|
Фэн Шаолей – профессор, директор Центра русистики – одного из базовых научно-исследовательских учреждений Министерства образования Китая в области гуманитарных и общественных наук, декан передовых международных и региональных исследований в Нормативном университете Восточного Китая.Глобализация в XXI веке – уже не просто продукт "вашингтонского консенсуса", ее движущими силами являются "китайская мечта" и великодержавные амбиции России. Но китайско-российское сотрудничество невозможно без учета стратегического фактора Соединенных Штатов.
Перемещение центра мировой политической и экономической активности в направлении Азиатско-Тихоокеанского региона несет новые возможности и вызовы отношениям между Китаем и Россией. Корректировка стратегий развития может оказаться более масштабной, чем в прошлые десятилетия.
Почти по всем прогнозам АТР надолго сохранит самые высокие темпы социально-экономического развития. Здесь производится две трети мирового ВВП, в то время как евро-атлантические державы не способны выбраться из трясины финансового кризиса. Тут сосредоточены интересы таких экономических гигантов, как США, Китай и Япония. На берег Тихого океана выходят бескрайние просторы России, расположенной на перекрестке восточной и западной цивилизаций, страны, которая веками видела залог своего успеха в способности служить мостом между Востоком и Западом, Севером и Югом.
В АТР сохраняются две разделенные нации – корейцы и китайцы, так и не воссоединившиеся после холодной войны. Есть энергично развивающиеся и усиливающиеся государства и ассоциации в переходном состоянии. Традиционные демократии, обладающие развитыми рыночными институтами, соседствуют с бедными государствами, где сохраняются те же формы управления, что и до холодной войны. Многие переживают фазу тяжелых и болезненных реформ. Однако трудности сегодняшнего дня – предпосылка формирования зрелых систем управления, ведь преодоление закаляет и обогащает бесценным опытом.
Важная особенность Азиатско-Тихоокеанского региона – его открытость. Все страны так или иначе включены в торговые и экономические связи как с внешним миром, так и между собой, полагаясь в основном на двусторонние отношения. Быть может, именно поэтому до недавнего времени было так трудно наладить полноценное региональное сотрудничество, что видно на примере АТЭС, а также создать общий рынок с единой валютой и уровнем внутренней торговли, более интенсивной, чем со странами Европы. Соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), получившее после 2011 г. мощный импульс со стороны США, постепенно вынуждает каждого сделать выбор. И напротив, ряд местных инициатив в области регионального экономического сотрудничества сталкиваются с труднопреодолимыми проблемами.
За неоднородностью моделей управления в Азиатско-Тихоокеанском регионе стоит культурно-религиозное разнообразие. В отличие от Европы, где доминируют христианские традиции, здесь присутствует конгломерат из конфуцианства, мусульманства, буддизма и христианства. Культурный плюрализм дополняется богатством природной среды и географии, горные массивы и океаны создают естественные барьеры. Сочетание природы и человеческого фактора способствует развитию, близкому к естественным условиям, когда во главу угла ставится гармония и постепенность прогресса.
Неизбежная геополитическая конкуренция в регионе может несколько сглаживаться благодаря балансу сил, но в поиске такого баланса каждая из сторон выгадывает для себя дополнительные преимущества. Это осложняет обстановку. В основе многостороннего механизма безопасности в АТР должен лежать подход, проверенный опытом в различных регионах.
Так, после Второй мировой войны некогда могущественная Германия была расчленена странами-победительницами и связана всевозможными ограничениями при помощи многосторонних международных организаций. Подписав в начале 1990-х гг. Маастрихтский договор, Германия "обменяла марку на единство", то есть согласилась вступить в валютный союз, отказавшись от экономического суверенитета за право на воссоединение. Европейский опыт, обобщенный теоретиками "нового либерализма", достоин рассмотрения и изучения с точки зрения региональной безопасности. Конкуренция, которую невозможно обуздать через геополитический механизм "баланса сил", вероятно, может быть смягчена с помощью фундаментально продуманного многостороннего договора. При этом понятно, что геополитические условия и опыт исторического развития стран Азиатско-Тихоокеанского региона слишком отличны от европейских, чтобы можно было слепо копировать механизм Старого Света.
