Между Россией и Японией нет принципиально неразрешимых проблем

Между Россией и Японией нет принципиально неразрешимых проблем

«Русская планета» обсудила с преподающим в Японии профессором Василием Молодяковым вопрос юрисдикции Курильских островов

Профессор Института японской культуры Университета Такусёку (г. Токио) Василий Молодяков рассуждает о перспективах российско-японских отношений, о напрасном нагнетании напряжения вокруг конфликтов Китая и Японии, а также анализирует внутриполитическую ситуацию в Японии.

С начала этого года прошло уже два значимых события в сфере дипломатических контактов Японии и России — это встреча президента Владимира Путина с японским премьер-министром Синдзо Абэ, а также двусторонние консультации в Токио на уровне заместителей министров иностранных дел двух стран. В комментариях японских СМИ поддерживается уверенно-оптимистичный тон, отражающий заверения Абэ непременно заключить мирный договор с Россией до окончания своего пребывания на посту премьера. Однако территориальная проблема между странами вокруг южных островов Курильской гряды (Итуруп, Кунашир, Шикотан и группа небольших островов под общим названием Хабомаи) по-прежнему остается нерешенной. «Русская планета» поговорила с одним из ведущих специалистов по истории русско-японских отношений, автором книги «Россия и Япония в поисках согласия (1905—1945). Геополитика. Дипломатия. Люди и идеи» и многих других работ по данной теме Василием Молодяковым.

— На прошедших недавно в Токио двусторонних консультациях стороны заявили о том, что «обсуждают заключение мирного договора». Насколько действительно близки, по-вашему, Россия и Япония к подписанию мирного договора?

— Думаю, о заключении мирного договора в ближайшие годы речи быть не может, если только не случится чудо. А предпосылок для чуда я пока не вижу.

— Возможен ли прогресс в решении территориальной проблемы, если Япония продолжает придерживаться своей позиции по территориальному вопросу? Что определяет японскую позицию в этом вопросе — национальная гордость, экономические интересы или что-то еще?

— Японская позиция относительно «четырех островов» не просто давно и последовательно заявляется на правительственном уровне, но в головы японцев прочно вбито представление о том, что эти острова — японские и что их возможно получить от России. Каким образом, непонятно, но возможно! — так они думают. Разом отказаться от этой позиции или заметно изменить ее японское правительство не может. Поэтому оно делает маленькие шажки, не всегда можно заметить простым глазом, особенно глядя из России. Экономические интересы как раз диктуют Японии сближение с Россией. Соображения безопасности в регионе — тоже. Но пока этого мало.

— Вы критически относитесь к декларируемым успехам в российско-японских отношениях. Что мешает отношениям развиваться и есть ли положительные моменты в отношениях?

— Я вообще критически отношусь к декларируемым успехам, когда не вижу реального подтверждения сказанному. С другой стороны, я понимаю чиновников обеих стран, которым надо докладывать начальству и соотечественникам о своих достижениях и успехах. Развитию российско-японских отношений, на мой взгляд, сильнее всего мешает отсутствие подлинной, не декларируемой, а реальной заинтересованности в их развитии. Отсутствие политической воли или нежелание решать имеющиеся проблемы. Я убежден, что между Россией и Японией нет принципиально неразрешимых проблем, хотя есть трудноразрешимые. История отношений между Россией и Японией в первой половине ХХ века — вспомните, сколько там было войн и конфликтов, — доказывает, что при наличии у обеих сторон политической воли и желания возможно решить любую проблему, от заключения мирного договора после только что завершившейся войны, как в 1905 году в Портсмуте, до условий аренды рыболовецких участков.

В истории непростых отношений между нашими странами есть большой позитивный опыт — говорю как историк, много лет специально изучавший эту проблему, — но им не пользуются. Почему? Вероятно, потому что не знают. Почему не знают? Боюсь, потому что не хотят знать. Потому что не востребованы и не задействованы специалисты, которые знают, а вместо них выступают «говорящие головы» или случайные люди. Позитивные сдвиги в двусторонних отношениях есть, но в основном на местном, региональном уровне и за ними стоят экономические интересы. Это хорошо!

— Что пишут о России в японских СМИ, издаются ли книги о России?

— Японские СМИ уделяют России сравнительно мало внимания, но, освещая ситуацию в стране, на деле стремятся к объективности, особенно в отношении политически острых вопросов. Сейчас важным информационным поводом была Олимпиада в Сочи, на открытие которой ездил премьер-министр Синдзо Абэ. Буквально на днях выходит книга моего друга и коллеги, историка Такэюки Танака «Русские, которые действительно любят Японию» — о русских, живущих и работающих сейчас в этой стране. Я читал ее в рукописи и могу сказать, что это очень нужная и позитивная книга. Она написана в прямом смысле слова по велению сердца, а не по чьему-либо заказу. Потому так хорошо получилась.

— В последнее время обострились и территориальные споры Японии с другими соседними странами, в первую очередь, с Китаем и Кореей, разгораются исторические споры о роли Японии во Второй мировой войне и ее колониальном прошлом. Насколько серьезно обострение ситуации и чем это грозит?

