©  РИА Новости Владимир Астапкович

Прошло два десятилетия с тех пор, как холодная война устранила нависший над нашими головами дамоклов меч взаимно гарантированного уничтожения в море ядерного огня и, выражаясь словами Джорджа Шульца (George P. Shultz), Уильяма Перри (William J. Perry), Генри Киссинджера (Henry A. Kissinger) и Сэма Нанна (Sam Nunn), «сделала устаревшей доктрину взаимного советско-американского устрашения». Но решение России о модернизации и совершенствовании ядерных сил следует рассматривать как тревожное предзнаменование новой эпохи стратегического соперничества между Москвой и Вашингтоном. Однако российский президент Владимир Путин просто выполняет свои предвыборные обещания: «Мы никого не должны вводить в искушение своей слабостью, поэтому Россия ни при каких условиях не откажется от потенциала стратегического сдерживания и будет его укреплять». Россия подписала с Соединенными Штатами целый ряд договоров о контроле вооружений, которые накладывают строгие ограничения на количество ядерных боезарядов и средств доставки, однако Москва и Вашингтон признают, что соглашения об ограничении вооружений не запрещают производить замену устаревшей техники и модернизацию систем.

Тем не менее, многие американцы надеялись, что со временем ядерные силы в России обветшают. Действительно, из-за экономического краха, который последовал за распадом Советского Союза, постсоветская Россия была не в состоянии поддерживать свои ядерные силы на должном уровне. В основе американской помощи России в обеспечении безопасности и сохранности ее оружейного арсенала и в сохранении некоего подобия контроля (программа Нанна-Лугара) лежал страх перед тем, что лишившись внезапно возможности постепенно сводить на нет советское ядерное наследие, Россия начнет распространение ядерного оружия, материалов, а также отправку специалистов в страны, стремящиеся стать ядерными державами. После 1991 года Россия на самом деле уничтожила большое количество стратегического ядерного (а также химического и биологического) оружия и средств доставки. Тем не менее, получая на протяжении неполных двадцати лет помощь и содействие в обеспечении сохранности своего арсенала и в уничтожении старого оружия и устаревших систем в рамках программы по совместному снижению угрозы, Кремль в итоге решил создать новое поколение оружия и систем доставки, благодаря которым Россия сохранит эффективные и надежные силы сдерживания в 21-м веке. Эксперт по российской ядерной политике Павел Подвиг (Pavel Podvig) называет российский подход поиском баланса между разоружением и модернизацией. На самом деле, российское правительство уходит от простого «продления ресурса»  и технических модификаций имеющихся старых комплексов, к которым относятся межконтинентальные баллистические ракеты P-36М (SS-18), УР-100Н (SS-19), РТ-2ПМ (SS-25) и баллистические ракеты подводных лодок Р-29Р (SS-N-18) и Р-29РМ (SS-N-23), отдавая предпочтение созданию новых ракет, боеголовок и систем доставки. Командующий ракетными войсками стратегического назначения генерал-лейтенант Сергей Каракаев подчеркнул, что к 2021 году российские стратегические ядерные силы будут полностью модернизированы.

В прошлом месяце российское правительство сообщило о планах расходов, которыми предусматривается удвоение ассигнований на нужды РВСН. В результате сумма этих ассигнований к 2016 году достигнет 46 миллиардов рублей (1,4 миллиарда долларов). Вслед за этим заявлением в конце октября прошла «внезапная проверка» сил ядерного сдерживания страны, в ходе которой были проведены пуски баллистических ракет  наземного и морского базирования, а также испытания систем противовоздушной и противоракетной обороны на полигоне Капустин Яр. Эти учения имели целью напомнить Соединенным Штатам (и другим державам), что Россия - уже не бумажный тигр, по крайней мере, что касается ее потенциала сдерживания.

Если объявленные планы будут полностью выполнены, как будут выглядеть российские ядерные силы к концу десятилетия?

Россия разрабатывает новый класс «бумеров» (атомные ракетные подводные лодки). Это лодки класса «Борей» (проект 955). Первая лодка этого класса «Юрий Долгорукий» начала морские испытания в конце 2008 года, официально вошла в состав ВМФ в начале текущего года и начнет патрулирование в полном объеме в начале 2014 года. Вторая и третья лодки этого класса «Александр  Невский» и «Владимир Мономах» в настоящее время находятся на этапе испытаний. К 2020-м годам у России на вооружении должны находиться восемь таких подводных лодок-ракетоносцев.