БОГАТЫЕ ТРАДИЦИИ
Китай и Россия, две великие державы АТР, отличаются друг от друга историческим опытом, внутриполитическим устройством и уровнем развития, региональными интересами. Но в чем-то у них схожие судьбы и соразмерные амбиции, которые позволяют идти бок о бок в решении трудных задач и поиске ответов на современные вызовы, заставляют учиться решать проблемы, связанные с противоборством целей, и извлекать взаимные выгоды посредством координации усилий.
И КНР, и Российская Федерация находятся в стадии исторических изменений, исполненных более глубокого смысла, чем "реформы" и "переходный период" прошлых десятилетий. Тогда осуществлялась трансформация от крайне централизованной плановой экономики и политического устройства к современному рынку, правовому и демократическому государству. В каком-то смысле обе страны следовали чужому примеру – США и ведущих стран Европы. Нынешние преобразования можно считать продолжением тех, но на качественно ином этапе, содержанием которого является создание самобытной модели управления. Прежде всего она нацелена на построение сильного государства, наличие которого обязательно и в русской, и в китайской традиции. Одновременно Москва и Пекин стремятся к тому, чтобы участвовать в реконструкции международных политических и экономических механизмов, формировании современных отношений между ведущими державами. Они готовы ответить на вызовы, возникающие из-за изменения силовых линий. В целом это уже не только желание соответствовать внешним образцам, как на начальной фазе реформ, а прокладывание своей дороги.
В китайско-российских отношениях открывается новый этап. С недавно избранными руководителями обеих стран связаны надежды на долгосрочную прочность и эффективность структур государственного управления. За это время элиты получат стратегическую возможность, перенимая опыт друг друга, модернизировать свои страны и конструктивно развивать связи. История России и Китая помнит не так много случаев, когда возникали столь благоприятные условия для взаимодействия.
Управлять великой державой с противоречивой историей несопоставимо сложнее, чем любой другой страной. Особое значение приобретает сочетание справедливой, действенной и жизнеспособной модели управления с личностью конкретных политиков. Если лидеры России и Китая сумеют наладить эффективный диалог и тесное сотрудничество, это не только скажется на развитии обеих стран, но и укрепит их позиции на мировой арене, а также сбалансирует глобальную расстановку сил. Заявление председателя КНР Си Цзиньпина о том, что во время его первого визита в Россию они "поладили" с президентом Путиным, породило у многих уверенность в будущем. Председатель Си подчеркнул, что "российско-китайские отношения по своей важности не имеют равных в мировой практике. И это лучший пример взаимоотношений между великими державами".
При выборе партнеров Китай ориентируется не столько на относительное богатство и силу той или иной страны, сколько на открытость, надежность, совпадение интересов и своевременность решений. Пекин следует принципу "от простого к сложному", то есть в первую очередь выбирает государства, с которыми больше совпадающих точек зрения и меньше проблем. Но это не означает, что КНР не придает значения китайско-американским связям, отношениям с ЕС – крупнейшим торговым партнером, Японией, одним из самых экономически развитых и могущественных соседей. Но именно благодаря тому, что первоочередное внимание Китай уделил России, ему удалось начать конструктивный процесс построения новой системы связей между великими державами.
Несмотря на разную историю и политическую культуру, у России и Китая много общего, они способны дополнять друг друга. Параллельная модернизация позволяет оказывать взаимную поддержку. Китай и Россия придерживаются общих международных норм и стандартов, но выбирают свой путь трансформации, соответствующий их внутренним условиям и национальным интересам. Будучи заинтересованы в построении стабильной и устойчивой мировой архитектуры, Москва и Пекин демонстрируют приверженность развитию современных демократических и политических институтов. И Китай, и Россия придерживаются моделей развития, цель которых – новизна, целостность, гармония и справедливость. Во многом модели сходны, и они предусматривают возможность учиться новым подходам, осваивать новые политические инструменты.
Следующее десятилетие станет поворотным. Две страны сыграют важную роль в глобальном управлении, расширят влияние в мире. На региональном уровне КНР приветствует стремление России сотрудничать в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Россия, в свою очередь, поддерживает наблюдательный статус Китая в Арктическом совете, стимулирует развитие кооперации в разведке полезных ископаемых на континентальном шельфе Северного Ледовитого океана, призывает к участию КНР в решении сложных политических вопросов на Ближнем Востоке. Обе державы добились замечательного прогресса и взаимопонимания в Совете Безопасности ООН по сирийской проблематике.
