Сочи демонстрирует влияние Москвы в Азии

Сочи демонстрирует влияние Москвы в Азии

Олимпиада в Сочи должна развеять иллюзии тех, кто не считает Россию влиятельным игроком в Азии. Если ведущие европейские и американские политические лидеры бойкотировали мероприятие, лидеры Китая и Японии не стали этого делать. Напротив, в Сочи мы видели интересный пример трехсторонней дипломатии — попытки премьер-министра Японии Синдзо Абе и президента Китая Си Цзиньпина добиться расположения российского президента Владимира Путина. У России имеются в Азии важнейшие национальные интересы, и она преследует их, используя целый ряд тактик. Основная проблема Москвы заключается в том, что, хотя на кону для нее в Азии стоит очень многое, рычаги, которые она может использовать, сравнительно слабы. Так как в ряде случаев национальные интересы России и США совпадают, помогать Москве в достижении ее целей иногда может быть выгодным для Вашингтона.

В целом российские интересы в Азии подразумевают укрепление многополярности (ограничение влияния США при сдерживании подъема Китая), развитие взаимовыгодных экономических отношений, обеспечение своего заметного присутствия на всех крупных азиатских мероприятиях и во всех важных структурах в соответствии со статусом великой державы и минимизацию отрицательных последствий региональных споров (при попытках использовать некоторые из них, чтобы усиливать свое влияние и преследовать свои задачи).

Добиваясь этого, Россия следует «многовекторной стратегии»: стремится к хорошим отношениям со всеми игроками, поощряет сбалансированную торговлю и приток капитала, использует оружейный и энергетический экспорт для расширения и укрепления связей, создает гибкие дипломатические структуры, которые должны позволять Москве не поддерживать ни одну из сторон в спорах — территориальных и не только, — одновременно подталкивая все стороны искать российского благоволения. Кроме того, она воплощает в жизнь «Проект Сибирь» — стратегию развития Дальнего Востока России путем экономической интеграции с Восточной Азией. У этого проекта есть как оборонительные, так и наступательные задачи. Таким образом, Москва рассчитывает противодействовать экономическому поглощению Сибири Китаем и превращению этого региона в китайский сырьевой придаток и одновременно заложить более надежную основу для распространения регионального влияния России.

Важнее всего в Азии для России отношения с Китаем. Обе эти страны заинтересованы в поддержании стабильности на Корейском полуострове, в Центральной Азии и на Ближнем Востоке — то есть, в регионах, где российские и китайские союзники находятся под угрозой. Сейчас Китай явно выглядит главным торговым партнером России, служит для нее ключом к азиатским рынкам и, возможно, вскоре станет ее главным источником иностранных инвестиций. При этом Пекин хочет воспользоваться растущим интересом Москвы к азиатским делам, чтобы обуздать их общего ненадежного соседа — Северную Корею, добиться преимущества в территориальных спорах с другими азиатскими странами и справиться с неопределенностью, порожденной «азиатским поворотом» США.

В последние годы Россия стала относиться к Китаю с меньшими опасениями и начала сотрудничать с ним по вопросам, которые раньше не могли даже затрагиваться. Если в прошлом Россия не хотела продавать Китаю свои наиболее современные вооружения, сейчас ее лидеры готовы рискнуть и укрепить китайский военно-промышленный комплекс, чтобы заработать денег и — что еще важнее — сохранить долю рынка и влияние в китайских военных кругах. После долгого периода застоя объемы продаж российского оружия в Китай снова растут. Россия впервые намерена продавать Китаю оружейные системы, которые она не предлагает Индии — своему давнему партнеру в оборонной сфере.

Кроме того российские власти позволяют Китаю расширять экономическое влияние на энергетических рынках России и Центральной Азии, чтобы обеспечить приток китайского капитала, способного помочь России и ее союзникам развивать энергетическую отрасль. Например, у российских и китайских энергетических компаний есть совместные проекты в Сибири и даже в Арктике. Хотя Китай подрывает экономическое господство России в Центральной Азии, китайские инвестиции и торговля Китая с южными соседями России помогают обеспечивать стабильность в регионе, который, если в нем случится нечто вроде Арабской весны, может начать представлять серьезную опасность как для соседней России, так и Китая.

Большая часть российских специалистов по национальной безопасности не воспринимает Китай как непосредственную военную угрозу России. Бесспорно, некоторые действия китайских военных беспокоят русских. Скажем, за недавними китайскими военно-морскими учениями вблизи российских вод сразу же последовали российские учения в том же регионе. Однако российские аналитики по-прежнему убеждены, что Россия превосходит Китай даже по неядерной военной мощи и по вооружению. И хотя Народно-освободительная армия сейчас добивается количественного превосходства по некоторым параметрам, по ядерному потенциалу Россия продолжает значительно опережать Китай. Москва укрепляет свои вооруженные силы, чтобы сохранить это положение дел. Российская официальная риторика в отношении Китая избегает угрожающих выражений, зато насыщена формулировками, связанными со стратегическим партнерством.

