил содействия безопасности ISAF, оцениваете ситуацию в Афганистане?

– Я не могу сказать, что расстроен тем, что Афганистан исчез с первых полос. На мой взгляд, наблюдается положительное развитие ситуации. За последние десять лет мы  нарастили контингент до около 350 тысяч человек. Это силы безопасности, полиция. Они эффективны, мотивированны. Согласно данным опросов в Афганистане, их уважает и местное население. НАТО сейчас отводится роль «второго водителя». Состоявшиеся 5 апреля выборы прошли хорошо. Не было большого количества нападений, мы не слышали о случаях подкупа. Было обработано свыше 3000 жалоб, и это показывает, что система работает. НАТО должна было только гарантировать безопасность при выдаче бюллетеней. Если политический переходный процесс и дальше будет проходить без помех, есть все шансы для создания большей стабильности. В стране хорошие показатели в сфере школьного образования. Используется около 20 миллионов смартфонов, люди общаются и показывают интерес к происходящему.

– Но как будет выглядеть будущее страны после вывода сил ISAF?

– При помощи нашей миссии «Решительная поддержка» (Resolute support), консультирования и поддержки в системе образования мы хотим способствовать установлению мира. Мы хотим остаться еще на два года. Но для этого нам нужно приглашение. Хотя все этапы для подписания соответствующего двустороннего соглашения уже пройдены, президент Хамид Карзай (Hamid Karzai), как и прежде, медлит с принятием решения. Наши надежды связаны сегодня с новым правительством, которое приступит к обязанностям в конце августа. В конце концов, задействованы должны быть 10 тысяч солдат в пяти пунктах. Но они не будут больше патрулировать территории, а будут задействованы в казармах и академиях. И в вопросах снабжения мы будем оказывать поддержку в форме консультаций.

– Однако существовал и продолжает существовать противник – талибы. Как с ними нужно вести себя с точки зрения НАТО?

– Изначальная цель миссии состояла в закрытии обучающего лагеря для террористов. Мы это сделали. Но мы недооценили то, что талибы могут ускользнуть в Пакистан, Йемен и другие страны. В Афганистане они оказались повержены. Но «Аль-Каида» остается, к сожалению, активной. И в Африке продолжают действовать группировка «Боко Хаарам» и другие исламистские террористические группы. Даже если в Афганистане ситуация улучшилась, мы продолжаем беспокоиться. Африка со своими хрупкими государствами с несчетным числом страдающих людей находится в неспокойном положении, и это может продолжаться еще долго. Или, например, взгляните на Сирию, где действуют многочисленные террористические группы.

– Прогнозы, скорее, неутешительные…

– Так называемые «стабильные» государства будут еще долго жить с такими угрозами. Формула для решения подобных проблем – обоюдное уважение, воля к примирению и объединению. Как это сделали Шарль де Голль (Charles de Gaulle) или Конрад Аденауэр (Konrad Adenauer), после того как нацистская Германия принесла ужасную нищету во всю Европу. И в Северную Ирландию после долгого периода насилия пришло примирение. Таким же путем должен пойти и Афганистан вместе со своими соседями. Со стабильным правительством и более или менее приведенными в порядок общественными и политическими связями Афганистан может действовать более независимо, чем раньше, и возможно, даже сможет протянуть руку менее сильным странам.

– Вернемся к Украине. Ядерное сдерживание как последствие изменяющегося геостратегического положения Европы вновь имеет большее значение?

– Ядерное сдерживание всегда являлось решающим фактором в философии сдерживания. Грубо говоря, речь идет о том, что нужно не только обладать необходимыми средствами, но и выражать твердую волю в отношении их применения в случае нападения. НАТО – оборонная организация. Воздействие силы сдерживания еще присутствует. Это приносит стабильность. Поэтому я уверен, что стратегия союза, основанная, среди прочего, на таком оружии, не позволяет ни одному государству атаковать страны-члены НАТО. Для этого нет и причин. Мы до сих пор заслуживаем доверия.

Источник