Вышеперечисленные возможности не отменяют многочисленных трудностей.
Во-первых, в мировой летописи нет примеров такого всеобъемлющего взаимодействия между державами, имеющими столь протяженные границы. Россия – православная страна, многотрудная история которой отмечена взлетами и падениями. Китай – центр древней восточной цивилизации со своим неоднозначным прошлым. Две непохожие культуры, за которыми стоят тысячелетия истории, соприкасаются и проникают друг в друга, начиная с эпохи монголо-татарских завоеваний. Важной вехой стал китайско-советский альянс в 1940-х – 1960-х годах. Оборотная сторона общности судеб – конфликт интересов и амбиций, которым отмечены многие периоды истории. Москве и Пекину не всегда удавалось терпимо относиться друг к другу.
Во-вторых, 20 лет после холодной войны китайско-российские отношения развивались в условиях драматических изменений и глубоких несоответствий в потенциалах и уровне трансформации. Добавьте к этому несимметричную идейную, системную и материально-техническую подготовку, а также несовпадение интересов и идеологий. Хотя политические элиты вроде бы наладили взаимодействие, рядовым жителям еще предстоит лучше узнать и понять друг друга. Потенциал взаимного дополнения пока реализуется в малой степени. Сергей Караганов недавно так прокомментировал китайско-российские отношения: "Добрая воля преобладает, но сохраняются некоторые старые подозрения и появляются новые".
В-третьих, некоторые страны – и на Западе, и в АТР – подозрительно воспринимают перспективу китайско-российских отношений, часть из них даже пытается вносить разлад и сдерживать нас. Поскольку Запад обладает более богатым инструментарием современной дипломатии, его стандарты доминируют в академической сфере и СМИ, а вооруженное вмешательство рассматривается как легитимное средство, трудности, конечно, сохранятся.Следует отметить ряд новых идей и подходов, которые содержатся в "Совместном заявлении Китайской Народной Республики и Российской Федерации о взаимовыгодном сотрудничестве и углублении всеобъемлющего стратегического партнерства", которое подписано Си Цзиньпином и Владимиром Путиным в 2013 году. Во-первых, на основе взаимного доверия, выгоды и сотрудничества стороны поддерживают всемирную равную и неделимую общую и коллективную безопасность, разделяя принцип разрешения международных больших и малых конфликтов мирными, а не военными средствами. Оба государства выступают против использования силы и угрозы силой, не одобряют попытки ниспровержения законных правительств суверенных стран. Они ратуют за создание "открытой, прозрачной, равноправной и всеобъемлющей" архитектуры коллективной безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Данная позиция учитывает сложившиеся здесь международные политические реалии и выходит за рамки стремления исключительно к собственной национальной безопасности, а также отличается от подходов, связанных с погоней за "балансом сил" или копированием парадигмы европейской безопасности.
Во-вторых, хотя в совместном заявлении не упоминаются конкретные государства, стороны серьезно и недвусмысленно предлагают сдерживать распространение баллистических ракет с помощью политических и дипломатических средств в рамках международного права. Кроме того, национальная безопасность одних стран не должна укрепляться в ущерб другим. Это своевременная и необходимая позиция не только для решения проблемы Корейского полуострова, но и прочих злободневных вопросов в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
В-третьих, Москва и Пекин торжественно заявляют о готовности поддерживать друг друга по таким ключевым проблемам, как обеспечение суверенитета и территориальной целостности, сохранение исторических достижений Второй мировой войны, полны решимости укреплять взаимопонимание, поддерживать друг друга в вопросах, связанных с ПРО. Это новая общая платформа и поле для сотрудничества, на которые раньше не обращали внимания.
Мы переживаем исключительно благоприятный момент для укрепления экономического взаимодействия. С одной стороны, преодоление последствий финансового кризиса сделает АТР локомотивом мировой экономики, а с другой – в силу исключительности соглашения о ТТП, которое навязывается Соединенными Штатами, экономика региона, вероятно, будет еще более дифференцированной.