Тактика и цели Китая хорошо совмещаются с российскими. Китайские официальные лица подчеркнуто ведут себя с российскими коллегами как с представителями равной великой державы. За Индией и Японией они не признают этого статуса. В Сочи Си демонстрировал, что он знает и уважает русскую культуру, и стремился лично общаться с Путиным. Так как модели управления и национальные идеологии России и Китая близки, российские и китайские власти все чаще используют общий понятийный аппарат, подразумевающий недоверие к демократии и к неограниченной свободе рынка и отказ от критики политики других стран в области прав человека. Их совместные заявления и действия направлены на взаимное укрепление легитимности. Хотя Китай тревожит то, как Россия использует свой энергетический экспорт для влияния на Украину и на прочие европейские страны, он по-прежнему хочет получать российские нефть и газ, стремясь диверсифицировать источники энергоресурсов. Китайские аналитики держат при себе все свои возможные сомнения, относящиеся к тому, насколько Россия способна оставаться великой державой, а также связанные с отсутствием взаимного доверия между двумя странами, их сложными историческими отношениями и ксенофобским восприятием китайцев россиянами.

В глобальном масштабе Россия и Китай разделяют тревогу в отношении американской гегемонии, а также военных союзов и планов Вашингтона. Хотя у Китая нет военного союза с Россией, и он не стремится его заключить, некоторых китайцев беспокоит отсутствие у Пекина сильных друзей и возможная угроза безопасности Китая, связанная с «азиатским поворотом» Америки. Русских «азиатский поворот» не волнует, а рост внимания США к Азии они воспринимают как фактор, усиливающий влияние России на Ближний Восток и на Пекин. Тем не менее, они опасаются активности НАТО в Европе, и этого хватает, чтобы партнерство с Пекином выглядело для них привлекательно. К тому же и у России, и у Китая и так плохие отношения со многими из соседей, поэтому им требуется вести себя друг с другом как можно лучше, чтобы отчуждение не возникло и между ними.

Русские и китайцы в целом удовлетворены тем, как они урегулировали территориальные споры. Сейчас Россию меньше, чем раньше тревожит китайская иммиграция на ее Дальний Восток. Стало очевидно, что китайские мигранты предпочитают работать в Москве, а не в Сибири, и обычно задерживаются там лишь на несколько лет, чтобы потом вернуться на родину, а большую часть иммигрантов в Россию по-прежнему составляют выходцы из Средней Азии. Теперь российские власти даже стремятся привлечь на слаборазвитый Дальний Восток России больше китайских предпринимателей и китайских инвестиций. Между тем до сих пор не разработаны планы совместных российско-китайских экономических, энергетических и сельскохозяйственных проектов в регионах вдоль длинной границы двух стран. Это вызывает взаимное недовольство обеих стороны, но не порождает напряженности.

Стремясь успокоить Россию, которую тревожит растущее экономическое присутствие Китая в Центральной Азии и в частности трансконтинентальные транспортные сети Пекина, обходящие российские территории, и которая в связи с этим развивает региональные структуры интеграции и валютные договоренности, способные повредить экономическим интересам Китая, Китай подчеркнуто уважает господствующую роль России в сфере региональной безопасности. НОАК не устанавливает постоянного присутствия в Центральной Азии и не продает оружия центральноазиатским странам, которые зависят от закупок оружия у России. Проблема в том, что у России может не хватить сил, чтобы обеспечивать безопасность Евразии в случае, если уход НАТО в Афганистане еще сильнее дестабилизирует обстановку в регионе. В этом случае, Китаю придется активнее, чем ему бы хотелось, заниматься региональной безопасностью.

На взаимодействии Москвы и Пекина естественным образом сказываются такие факторы, как улучшающиеся отношения Москвы с Японией и Вьетнамом и традиционно хорошие отношения с Индией. У России и Японии есть общие геополитические и экономические интересы. Обе они стараются играть более важную роль в процессе региональной экономической интеграции и в решении корейских проблем, а также укрепить энергетически и экономические связи между собой. Токио нуждается в российских нефти и газе, а Москва — в японских деньгах на модернизацию российской экономики и развитие Дальнего Востока России. Между ними правда пока сохраняется не разрешенный территориальный спор, однако они интенсифицировали переговоры. Пока же стороны решили вынести эти разногласия за скобки и решили заняться взаимовыгодными проектами в сферах экономики и безопасности.

