Взаимоотношения США и ЕС на фоне украинского кризиса

По мере развития украинского кризиса и эскалации конфликта в восточных регионах осложняются не только российско-американские, но и американо-европейские дипломатические отношения. На данный момент, разумеется, говорить о фундаментальном расхождении в политике ЕС и США не приходится, однако существует масса вопросов, в отношении которых их интересы сильно отличаются. В долгосрочной перспективе — и по мере ослабевания экономического, военного и политического влияния США — это может привести к пересмотру архитектуры международных отношений в целом и структур НАТО, ЕС, ООН и ОБСЕ в частности.

Для того чтобы понять в каких пунктах интересы США и ЕС противоречат друг другу, необходимо разобрать следующие вопросы:

1. Как обеспечивается (глобальная) безопасность этих политических фигур?
2. Каким образом обеспечивается их экономическое развитие, и чем оно лимитировано?
3. Какие рычаги влияния доступны им по отношению к другим акторам (государствам и интернациональным организациям) международной политики?

Последний пункт и будет рассмотрен на примере Украины.
Как известно, в отношении политики безопасности (обороны) и США и ЕС имеют весьма широкие возможности, проистекающие из уровня их научно-технического развития, инвестиций в вооруженные силы и сопряженное с ними промышленное производство. При всей широте этих возможностей, обеим политическим фигурам, тем не менее, требуется всесторонняя кооперация, имеющая место как на институциональном, так и на интерговерментальном (межправительственном) уровне.
При этом невозможно упускать из виду крайне важную деталь – в то время как США являются централизованным федеративным государством, Европейский Союз представляет собой некую смесь конфедерации и международной организации (дефиниции политологов могут сильно разниться, но для нашего анализа важно только то, что ЕС – не типичное централизованное государство).
В этом смысле США имеют в сравнении с ЕС ряд неоспоримых преимуществ, касающихся политики безопасности:

1. Самостоятельное бюджетное регулирование
2. Централизованное военное командование
3. Большая степень свободы в проведении антитеррористических (разведывательных) операций и так называемых «гуманитарных интервенций»
4. Упрощенная мобилизация
5. Более легкая переориентация на новых внешнеполитических союзников.

Помимо вышеназванного, географическое положение США служит дополнительным фактором, укрепляющим их безопасность перед лицом любой прямой (сухопутной) агрессии, а их вооруженные силы могут выполнять более широкий спектр задач, чем вооруженные силы любого европейского государства (в основном за счет большого количества ударных авианосных группировок и ПЛАРБ).

Все это позволяет США доминировать процессе партнерства с ЕС, а за неимением у европейцев единой боеспособной армии с централизованным управлением (за исключением немногочисленной EU-Battlegroupe) им приходится проводить подавляющее большинство военных (антитеррористических) операций исключительно в рамках структуры НАТО.

Разумеется, в политическом дискурсе ЕС тема безопасности имеет большое значение и ведется активный поиск эффективных путей для решения вышеобозначенной проблемы зависимости от США. В стратегической перспективе у ЕС есть возможность в самом деле их преодолеть, однако это потребует, помимо само собой разумеющихся колоссальных затрат времени, соблюдения следующих условий:

1. В рамках ЕС окончательно утвердится структура власти и государство-лидер, которое сможет вынудить остальных членов союза отказаться от большей части своего суверенитета, осложняющего процесс централизации (или, если угодно, федерализации). Претендентами на эту роль традиционно считают основателей ЕС (ECSC) – Германию и Францию, однако, на мой взгляд, не следует так же полностью исключать и кандидатуру Британии (которая несмотря на сравнительно сильный евроскептицизм и валютный суверенитет вполне в состоянии занять лидирующие позиции в дипломатическом, экономическом и, если возникнет потребность, в военном отношении).
2. ЕС сможет обеспечить безопасность поставок энергоресурсов (т.е. контроль над северной Африкой и ближним Востоком) и не будет, как следствие, находиться в угрожающей зависимости от поставщиков и транзитеров.
3. Будет решен вопрос о процедуре применения руководством ЕС оружия массового поражения.
4. Будет решен вопрос о статусе вооруженных сил тех членов ЕС, которые сообразно своим конституциям и/или внешнеполитическим договоренностям являются нейтральными государствами.

Не выполнив эти условия и не получив, как следствие, необходимую для независимой внешней (и внешнеэкономической) политики ЕС не сможет обеспечить себе расширение своей сферы влияния и продвижение на новые рынки, а значит будет рисковать сильной потерей темпов экономического развития. Именно поэтому Евросоюз будет так или иначе стремиться их выполнить, что, разумеется, противоречит интересам США.
Об экономическом развитии США и о его лимитах я коротко писал в своей прошлой статье *ссылка, КОНТ*, поэтому будет целесообразнее сразу перейти к энергетической политике ЕС, которая в наибольшей степени обуславливает развитие экономики Европы.

Поставки газа и нефти в Европу сейчас ведутся с нескольких сторон, наиболее значительные из которых восточная (Россия и СНГ), южная (Северная Африка) и юго-восточная (Ближний Восток). Исходя из прагматичности и рациональности действия субъектов мировой политики, и опираясь в анализе их методик на теорию политического реализма (или неореализма – в этом контексте не столь важно), несложно оценить происходившие последние годы события в Алжире, Ливии, Египте, Тунисе, Марокко и других странах региона, как попытку (и по-видимому, пока что достаточно успешную) установить контроль над добычей и транспортировкой углеводородов. Говоря «установить контроль», я подразумеваю, если быть совсем точным, скорее «пересмотр структуры отношений» между США, ЕС и этими государствами. Старая структура отношений (т.е. до «арабской весны») характеризовалась попыткой ряда арабских лидеров пересмотреть свой политический курс (в основном в аспекте сближения с Россией и Китаем) в ущерб интересам США и ЕС. Попытки эти продолжаются и сейчас в Сирии и даже, в каком-то смысле в самой Саудовской Аравии. Иран и вовсе занял явно русско-китайскую позицию.

И на этом фоне, безусловно, ЕС и США могут сближаться. Но это, разумеется, исключительно тактическое сближение, не отменяющее следующего за ним «дележа пирога» между транснациональными компаниями, которые будут заключать при поддержке своих государств новые более выгодные торговые договоры. А в этом отношении никакого союза быть не может, так как в отличие от политической борьбы – экономическая борьба, как правило, — игра с нулевой суммой.
Естественно, наибольший интерес для нас представляет вопрос «как значительно этот фактор влияет на взаимоотношения ЕС и США на фоне украинского кризиса, и в каком ключе России стоит его использовать?». Контуры ответа на него, я попробую очертить далее, во второй части статьи.