Крах европейского мультикультурализма

От редакции "РН": Автор Елена Семеновна Косых — к.ист.н., доцент кафедры всеобщей истории Стерлитамакской государственной педагогической академии им. Зайнаб Биишевой (Башкирия).

Опубликовано в издании:  Культура мира на современном этапе: материалы Республиканской научно-практической конференции (Уфа, 28 апреля 2011 г.).— Уфа: Вагант, 2011.

***

Мультикультурализм — это характеристика современного общества, заключающаяся в том, что люди разной этничности, религии, расы должны научиться жить бок о бок друг с другом, не отказываясь от своего культурного своеобразия.

Истоки европейской политики мультикультурализма восходят к середине XVII века, когда после Тридцатилетней войны католики и протестанты пошли на компромисс, и были приняты первые законы о религиозной толерантности.

Современный мультикультурализм берет свое начало в послевоенные десятилетия, когда на волне отвращения к нацизму и колониализму в европейском общественном мнении возобладали подходы, которые должны были снять комплекс у европейцев в отношении "инородцев". В концептуальном плане они нашли свое выражение в доктрине мультикультурализма. Согласно ее установкам иммигранты имеют право и должны сохранять свою культуру и самобытность, что делает современные европейские нации похожими на "культурную мозаику".

Как понятие "мультикультурализм" получил свое название в 1957 году для характеристики политики Швейцарии. В научно-политический обиход данный термин окончательно вошел в 1971 г., когда в Канаде правительство премьер-министра Пьера Э.Трюдо приняло Официальный акт о мультикультурализме. Помимо Канады, мультикультурализм является государственной политикой Австралии. В Старом Свете идеи мультикультурализма получили официальное признание после прихода к власти лейбористов в Великобритании в 1997 г. и правительства СДПГ/Зеленых в 1998 г. в ФРГ.

Мультикультурализм возник как интеллектуальная реакция на концепцию "плавильного котла", господствовавшую в Америке в ХХ веке. В США иммигранты приезжали в огромную страну, где быстро растворялись и ассимилировались.

В Европе иммиграция имела свою специфику. В США мусульманские общины рассеяны географически, раздроблены и разобщены в этническом смысле, а в финансовом — представляют собой достаточно благополучную группу. На Европейском континенте переселенцы в большинстве случаев собраны в изолированные анклавы:

турки в Германии, алжирцы во Франции, марокканцы в Испании и пакистанцы в Великобритании. При этом мигранты цепко держатся за свои веру, обычаи, язык и уклад жизни. Они стали частью "глобализированного ислама", по выражению французского востоковеда О.Руа [1].

Особенно в крайних формах мультикультурализм сформировался в Нидерландах и Великобритании, где мигранты фактически были предоставлены самим себе. Власти охотно закрывали глаза на создание закрытых гетто, поскольку мультикультурализм позволял не интегрировать иностранцев в европейское общество, а просто изолировать их. При этом европейские государства выглядели достойно благодаря обилию прав, предоставляемых национальным меньшинствам.

Результаты политики мультикультурализма оказались весьма неоднозначны. Сколько мигрантов мусульманского происхождения живет в настоящее время в странах ЕС, точно неизвестно. По приблизительным подсчетам, их численность может составлять 15–20 млн. чел., то есть 4–5 процентов общего населения. Прогнозируется, что к 2025 году их численность как минимум удвоится.

Мигранты с Востока четко осознают свою национальную и религиозную идентичность и воспроизводят свой традиционный образ жизни в Европе, часто в более консервативной форме, чем в своих странах. Это приводит к правовому бесправию женщин и детей. Они ничем не защищены от власти мужа и отца, в то время как в своих странах их права могут обеспечить родственники.

Фото: EPA (источник)

Мигранты-мусульмане не стремятся интегрироваться в европейское культурное пространство, а их жены часто не знают и государственного языка страны проживания. Правда, в Германии турчанка Айгёль Озкан стала министром земельного правительства Нижняя Саксония (в апреле 2010 года), однако это единичный случай, который только подтверждает общее правило.

Еще более тревожная картина наблюдается во втором-третьем поколениях мигрантов. Во многих странах мира возникли замкнутые моноэтнические, или монорелигиозные, или монорасовые кварталы и учебные заведения. В студенческих столовых возникают столы "только для черных".

Появляется "азиатские" общежития или дискотеки для "цветных", вход в которые для "белых" практически заказан. Мигранты заведомо неконкурентоспособны на общем уровне страны. Это порождает у мусульманской молодежи чувство второсортности. Молодые люди, которые, по европейской логике, должны были бы полностью адаптироваться к западным демократическим и правовым ценностям, вместо этого хватаются за нож или надевают пояс шахида.