Россия и Вьетнам недавно перевели свои отношения на уровень «всеобъемлющего стратегического партнерства». Несмотря на периодические протесты со стороны Китая, Вьетнам стал важным клиентом России в энергетической отрасли, покупателем российского оружия и партнером Москвы в области безопасности. В отличие от Соединенных Штатов русские добиваются постоянного присутствия своего флота во Вьетнаме. Китайско-индийские отношения вполне стабильны, и Дели старается расширить связи с Европой, Японией и Соединенными Штатами, однако Россия по-прежнему поставляет Индии большую часть ее оружия и остается ее важным экономическим партнером, помогающим ей поддерживать баланс с Пакистаном.

Хотя российские и китайские дипломаты не хотят излишне фокусироваться на этих региональных отношениях, они отлично понимают, что Россия рассчитывает иметь выбор во внешней политике, и не готова ограничиваться теми экономически и энергетическими возможностями, которые предоставляют связи с Китаем. Они также осознают, что эти контакты с другими странами обеспечивают Москве дополнительное влияние на Пекин. Таким образом, у властей КНР нет оснований считать, что хорошие отношения с Китаем нужны России за отсутствием других дипломатических альтернатив. Хотя китайское руководство предпочло бы, чтобы Россия активнее поддерживала его в территориальных и исторических спорах с Японией, китайцев, как минимум, устраивает, что Москва не вступает в союз с соперниками Пекина и не критикует его новую жесткую политику на Тихом океане. Этот брак по расчету между Россией и Китаей может сохраниться на годы.

Главные военные угрозы для России в Азии связаны с возможностью войны на Корейском полуострове или коллапса соседней Северной Кореи. И то, и другое означало бы для России массу проблем в областях экономики и безопасности: неподконтрольное ядерное оружие и другое оружие массового уничтожения, потоки беженцев и снижение корейских (и не только) инвестиций в российскую экономику. Российская безопасность и так страдает каждый раз, когда Северная Корея взрывает ядерную бомбу или запускает баллистическую ракету большой дальности, заставляя Соединенные Штаты укреплять противоракетную оборону, что русские рассматривают как угрозу их собственным силам ядерного сдерживания.

Москва старается уменьшить угрозу дипломатическими методами, пытаясь смягчить политику Пхеньяна и его соседей и сотрудничая с Китаем и Соединенными Штатами по корейскому вопросу. Более того, российские дипломаты дразнят Сеул и Пхеньян призраками огромных потенциальных выгод, которые могут получить обе Кореи, если отложат в сторону свои разногласия и позволят российским фирмам провести через их территорию трубопроводы и железные дороги, способные служить экономическими артериями между Россией и Восточной Азией.

Здесь, как и в других местах, ключевая для Москвы проблема заключается в том, что, хотя для русских многое стоит на кону, у них мало средств, позволяющих им отстаивать свои интересы. Россия почти не способна влиять на Пхеньян — разве что в те моменты, когда северокорейским дипломатам нужно пространство для маневра в отношениях с Пекином. После того, как окончилось порожденное холодной войной отчуждение, отношения Москвы с Южной Кореей стали вполне приличными, но ни близкими, ни всесторонними их назвать нельзя. То же самое относится и к отношениям России с большинством азиатских стран.

У США и России есть в Азии важные общие задачи. Обе страны хотят предотвратить дальнейшее распространение ядерного оружия, сохранить мирный характер подъема Китая, воспользоваться динамичным развитием азиатской экономики и избежать войны между двумя Кореями, а также между Китаем и Японией и между Китаем и Индией. Русские вряд ли радуются военным связям США с Японией, Пакистаном и Южной Кореей, однако они признают их ценность как стабилизирующего и сдерживающего фактора. Если бы Япония и Южная Корея создали ядерное оружие или если бы ядерный Пакистан озлобился, оказавшись в полной изоляции, это наверняка понравилось бы русским еще меньше.

Соединенным Штатам было бы проще взаимодействовать с Россией, если бы они постоянно не оставляли Москву за рамками своей азиатской политики. Русских раздражает, когда американские лидеры — как, например, министр обороны Чак Хэйгел (Chuck Hagel) на прошлогодней конференции по региональной безопасности в сингапурском отеле Shangri-La —говорят о своих ключевых партнерах и о своей политике в Азии и даже не упоминают Россию. Бесспорно, Россия в Азии — не союзник и не противник Соединенным Штатам, и американцы не нуждаются ни в российском оружии, ни в российских энергоресурсах. Соответственно, для России трудно найти подходящую роль в «азиатском повороте». Однако Вашингтону следует отказаться от предубеждений и последовать примеру китайских партнеров, которые видят в Москве не малозначительный фактор, а потенциально важного и ценного регионального игрока.

Ричард Вайц, «The Diplomat«