На лодках проекта 955 будут новые баллистические ракеты РСМ-56 «Булава». Это ракеты нового проекта с системой мер радиоэлектронного противодействия (в них применяются ложные цели-ловушки, и они способны выполнять маневр уклонения). Ракета обладает маскировочными свойствами, и все это в комплексе предназначено для преодоления противоракетной обороны противника и для снижения того ущерба, который она может нанести. «Булава» может доставлять к цели до десяти сверхзвуковых боезарядов, и у каждого имеется самостоятельная индивидуальная система наведения.

Проводится и модернизация российских бомбардировщиков, которые смогут нести новые высокоточные крылатые ракеты большой дальности (до 10000 км) как в обычном (Х-101), так и в ядерном снаряжении (Х-102). Она способна наносить удар по целям на большем расстоянии и нести более тяжелую боевую часть по сравнению со своей предшественницей Х-55. Эта система чрезвычайно  важна, поскольку благодаря своей дальности, скорости и маневренности Х-101/102 должна компенсировать отсутствие у России передовых авиабаз, которые предназначены для удаленного истребительного сопровождения бомбардировочной авиации. К 2020 году планируется провести модернизацию десяти бомбардировщиков Ту-160, которые станут временной заменой до тех пор, пока в России не построят бомбардировщик нового поколения ПАК ДА.


Российские межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования, составляющие 80% РВСН, к 2016 году должны включить в свой состав новые системы, принятые на вооружение в постсоветский период («Тополь-М»  (SS-27)) (используются в шахтной версии и в возимом по железной дороге варианте), а также РС-24 «Ярс» (SS-29) с новой версией («Ярс-М»/РС-26), которая появилась в этом году. Если все пойдет по плану, то к 2020 году у России на боевом дежурстве будет 170 ракет «Тополь-М», 108 «Ярсов» и 30 УР-100Н, у которых продлен срок эксплуатации. Это оптимистичный прогноз возможностей ракетостроительной отрасли по созданию обеих моделей в достаточном количестве. Ожидается также, что российские МБР оснастят системой «Воззвание» для прорыва противоракетной обороны за счет перенацеливания ракеты после старта.

Россия также может сохранить большую часть своих небольших оперативно-тактических ракетных комплексов в ядерном снаряжении, поскольку никаких существенных сокращений ниже установленного в 2000 году порога не предусмотрено. В военной доктрине от 2010 вводятся некоторые изменения и ограничивается применение оперативно-тактического ядерного оружия в обычных конфликтах только теми ситуациями, когда на Россию совершено прямое нападение, и возникает угроза ее существованию как государства. В этом случае такое оружие должно будет нейтрализовать превосходство противника в неядерных силах.

Ядерное оружие занимает особое место в стратегическом представлении России о себе самой как о великой державе. Россия сохраняет паритет с США только в ядерной области (и в области космических полетов, которая с ней связана). Во всем остальном Соединенные Штаты  намного превосходят ее по любым категориям государственной мощи: по промышленному производству, по глобальной досягаемости, по количеству союзников, по идеологической «мягкой силе». Сохранение Россией крупного ядерного арсенала - даже после серии договоров о сокращении вооружений - также гарантирует ей «особые отношения» с Соединенными Штатами, и именно поэтому ни один американский президент не может себе позволить не отвечать на звонки российского президента. Ключевым элементом российской доктрины национальной безопасности остается сохранение стратегического баланса с США и опора на ядерные силы как на элемент сдерживания враждебных действий Америки – особенно в связи с тем, что Россия сегодня уже не в состоянии соперничать с ней по неядерным силам (это главная причина, по которой США пытаются продвинуться вперед в создании системы противоракетной обороны, хотя, как постоянно подчеркивают американские руководители, эти действия не направлены против России. А вот Москва усматривает в них серьезную угрозу и продолжает всячески превозносить свои новые системы, заявляя, что они преодолеют ПРО США).



Укрепление ядерных сил России также имеет политический аспект. Оно усиливает мандат национальной безопасности государства, указывая на то (как сказал в прошлом году Путин), что отказ от модернизации сил ядерного сдерживания подает опасный сигнал о слабости России. В то же время российская оборонная отрасль с ее ракетными и ядерными предприятиями, до сих пор играющими ключевую роль в созвездии государственных корпораций, неизменно выигрывает от новых денежных вливаний государства. Как отмечает Томас Николс (Thomas Nichols), важная мотивация для продолжения такого курса Кремля выходит за рамки стратегических императивов. Она заключается в  том, чтобы «ракетно-ядерная отрасль и ее работники имели работу, были довольны … а российское общество думало, что оно надежно защищено».

