Реплика. Отстаньте, мне не до вас.

Вся прозападная либеральная общественность настолько истосковалась по любой харизматической фигуре, способной ее куда-нибудь повести, что с диким упоением создает себе мифы, а потом радостно колотится головой о грабли.

Впрочем, ничего нового. Я всегда утверждал, что с нашими либералами не надо бороться, самое главное, это не мешать им добровольно добраться до удобного обрыва в пропасть и сгинуть.

Десять лет эти люди с нетерпением ждали из застенков опального олигарха. Сделали его своим знаменем для борьбы с «кровавой гэбней», рассчитывали, что еще вот-вот и вместо «картонной дурилки» Навального появится настоящий вождь, окрепший за годы жестокой битвы за урожай бабло и ресурсы, а потом закаленный до состояния булата десятилетием лагерей.

 

И вот их мечта сбылась. Ходорковский на свободе. И рьяные борзописцы из этой среды бросились в Германию, чтобы первыми донести до своей аудитории благую весть. И все это для того, чтобы вернувшись, фигурально пустить себе пулю в лоб. А все потому, что ни такта, ни терпения, ни даже простого уважения к человеку, десять лет, не видевшего семью и да просто не гулявшего свободно по улицам, у этой публики нет априори. Никто для них, кроме себя любимых не существует или, по меньшей мере, не заслуживает внимания. На что и напоролись.

Услышать от Ходорковского о приоритете целостности государства, о его личной готовности защищать ее с оружием в руках, о том, что он сам считает себе в определенной мере националистом, причем, не еврейским, а именно русским, это было равносильно крушению первой юношеской любви. А уж его слова, что деньги есть, но для оппозиции их нет, вообще поставили на нем жирный крест и вызвали целый вал возмущенных воплей.

А все очень просто. Я даже уверен, что столь резкий и жесткий тон интервью был вызван самыми простыми причинами. Ходорковскому, отсидевшему десять лет в не самых лучших местах отдыха, меньше всего сейчас нужно повышенное внимание к своей персоне. И тем более от практически невменяемой либеральной тусовки. Вполне очевидно, что все, что он сейчас хочет, это придти в себя, побыть со своей семьей, помочь по возможности маме с лечением. Да просто разобраться с собой и своими делами и отдохнуть. Любой, кто на протяжении длительного времени был лишен возможности побыть наедине с собой, стремится только к одному. К уединению и покою.

И если бы лишенная по причине многочисленных провалов финансирования грантоедская свора не поспешила бы захватить новый потенциальный источник дохода, новую, как они полагали «кормушку» в свою безраздельную собственность, а проявила бы элементарный такт и выдержку, то, возможно, итог и даже тон этих интервью был бы совершенно иной. Но она не способна ждать и терпеть. Не способна даже понять что, кому и зачем сказал Ходорковский. А потому своими последующими воплями и возмущениями окончательно уничтожает саму себя и захлопывает калитку возможностей.

Ничего необычного. Просто один умный и богатый еврей заявил толпе своих бедных и жадных соплеменников внятно и по-русски. ОТСТАНЬТЕ, МНЕ НЕ ДО ВАС. А как это сделать быстро и понятно, кроме как разочаровать в самом себе и не разделить самые радужные стремления? Но они не поняли даже этого.