Урбанизация Китая в предстоящие 10 лет придаст импульс развитию региона. Экономическому взаимодействию между КНР и другими странами АТР также способствуют иностранный импорт, достигающий 10 трлн долл., иностранные инвестиции на общую сумму 500 млрд долл., а также туризм с оборотом в 400 млн долларов.
Китайско-российское экономическое сотрудничество приобретает особое значение для регионального развития, учитывая экономический потенциал России, включающий природные богатства, выгодное географическое положение и превосходный человеческий потенциал (прежде всего в плане образования).
С точки зрения Восточной Азии, а не только Китая, Японии, Южной Кореи или стран АСЕАН, узким местом в будущем развитии в основном остается доступ к природным ресурсам, земле, пресной воде и другим благам. Только на российском Дальнем Востоке и в сибирском регионе все это в изобилии. Известный российский предприниматель глава компании "ЛУКойл" Вагит Алекперов утверждает в своей монографии "Нефть России: прошлое, настоящее и будущее", что нынешние запасы российской нефти могут служить человечеству еще 36–40 лет, а природного газа – 75–80 лет. В ближайшие 30 лет у России есть все предпосылки для наращивания нефте- и газодобычи. Более того, Россия – одна из немногих стран, обладающих огромными земельными ресурсами. Всем хорошо известно, что вскоре ценнейшим достоянием станут сельскохозяйственные угодья и продовольственные запасы, и в них также необходимо инвестировать. Озеро Байкал – чуть ли не последний крупный пресноводный резервуар в мире, для коммерческой эксплуатации которого не требуются значительные инвестиции.
Кроме того, создание инфраструктуры – важное направление развития Дальнего Востока и Сибири, также представляет собой повод для сотрудничества Пекина и Москвы. Предполагается, что с 2010 по 2025 гг. объемы жилищного строительства на душу населения на Дальнем Востоке увеличатся почти в два раза. Наряду с такими объектами, как дороги, мосты, аэропорты и другая инфраструктура, строительство жилья необходимо тщательно планировать. Важно осуществлять организационные мероприятия в рамках государственных институтов, в соответствии с намерениями и долгосрочными интересами обеих сторон. Развитие Дальнего Востока и Сибири в любом случае не может проходить в сжатые сроки. В данном проекте тесно переплелись вопросы экономики, политики и национальной безопасности, требующие глубокой и всеобъемлющей подготовки.
Что касается горячо обсуждаемой темы Северного морского пути (СМП), увеличение из-за теплых зим периода навигации до четырех-пяти месяцев дает новый стимул мировой торговле и экономике – корабли смогут направляться из Северо-Восточной Азии в мореходный Северный Ледовитый океан через Берингов пролив, вдоль российских берегов в сторону Скандинавии. Это позволит соединить АТР с Арктикой и Северной Европой, а также Индийским океаном и Юго-Восточной Азией. Благодаря этому у России появляется уникальный шанс для развития Дальнего Востока и Сибири. Соединенные Штаты также рассматривают арктический путь как жизненно важный торговый маршрут, особенно в контексте будущих поставок сланцевого газа в Европу. Помимо прочего, появляется канал сообщения США с Дальним Востоком. Для Китая открывается перспектива транспортировки полезных ископаемых, торговли и логистики. Арктический путь избавляет от необходимости углубляться на материк и осваивать бескрайние просторы Сибири и Дальнего Востока – достаточно создать инфраструктуру в нескольких портах вдоль СМП, чтобы дать толчок крупномасштабному многостороннему сотрудничеству.
Относительно будущих китайско-российских отношений в рамках АТР еще предстоит ответить на ряд теоретических и стратегических вопросов.
Во-первых, западные ученые (Фиона Хилл и Клиффорд Гэдди) уже задумались о том, насколько особенности экономического развития России – континентальной державы с гигантской территорией, особым климатом и специфическими дорожно-транспортными условиями – благоприятствуют крупномасштабной разработке полезных ископаемых на Дальнем Востоке и в Сибири с точки зрения рыночной теории. В последние годы идея "энергетического проклятия", выдвинутая в западных академических кругах, вызвала оживленную полемику. Тем не менее большинство исследователей сходятся во мнении, что наличие у страны богатейших природных ресурсов вовсе не обязательно приводит к краху рыночной экономики.