Но достичь двух последних целей можно и без гарантий того, что потраченные средства дадут реальный результат. И здесь важно отметить существенные расхождения между объявленными планами и достигнутыми результатами. Если читать пресс-релизы российского Министерства обороны, то полного представления о действительности не получишь.

Во-первых,  у систем нового поколения есть недостатки. Почти половина испытаний ракеты «Булава», которая призвана стать важным элементом новых лодок класса «Борей», прошла неудачно, а некоторые специалисты полагают, что и остальные испытания, которые были названы успешными, также скрывают серьезные проблемы. Если проблемы у «Булавы» сохранятся, то ее придется заменить на модернизированный вариант Р-29РМ (Р-29РМУ «Синева»). А у нее были свои проблемы на первом этапе испытаний в начале 2000-х годов. Были задержки со строительством четвертой подводной лодки класса «Борей» («Князь Владимир») из-за ценовых разногласий между государством и Объединенной судостроительной корпорацией, которая руководит верфями «Севмаша», где идет строительство субмарин. На самом деле, недовольство сохраняющимися в корпорации проблемами с выполнением графиков гражданских и военных проектов и чрезмерными затратами стало главной причиной, по которой отвечающий за оборонную отрасль заместитель премьер-министра Дмитрий Рогозин в мае месяце уволил президента ОСК Андрея Дьячкова, сделав это через 11 месяцев после его назначения. Принятие на вооружение ракеты «Ярс-М», ожидавшееся в конце этого года, откладывается, и ее испытания могут начаться только в 2014 году. Оценивая некоторые недостатки в сфере закупок, Подвиг отмечает «отсутствие должного контроля качества на различных этапах» процесса производства, выделяя это в качестве основной причины. Сейчас совершенно неясно, удастся ли эффективно решить эти проблемы в ближайшие годы. Также не решен вопрос о том, удастся ли сохранить амбициозную программу оборонных расходов, особенно если в России замедлится экономический рост, и Кремль будет вынужден делать выбор между новыми пушками и маслом.

Теперь следует посмотреть на картину в целом и задать вопрос: изменит ли фундаментально глобальный баланс сил российская ядерная модернизация – даже если она будет осуществлена частично и не полностью? Николс утверждает, что эти события не меняют существующие реалии в российско-американских стратегических отношениях. Даже со своими старыми системами вооружений советской эпохи Россия сохраняет возможность для нанесения удара по США сотнями своих боеголовок. А с учетом того, что у США «отсутствует национальная система противоракетной обороны», и «шансы на ее создание к 2020 году … равны нулю», нет большой разницы в том, будет или нет Россия менять свои «Тайфуны» и «Дельты» на «Бореи», и заменят ли ракеты «Ярс-М» старые P-36М.

Но для администрации Обамы, которая поставила цель освободить мир от ядерного оружия, решение России о модернизации стратегических ядерных сил создает реальные трудности, особенно сейчас, когда Москва возобновляет дальнее патрулирование и проводит учения. (Утверждения русских о том, что эти меры являются прямым ответом на американские усилия по созданию ПРО, также создают дополнительные политические трудности.) США не очень нравится односторонний подход к сокращению своего ядерного арсенала; Вашингтон предпочел бы делать это вместе с Россией в рамках официального договора о новых сокращениях. Более того, если Москва нацелилась на ядерную модернизацию, это увеличивает нагрузку на США, которым нельзя отставать от российской программы. Это также означает, что Америка не может рассчитывать на сокращение затрат, полагая, что значительная часть российских ядерных сил будет списана по возрасту и изъята из эксплуатации, причем без замены. Кроме того, если американские стратеги рассчитывали, что смогут добиться сокращения ядерных сил США на том основании, что большая часть российских сил сдерживания сосредоточена на стационарных пусковых площадках, которые более уязвимы, то появление новых мобильных систем наземного базирования (поскольку запрет на мобильные МБР на железнодорожных платформах не был перенесен в договор СНВ-3) и нового класса более совершенных субмарин вносит поправки в это уравнение. Американские исходные предположения – скажем, о том, что после холодной войны карибский бассейн превратился во внутреннее море США, в связи с чем они могут направить свои силы, средства и внимание на другие направления – опровергаются русскими, которые возобновили, пусть и в малом объеме, свои морские походы и полеты авиации в этот регион. Таким же образом, российские меры по модернизации ядерных сил могут подтолкнуть администрацию к отказу от планов сокращения ядерных сил до минимального уровня, необходимого только для сдерживания.

Николас Гвоздев – пишущий редактор издания National Interest, профессор военно-морского колледжа США (U.S. Naval War College), специализирующийся на вопросах национальной безопасности. Изложенные в статье взгляды принадлежат только автору.