— Исторические сюжеты, увы, часто становятся разменной монетой в политических играх. Мне как историку это особенно не нравится, поскольку чревато дискредитацией нашей профессии и профанацией исторического знания.

Ситуация в регионе приняла неприятный оборот, но об опасности говорить рано. Нагнетание страстей вокруг «милитаризации» Японии и «неизбежности» вооруженного конфликта между Японией и Китаем — злонамеренная пропаганда. Остается задуматься, кто за этим стоит и кому это выгодно. Многие политики любили и любят игру на нервах, но стоит помнить, что накопление негатива ни к чему хорошему привести не может. Сознательно никто ни на кого не нападет, но если у кого-то на боевом дежурстве от напряжения и переутомления сдадут нервы, он может по ошибке нажать не ту кнопку. Не только политикам, но и журналистам стоило бы помнить о своей ответственности, прежде чем разжигать подобные страсти.

— Как вы оцениваете политические итоги прошедшего года для Японии? Чего смог добиться Синдзо Абэ за год своего премьерства? Не потерял ли он поддержку избирателей и сильна ли оппозиция Либерально-демократической партии (ЛДП)?

— Чудес не было, но Абэ их особо и не обещал. О результатах «абэномики» (термин, которым обозначается экономическая политика кабинета Синдзо Абэ, направленная на преодоление дефляции за счет бюджетного и монетарного стимулирования экономики страны. — РП) пока говорить рано. Я не специалист в области экономики, в повседневной жизни перемен не видно, а оценки местных экспертов расходятся порой диаметрально. Кабинет Абэ — стабильно работающая команда толковых политиков, опирающихся на компетентных бюрократов-профессионалов и, видимо, хорошо сработавшихся с ними. Выборы в верхнюю палату парламента летом прошлого года, через полгода после победы либерал-демократов на выборах в нижнюю палату и их триумфального возвращения к власти, показали, что избиратели в них пока не разочаровались. Посмотрим на результаты предстоящих выборов губернатора Токио. Видимо, победит популярный политик Ёити Масудзоэ, которого поддерживает ЛДП, хотя сам он несколько лет назад ушел из этой партии из-за несогласия с ее руководством (интервью было взято за несколько дней до того, как Ёити Масудзоэ действительно был избран губернатором Токио на прошедших 9 февраля выборах. — прим. ред.).

Сильной оппозиции либерал-демократам нет, а имеющаяся очень разобщена. Партия возрождения Японии во многом поддерживает политику Абэ. Демократической партии Японии потребуется еще много времени, чтобы оправиться от декабрьского поражения 2012 года. Давно существующие социал-демократы и коммунисты — маргиналы, хотя и социально активные. Остальные, скажем так, представляют интерес только для специалистов.

— Абэ с самого начала говорил, что пересмотр действующей сейчас конституции является одной из его важнейших политических целей. Существует ли реальная возможность пересмотра конституции? Какие статьи будут скорее всего изменены и какое это имеет значение?

— Кабинет Абэ и ЛДП работают над изменением законодательства о внесении поправок в конституцию. Это долгий процесс, к тому же наталкивающийся на сопротивление количественно малочисленной, но активной и говорливой части общества. Думаю, в ближайшие годы в конституцию будут внесены изменения, поскольку этого требуют сегодняшние реалии.

Действующая конституция Японии написана в 1946 г. в Штабе оккупационных войск «союзников». С тех пор в нее не внесено ни одной поправки, хотя самые разные политические силы все эти годы периодически представляли проекты исправлений и дополнений. Ситуация в стране, в регионе и в мире радикально изменилась. Дело даже не только в известной 9-й статье, в которой провозглашен отказ от войны как суверенного права нации, то есть даже от обороны и от обладания армией. Извините, но сейчас это просто смешно. В конституции нет понятия «глава государства». Не отражены так называемые «новые права человека», в том числе связанные с экологической безопасностью, киберпространством, которого тогда просто не было, и т.д. Конституцию надо менять, и не следует устраивать по этому поводу истерики. Хотя я понимаю японских социал-демократов, требующих «защитить конституцию». У них на деле просто больше нет никакой программы.

— В прошлом году в Японии был принят противоречивый закон о государственной тайне, расширяющий понятие информации, за разглашение которой предполагается уголовное наказание, и ужесточающий это наказание. С чем связано принятие этого закона и каковы могут быть последствия его применения?

— Закон критикуют левые, видя в нем чуть ли не шаг к диктатуре, а в Японии левые представлены в СМИ в гораздо большем масштабе, чем в реальной политике — в парламенте, в префектуральных собраниях и т.д. Поэтому может создаться впечатление, что чуть ли не вся страна негодует. На деле это касается лишь малой части людей, чиновников, с одной стороны, и журналистов, с другой. Не могу оценить этот закон однозначно. С одной стороны, в условиях несомненного роста напряженности в регионе (не в стране!) необходим более строгий контроль за доступом к информации, которая может иметь значение для национальной безопасности. С другой стороны, понятно, что проштрафившимся чиновникам будет проще скрывать свои «косяки». Посмотрим, каково будет применение этого закона на практике.