Четыре часа психотерапии с конспирологическим концом.

Позавчера Путин провел четырехчасовую пресс-конференцию, традиционно называемую «большой» не только из-за ее продолжительности, но и из-за огромного числа приглашенных журналистов.

Вполне возможно, что я что-то упустил, читая тексты вопросов и ответов, но у меня сложилось стойкое ощущение, что все четыре часа речь шла … НИ О ЧЕМ.

Конечно, заданные вопросы и полученные на них ответы нельзя счесть пустыми и бессмысленными, но ни один из них конкретно, да и все они вместе совершенно не объясняют смысл самой конференции. Не объясняют главного – зачем это потребовалось самому Путину. По большому счету почти любой из собравшихся в зале мог бы самостоятельно ответить на все заданные вопросы довольно близко к тексту оригинала. Да и политическая система в России довольно далека от западной театральщины, где руководителю государства с помощью подобных мероприятий постоянно приходится подтверждать свой статус главной звезды политического шоу. У нас все проще и подобных доказательств своей уверенной хватки «руля» не требуется. По крайней мере на регулярной основе и без серьезных поводов в критической ситуации.

У меня есть только одно разумное объяснение прошедшего действа. Все прошло именно так, как и было задумано. Тривиальные вопросы и не менее тривиальные ответы должны были самим своим фактом подтвердить спокойную уверенность власти в своих силах и контроле ситуации. А заодно путем «маркетингового опроса мнений» через тысячи вопросов получить обратную связь и убедиться в отсутствии каких-либо нежелательных утечек информации. Все это и должно было быть подтверждено обыденностью пресс-конференции, прошедшей сразу же после блистательного разрешения украинского кризиса. И эта цель была достигнута.

Оживление в ситуацию, явно смахивающее на «домашнюю заготовку» стало объявление сразу после пресс-конференции о планируемом помиловании Ходорковского. Само по себе объявление вполне тянет на сенсацию, но еще больше в нем проявилась некоторая конспирологическая составляющая. Всем известно, что власть за последние годы неоднократно намекало «главному политическому сидельцу» на возможность обращения за помилованием, намекая на возможный благополучный исход рассмотрения вопроса. Однако, Ходорковский каждый раз стойко отбрасывал эту возможность, вполне справедливо полагая, что сам факт такового обращения будет являться прекрасным подтверждением осознания им свой вины и согласия с наказанием.

Что же произошло именно сейчас? Почему отказываясь от такого рода возможности в тот момент, когда сидеть оставалось год или даже два, Ходорковский согласился на это сейчас, когда до выхода на свободу оставалось всего несколько месяцев? Причем, согласился так, что ни его семья, ни его адвокаты оказались совершенно не готовы к такому повороту и ничего об этом не знали.

Как водится, сразу же по горячим следам посыпались различные предположения. Одно из них касается предположительной серьезной болезни его матери, которая и стала главной причиной изменения позиции Ходорковского. Что и говорить, возможная причина действительно весома. В еврейских семьях отношения матери и сына традиционно бывают настолько тесными, что ради того, чтобы провести с матерью последние месяцы ее жизни (если болезнь - правда), можно пойти на очень многое. В том числе и плюнуть на любую политику и даже личные принципы. И по большому счету такая позиция и такое решение заслуживают только уважения.

Однако, в этой версии все же есть некоторые сомнения. Во-первых, сама мать оказалась совершенно не в курсе происходящего. Во-вторых, журналисты, которые уже вчера поспешно взяли у нее интервью, не нашли в ее облике и состоянии ничего необычного. По крайней мере, на умирающего человека, не способного дождаться сына на воле, она совершенно не походила.

Помимо этой есть и множество иных версий. Особенно радуют, как всегда, своими предположениями многочисленные западные СМИ, в который раз доказывающие, что совершенно ничего не понимают в российской политике и конкретно в психологии Путина.

Многие, как, например, Blumberg, пишут о том, что Путин накануне Олимпиады в Сочи испугался возможного давления на него со стороны многочисленной «правозащитной общественности», способной испортить ему праздник.

