The American Conservative: Россия, Запад и моральное равенство

Почему действия Путина в Крыму видятся в остальном мире так же, как интервенция НАТО в Косово.

На Западе существуют две основные школы «исключительности»: это школа, где в центре мира стоит Европа, и та, где в центре мира стоит США. Первые видят будущее человечества как либерально-демократическое, вторые, опять же, либерально-демократическим. Эти школы примечательны тем, что держат всех остальных относительно стандартов запада: кто-то может быть ниже их стандартов права, гендерного равенства, свободы слова. В это время Запад просто наблюдает с высоты своего морального авторитета и цивилизационного развития.

Вот почему на объединениях, подобных ООН, европейские страны проводят меры, направленные на преобразование мира наподобие своей собственной системы ценностей. Вот почему США временами чувствуют необходимость «распространять демократию и свобод и защищать людей». Потому что большая часть текущих мировых норм возникло на западе. Запад приходит в ярость, когда эти же законы используются против них самих. Когда Запад преступает закон, он считает, что делает всё правильно и пытается узаконить свои действия постфактум. Так было в случае с Косово, когда вмешательство НАТО позже было легализовано резолюцией ООН, которая предусматривала гуманитарную интервенцию и «ответственность за защиту», чтобы оправдать действия в будущем. С другой стороны, Запад предполагает, что суверенитет Украины может быть нарушен только по гуманитарным соображениям — и, предпочтительно, либерально-демократическими государствами.

Это помогает объяснить, почему Запад считает ложным моральное право на действия в Крыму — на западе заявляют, что косовские албанцы подвергались угнетениям, а потому нуждались в поддержке извне.

Пол Родерик Грегори из Форбс ясно изложил позицию Запада:

Мы не можем рассказать о сложных историях Ирака, Афганистана, Ливии, Сирии и Косова в нескольких словах, но эти предприятия имеют общие особенности, которые явно отсутствуют во вторжении России на Украину.
Во-первых, в каждом случае, не было никакой маскировки операции, как сделал это Путин. Во-вторых, ни одна операция Запада не была вызвана территориальными амбициями или направлена на аннексию территории или смену принятых международных границ. В третьих, в каждом ситуации был случай, когда страной управлял человек, который представлял опасность для своего народа и за пределами своей страны. Его было необходимо убрать или помочь убрать. В-четвёртых, в каждом случае США и их союзники сделали всё возможное, чтобы привлечь на свою сторону международных партнёров и поддержку международных организаций.

Но, в то время, как некоторые из этих обвинений верны, здесь есть и исключения. И они показывают отличия между добром и злом, в которых меньше основы, чем во всех внешнеполитических мифах.

Во-первых, во время холодной войны США прибегали к ряду замаскированных операций, например, с Хироном на Кубе или свержении Моссадыка в Иране. После 1989 такая практика стала ненужной, но Россия верно отмечает, что многие движения, осуществлявшие цветные революции, а теперь свержение Януковича, спонсировались или готовились западом. Можно спросить, в чём проблема с преподаванием и продвижением демократических и либеральных ценностей, но ответ очевиден: Россия не делает того же самого на Западе. Как бы выглядели демонстрации против западных правительств по время текущего экономического кризиса, если бы их финансировали вражеские иностранные правительства и НПО? Действительно, когда другие правительства предоставляют такое финансирование и образование, Запад кричит о нарушениях, как происходит с саудитами, финансирующих ваххабитов и салафитов по всему миру.

Во-вторых, другие страны действительно аннексировали территории, либо пытались. В новейшей истории это Египет, Китай, Индонезия, Армения, Южная Африка. Даже западные или поддерживаемые западом государства, такие как Турция, Хорватия, Марокко и Израиль делали подобные шаги, не говоря уже о продолжающихся с порах вокруг границ самих западных государств. Например, вокруг Гибралтара.

