В последние дни уходящего года достаточно активно в новостном плане проявила себя Япония. Началось с того, что премьер министр Японии Синдзо Абэ посетил храм и военный мемориал Ясукуни. По нам – посетил и посетил, наши политики тоже периодически в храмы заглядывают и на военных мемориалах в церемониях участвуют, что особого ажиотажа в обществе не вызывает. Но тут нужно понимать, о каком именно храме, и каком именно мемориале идёт речь.



Ясукуни-дзиндзя – синтоистский храм 1869 года, от многих других подобных храмов Страны Восходящего Солнца отличающийся своей направленностью на поклонение душам тех воинов, которые сложили свои головы в войнах за японскую государственность. При этом и главное божество для поклонения в Ясукуни – император Японии. Это, скажем так, из официальной «презентации» храма.

Казалось бы, ничего особенно предосудительного в посещении этого святилища с мемориалом быть не может. Ну, если не считать предосудительным отождествление императора с божеством, но то ж демократическая Япония, в конце-то концов… Однако посещение Ясукуни японским премьером вызвало настоящий шквал критики среди японских соседей. Больше всего «на орехи» Абэ досталось от Китая, КНДР и Республики Корея (Южная Корея).

К примеру, из внешнеполитического ведомства Южной Кореи в адрес Японии пошла нота с выражением «сожаления и гнева». Пекин отправил в Токио ноту со словами «визит в Ясукуни высокопоставленного японского политика – абсолютно неприемлемая вещь для всего китайского народа». В Северной Корее, по сложившейся традиции, наибольшая порция критики с характерной мимикой и лингвистической экспрессией в адрес Японии пошла от дикторов ЦТ КНДР. Попытаемся разобраться в причинах такой болезненной реакции.

А причины такого возмущения со стороны Пекина, Пхеньяна и Сеула связаны с тем, что в храме Ясукуни на специальных табличках значатся имена более 2,5 миллионов павших на полях сражений, умерших от ран или оказавшихся казнёнными японских солдат, офицеров и политиков, среди которых есть и лица, признанные мировым сообществом (на основании решения международного суда) военными преступниками. По синтоистской традиции все они причислены к лику святых-мучеников. Среди таких «святых» оказался, например, 32-й премьер-министр Японии Коки Хирота, который в 1948 годы по приговору Международного трибунала Дальнего Востока был казнён через повешение за планирование и ведение боевых действий против Китая и за преступления против человечности. Помимо Коки Хирота в храме Ясукуни в числе «святых» значатся Хидэки Тодзё, Хэйтаро Кимуро, Сэйсиро Итагаки и ряд других казнённых после окончания Второй мировой войны японских военачальников и политиков за преступления против человечности.



Примечательно, что японцы в конце 60-х хотели назвать «святым» даже такого человека как индийский гражданин Радхабинод Пал. Казалось бы, какое отношение индиец может иметь к синтоистской религии, которая особенно распространена в Японии… Непосредственно к религии, конечно, никакого, зато судья Пал – это единственный судья на Токийском процессе 1946-1948 годов (аналог Нюрнбергского процесса), который высказался за то, что всех японских обвиняемых в военных преступлениях и преступлениях против человечности нужно оправдать. За это Япония в 1966 году наградила Пала одной из высочайших японских наград – орденом Священного сокровища, а уже после смерти индийского юриста сразу в двух храмах Японии (в том числе, и в Ясукуни) были возведены целые мемориальные комплексы в его честь. С причислением к лику святых Пала всё же решили «повременить»…

Именно перечисленные выше факты из истории храма Ясукуни и его мемориала и являются причиной того, что к визитам в оный японских политиков китайцы и корейцы, против которых Япония в своё время развязывала войны, относятся столь негативно.

Ну, если проводить какие-то аналогии, то применительно к храму Ясукуни можно было представить следующий гипотетический вариант (как говорят, в порядке бреда): в Германии наших дней существовал бы свой храм, в котором золотыми буквами на мемориальных плитах были бы выбиты имена, например, Адольфа Гитлера, Йозефа Геббельса, Германа Геринга или Альфреда Йодля, с их портретами-полуиконами, а в этот храм в свободное от работы время, а то и находясь непосредственно на службе, похаживала бы Ангела Меркель… Если допустить такую аналогию, то становится вполне понятным возмущение соседей Японии, которые от милитаризма Страны Восходящего Солнца и её «солнцеликих» бойцов и военачальников хлебнули горя...

В этой связи и заблаговременное оправдание своего визита в Ясукуни, прозвучавшее из уст Синдзо Абэ в стиле «я иду в храм в знак примирения и не хочу оскорбить чувства народов Китая и Кореи», не вызвало снисхождения у китайцев и корейцев, и это тоже вполне понятно. Ну, ведь это примерно тоже самое как сказать «я иду на парад ветеранов Ваффен-СС, но не хочу этим оскорбить чувства русского, белорусского, украинского, польского и других народов»…

Поклонение военным преступникам (а так уж вышло, что они получили своё особое место в храме Ясукуни наравне с рядовыми японскими солдатами) – это международный скандал. Кстати, перед самым своим вступлением (вторым по счёту) на пост премьер-министра Абэ заявлял, что не станет продолжать традицию своего предшественника Коидзуми, нередко похаживавшего в храм и на мемориал Ясукуни в своё время. Продержался, откровенно говоря, Синдзо Абэ совсем недолго: вступил в свою должность 26 декабря 2012-го, а ровно через год (день в день) решил отметить годовщину пребывания в должности нашумевшим походом. Видимо, без этого было не добиться лояльности со стороны ультранационалистических движений в Японии, которые в последнее время всё активнее поднимают голову, причём не без сочувствия государства.

Нужно ли России проходить мимо этого, скажем так, инцидента. Кто-то скажет: да сдался нам этот Абэ, пусть ходит, куда хочет, а китайцы и корейцы с ним пусть сами и разбираются - наша хата с краю… Но на самом деле фактическое поклонение главой государства военным преступникам, на руках которых кровь сотен тысяч невинных людей, это крайне негативный прецедент не только регионально, но и мирового масштаба. А позициями «наша хата с краю» других стран (помимо КНР, КНДР и Республики Корея) пользуются многие современные японские политики. Не так давно в Ясукуни отправлялась целая парламентская делегация Японии в составе более полутора сотен человек…

Если всё оставлять так, как есть, то в этом случае те же Германия, Венгрия, Латвия (далее по списку) вполне могут заявить: почему Токио можно, а нам нельзя?.. Не откровенная ли это попытка пересмотра итогов Второй мировой и героизация тех, кто стоял на позиции оправдания развязывания самой кровопролитной войны в истории человечества? Очевидно, что Японии необходимо «популярно» разъяснить, что такие игры обычно добром не заканчиваются. Резолюция ООН – как вариант… Но только ООН есть ли на то политическая воля внутри самой ООН – это уже вопрос.