Другие, наоборот, как Time, пишут о том, что решение Путина о помиловании в тот момент, когда все последние месяцы циркулировали слухи о «третьем деле Ходорковского», говорит о силе и спокойной уверенности Путина, совершенно не опасающегося политической конкуренции, а потому могущего позволить себе такие широкие жесты.

Посмеявшись на скудостью фантазии авторов, отметим лишь то, что вся эта история, если бы она зависела только от власти в целом и Путина в частности, могла закончиться еще пару лет назад. Ведь именно Ходорковский постоянно отказывался от подачи прошения. Так что по сравнению с западными версиями, страдающими исключительным традиционным эгоцентризмом, версия с мамой, как причиной смены позиции сидельца, выглядит на порядок логичнее и обоснованнее.

И все же, как мне представляется, дело здесь не только, а может быть и не столько в чисто семейных проблемах Ходорковского. Во-первых, ничто не мешало Путину отклонить прошение. Во-вторых, это как-то совершенно не вяжется с тем самым 2третьим делом», которое выглядело однозначно, как попытка серьезного давления на заключенного с принуждением его к чему-то конкретному, очень важному для власти. В-третьих, уж больно вовремя все происходит и увязывается по срокам со множеством других знаковых событий последнего времени.

Разумеется, я не знаю истинных причин происходящего, да наверное и не узнаю никогда, как любой из тех, кто не является участником непосредственных событий и переговоров. Однако, рискну предположить, что имеет место конкретная сделка между Ходорковским и властью, касающаяся серьезных финансовых вопросов. Видимо, непроявленных до сего дня активов, размещенных на Западе и до сих пор находящихся под контролем Ходорковского, но по мнению власти не принадлежащих ему по праву.

Объясню, что имею в виду, хотя подчеркну, что все это не более, чем предположения.

Ходорковский был в числе первых молодых олигархов, фактически назначенных на эту роль теми, кто при развале СССР предпочел остаться в тени. Как и любому другому олигарху-назначенцу тех времен ему было выделено некоторое количество активов, выводимых из страны, под формальный (юридически оформленный) контроль. Ничего необычного в этих схемах нет, они применялись и применяются постоянно по всему миру. Очевидно, что возможность смены формального собственника была предусмотрена, но в данном случае дала сбой. Возможно, и потому, что в определенный момент, почувствовав вкус к большой игре взрослых дядей, Ходорковский переметнулся под «крышу» Ротшильдов, став их финансовым офицером в России. Пойдя против тех, кто его создал, Ходорковский, видимо, рассчитал не все, а возможно просто переоценил могущество в России своего нового «папы». По крайней мере, Ротшильды его сдали, предпочтя отношения лично с Путиным. Но вот те самые первоначальные активы отобрать у Ходорковского тогда не удалось. И по вполне понятной причине. Конфликт между ним и Путиным был настолько серьезен и публичен, что у него явно имелись опасения за свою жизнь. И только эти активы могли гарантировать его неприкосновенность. Да, в тюрьме, но это все же лучше, чем на кладбище. Не случайно активы «Юкоса», а на самом деле те самые, столь серьезно и настойчиво искали по всему миру много лет.

И вот сейчас сторонам, видимо, удалось договориться. Почему именно сейчас? Дело в том, что если опасения относительно финансовой системы, устремившейся в последнее пике, оправданы, то после некоего дня «Д» само по себе владение этими активами перестает иметь какое-либо значение. Они попросту пропадут. И за пропажу этих активов с Ходорковского уже могли бы спросить по высшей мере. Он не мог этого не понимать. Ну а когда «два благородных дона » смотрят на ситуацию одинаково, то уже ничто не мешает им «выпить по стакану ируканского». То есть придти к полному взаимопониманию. Путину совершенно не нужна жизнь Ходорковского, а ему больше нечего защищать от Путина. Результатом этой закулисной сделки явится «свобода Юрию Деточкину» в обмен на возвращение собственности тому, кому она изначально принадлежала. Впрочем, нет. Изначально она принадлежала народу, но для возврата активов ЭТОМУ собственнику еще не настало время. Но рассвет уже близок.