По данным Центра Никсона, проводившего наблюдение за "моджахедами" в ЕС и США, выяснилось, что из четырехсот исследованных исламистов большинство составляют французские граждане, а число исламистов с британскими паспортами превысило граждан других проблемных стран — Судана, Йемена, ОАЭ, Ливана и Ливии вместе взятых. Четверть джихадистов являлись гражданами европейских стран, то есть имели право безвизового въезда в США.

Все это заставило европейцев внимательнее взглянуть на проблему эмигрантов. Дискуссию открыла вышедшая в августе 2010 года книга бывшего члена правления Федерального банка Германии Тило Саррацина "Германия упраздняет себя" (Deutschland schafft sich ab).

Она расколола немецкое общество. Левые и либералы заклеймили позором идею финансиста о том, что массовая иммиграция из мусульманских и слаборазвитых стран ведет к экономической деградации и общему оглуплению населения страны. Социал-демократическая партия Германии, в которой состоит банкир, на три месяца исключила его из своих рядов.

Однако опрос института общественного мнения Emnid в сентябре 2010 г. показал, что 56% немцев поддерживают идеи Саррацина [2]. В апреле 2011 г. стали известны результаты социологического исследования, проведенного по заказу германского правительства среди мигрантов. Выяснилось, например, что каждый четвертый турок в Германии не знает немецкого, а каждый второй практически не общается с немцами. Почти 67% поляков и 60% греков, живущих в Германии, имеют законченное среднее образование. Среди итальянцев и иммигрантов из бывшей Югославии этот показатель составляет около 44-45%. Среди турок — лишь 41%. Количество турок, живущих на социальное пособие, составляет в их группе до 15%, тогда как среди греков таких лишь 7,5% [3].

Свои меж тем уезжают. Немцы тысячами отправляются в поисках лучшей доли в Австралию, Новую Зеландию, США. Становятся мигрантами там. Интересный факт: в начале 2000-х целый архитектурный выпуск Аахенского университета целиком завербовался на работу в Китай [4].

В конце 2010 — начале 2011 гг. лидеры трех стран — Германии, Великобритании и Франции — высказались по поводу "провала" политики мультикультурализма. Ни один из трех лидеров не подверг сомнению саму необходимость мирного сожительства представителей разных культур в одном государстве. Все они использовали слово "провал", оценивая мультикультурализм исключительно как особую политическую стратегию, то есть говоря об ошибочном, неверно выбранном государственными деятелями принципе организации взаимодействия разных этнических, расовых и религиозных общин в единой стране. Они выступили против других сторон мульткулькурализма, рассматривая его сквозь призму государственной политики.

В речи канцлера ФРГ Ангелы Меркель 18 ноября 2010 года содержалась критика вульгарного мультикультурализма, то есть такой политической практики, которая привела к раздельному и замкнутому существованию общин в составе одного государства. Именно эту замкнутость ("живут бок о бок, но не взаимодействуют") канцлер определила как "абсолютный крах" политики мультикультурализма.

В этом же ключе высказался и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон. Он подчеркнул, что у новых британцев отсутствует единая гражданская, общая британская идентичность. Треть британских мусульман считает, что им ближе мусульмане из других стран, нежели их сограждане-англичане. Суть же гражданской интеграции состоит в том, что люди, принадлежащие к разным культурным сообществам, "освободившись от государственного гнета, обретут общую цель", например, в виде общей гражданской заботы о своей стране как едином доме.

В феврале 2011 года, последним из лидеров стран ЕС, тему мультикультурализма затронул президент Франции Николя Саркози, сам являющийся живым воплощением мультикультурализма. Президент заявил, что если кто-то приезжает во Францию, то он должен влиться в единое сообщество.

Главное противоречие современной политической системы Европы — это столкновение между мультикультурализмом и европейским либерализмом, между принципом неприкосновенности частной жизни и требованиями национальной безопасности. Выбор теперь за теми, кто формирует европейскую политику и стратегию:

начать постепенную интеграцию мусульман, полностью ограничив при этом приток мигрантов, или смириться с демографической и культурной мутацией прежней Европы [5].

Беспорядки в Лондоне: путь к краху европейского "мультикультурализма" (источник)

Мультикультурность единой Европы возможна лишь в том случае, если сохранится все еще достаточно явное разделение европейского пространства культурными и политическими границами, которые в свою очередь диктуют также и сохранение европейских государств в качестве независимых экономических субъектов.

Источник