В-третьих, гуманитарные соображения не слишком убедительны. В то время как Запад с возмущением реагирует на нарушения в области прав человека, правда говорит о том, что он не всегда готов действовать. Если права человека были нашей главной задачей, то нужно было вмешиваться, в первую очередь, не в Европе, Евразии и Ближнем Востоке, а в Африке и Азии, где верховенства закона и прав человека действительно не хватает. Международный уголовный суд обозвали африканским судом, поскольку он нацелен более на африканских военных преступников, а не на западных. Но МУС руководствуется простым правилом: «действовать там, где это больше необходимо».

Если бы Запад накладывал санкции на торговлю с Китаем всякий раз, когда тот нарушает права человека, или переставал бы покупать нефть с Ближнего Востока, когда шейхи бьют демократических активистов, то мы вскорости остались бы в изоляции.

Тем не менее, есть и ещё одна причина почему Запад действует более энергично на собственных границах, а не там, где его усилия нужны больше. Это культурные предубеждения. Западной элите легче идентифицировать себя с людьми, которые этнически и идеологически похожи на них самих. Многие из людей, которые борются против Путина и арабских диктаторов — это настоящие либералы, которые получали образование в западных университетах. С другой стороны, азиатские и африканские элиты отдалены от западной эмпатии.

В-четвёртых, для большинства жителей Запада может оказаться шоком то, что Путин оказался не совсем изгоем в т.н. «международном сообществе». Несколько стран мира готовы поддержать или согласиться с позицией России в отношении Украины. Это Индия, Китай и даже Турция. Это наглядно демонстрирует, что западное возмущение — это не то же самое, что мировое. В действительности, когда западные комментаторы говорят «мировое сообщество», они подразумевают «западное сообщество».

Запад обеспокоен тем, что постоянный член Совета Безопасности ООН аннексирует чью-то территорию. Фарид Закария пишет:

Я обычно опасаюсь призывать к интервенции США в каком бы то ни было конфликте в мире. Но сейчас всё иначе. Кризис на Украине — наиболее значимая геополитическая проблема со времён холодной войны. В отличие от многих трагических войн, которые произошли в последние десятилетия, на сей раз конфликт включает в себя мировую державу, Россию, следовательно, конфликт может иметь далеко идущие последствия. Это включает ещё один глобальный вопрос: можно ли изменить национальные границы силовым методом.

В словах Закарии нет неправды, однако представьте себе на секунду, как выглядел бы мир, если бы на каждое нарушение международного права со стороны Запада остальной мир наказывал и изолировал бы нас: сырьё и топливо не поставлялись бы на Запад, а промышленные товары и технологии не экспортировались. Почему незападное мировое сообщество должно беспокоиться, если постоянный член Совбеза ООН и мировая держава нарушает мировое право?

Существует чёткая границы между западным представлением ситуации и глобального восприятия украинского кризиса. Почему? Возможно, это объясняется разной интерпретаций истории в большой игре.

Для Запада история линейна. Она состоит из перманентной эволюции в нынешним стандартам от примитивного насилия в прошлом. Разумеется, никто на западе не собирается публично поставить себя выше остальной части мира иначе, чем в материальном плане. Тем не менее, исходя из действий Запада можно понять, что не все демократические страны равны — Путин, Янукович и Эрдоган были избраны и переизбраны демократически и европейски, даже более демократично, чем многие другие.

Для остального мира история видится цикличной, а нарушение международных норм — не самой большой бедой. В отличие от гегелевской концепции прогрессизма, азиаты и африканцы видят историю как последовательность циклов расцвета и кризиса. Потому для них не являются решающими датами 1945 и 1989 года. Реальность меняет нормы, а не наоборот.

В 2011 году малазийский военный трибунал по военным преступлениям обнаружил, что Джордж Буш и Тони Блэр виновны в военных преступлениях и арестовал их заочно. Очевидно, что судебный процесс был политическим трюком, но он служит демонстрацией растущего возмущения западной нормативной односторонности. Россия, будучи на границе западных усилий по распространению демократии и либеральных ценностей, чувствует то же самое.

theamericanconservative.com