Что касается китайско-российского сотрудничества, то оно способно развиваться не только в условиях рынка, но может и должно выходить за рамки чисто рыночного принципа. Например, это касается торговли газом. Сланцевая революция поколебала устои энергетического рынка, поэтому России следует обратить особое внимание на Азиатско-Тихоокеанский регион. В то же время ее последствия не обязательно фундаментальным образом изменят потребности Китая в энергоносителях на протяжении последующих десяти или более лет. Соответственно китайцам надо ориентироваться не только на конъюнктуру энергетического рынка, но в большей степени также и на политическую ситуацию. Например, на определенных условиях мы можем согласиться с участием России в урбанизации Китая и шаг за шагом вести поиск новых пространств для взаимных интересов и взаимодополняющих запросов, способствующих развитию энергетического диалога.
ВАЖНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК
Китайско-российское сотрудничество невозможно без учета стратегического фактора Соединенных Штатов. Рост напряженности и резкие виражи, которыми отмечены последние годы, не изменили фундаментального доминирования в регионе США и принципов, сложившихся после окончания холодной войны. Однако в то же время эта часть мира благодаря своему исключительному разнообразию служит ареной для интенсивных дискуссий о будущем международных отношений в целом. Многое изменилось – устарело такое понятие, как идеологический водораздел, исчезло глобальное военное противостояние, нет больше противоборства альянсов. В целом китайско-американо-российские отношения перестали быть конфронтационными.
Но стремление к балансу сил – неотъемлемая часть мировой политики. При построении любых двусторонних отношений необходимо учитывать, какое сдерживающее влияние они оказывают на третью сторону, которой может быть даже не одна, а целая группа стран. К счастью, по мере развития китайско-российских отношений мы становимся свидетелями углубляющихся контактов, сотрудничества и взаимопонимания на разных уровнях и в разных областях между Китаем и США, Россией и Америкой. Фактически это составляет основу для построения новых отношений между великими державами. По мнению Генри Киссинджера, баланс сил необходимо строить на нравственном фундаменте. Вот почему нам нужно углублять теоретические основы традиционной политики баланса сил.
Глобализация в XXI веке – уже не просто продукт "вашингтонского консенсуса", ее движущими силами являются "китайская мечта" и великодержавные амбиции России. В процесс глобализации вовлечены не только частный сектор и рыночные механизмы, но крупные корпорации и предприятия, получающие государственную поддержку. Следовательно, объяснять глобализацию только с позиций либерализма недостаточно. В начале 2012 г. британский журнал The Economist начал дискуссию о "государственном капитализме", которая призвана осмыслить данную тенденцию. Конечно, госкапитализм нашего времени отличается от образца столетней давности. Если раньше движение капитала, товаров, технологий и специалистов происходило в направлении развитого мира, теперь открывается улица с двусторонним движением.
Ничто не может помешать разнонаправленному развитию мира. В своей недавней книге "Происхождение политического порядка с доисторических времен до французской революции" знаменитый американский мыслитель Фрэнсис Фукуяма размышляет о том, почему Запад не понимает причин беспрецедентного усиления КНР. По его мнению, западные теоретики напрасно не уделяют внимания изучению Китая, особенно его древней истории. Также Фукуяма поднимает вопрос о связи между "хорошим государственным управлением" и демократией. Он считает, что к демократии, безусловно, нужно стремиться, однако отсутствие консенсуса относительно того, как связаны между собой демократия и "хорошее управление", требует глубокой проработки вопроса. Изменения, происходящие в современном мире, заставили западного теоретика пересмотреть свои выводы конца 1980-х годов. Тогда он, как известно, провозгласил "конец истории" и окончательную победу демократии и рыночной экономики западного типа.
Пекину и Москве нужно внимательно изучить и обобщить накопленный опыт и уроки переходного периода. Необходим анализ возможных тенденций и перемен в мире. В этом помогут дерзание и творческий подход к обоснованию китайско-российского сотрудничества. Тем самым будет заложен фундамент для современных отношений между державами на благо их народов. Углубление китайско-российского сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе даст мощный импульс надеждам всей планеты, не уверенной в завтрашнем дне, сделает мир динамичнее, а пути прогресса более разнообразными.
|