Польша как жертва погромной спеси. Польская эскалация ненависти к России. "Царство Сумасбродное Польское" опять бунтует против России

Польша как жертва погромной спеси
Николай МАЛИШЕВСКИЙ


11 ноября в столице Польши участники так называемого Марша независимости сожгли флаг России и устроили погром у российского посольства. В результате бесчинств пострадали 19 человек. Польские официальные лица всячески отрицают свою причастность к погромщикам и порицают их. Получается, что виноватых, помимо рядовых исполнителей, вроде и нет. На самом деле это не так.

В Польше систематически нагнетается антироссийский информационный фон. Посткоммунистическая Польша уже третий десяток лет осваивает выгодную для неё роль жертвы. Причём осваивает сразу на две стороны - на русский восток и немецкий запад… Не так давно польский сейм принял документ об «агрессии СССР», уравнивающий советское государство с гитлеровским рейхом, а на конференции министров юстиции стран ЕС была принята созвучная этому документу Варшавская декларация.

Польские политики называют своё недавнее прошлое “советской оккупацией” и позволяют подонкам открыто осквернять могилы и памятники советским воинам. «Вернувшись в Европу» из Варшавского договора, Польша вновь вернулась к роли, которую играла на протяжении последних столетий: «страна-жертва» и «народ-страдалец», сжатые «врагами» с двух сторон, но приверженные западным ценностям, уравновешивающие влияние германского «гиганта» и противостоящие «агрессивным поползновениям» гиганта российского. Как говорил Ю.Пилсудский, «ни с Россией, ни с Германией». Здесь воспоминания о «славном и трагическом прошлом» способствуют формированию комплекса сверхгероической страдающей нации, зажатой рвущими её на части соседями, но вновь и вновь возрождающейся и непокорённой.
Поляки люди неглупые. Они буквально лелеют и воспевают историю своих страданий. Особенно тех, из которых извлекают политическую пользу и экономическую выгоду. Историческая правда, грозящая лишить поляков этого гешефта, воспринимается в штыки. Любая попытка историков соседних стран рассмотреть ту или иную историческую проблему в «непривычном» для польской трактовки ракурсе интерпретируется как возрождение великодержавных амбиций. Факты говорят обратное? Тем хуже для фактов!

Например, напоминания о польском антисемитизме и жертвах кровавых и масштабных еврейских погромов 1940-х годов встречают шквал негодования. Вместо осмысления трагедии – «разоблачение» попыток навязать полякам роль «народа-палача» и «приравнять к немцам». По той же причине встречают ожесточённое сопротивление польской стороны призывы российских и немецких учёных не скрывать «тёмные пятна» истории. Вроде такого пятна, как польские концлагеря, унёсшие жизни десятков тысяч пленных красноармейцев после польско-советской войны 1919-1921 гг., концлагеря, созданные режимом Пилсудского для немцев с захваченных поляками территорий на западе. Можно вспомнить и о таком пятне, как депортации немецкого населения, унёсшие сотни тысяч жизней в 1946-1949 гг. – в Ламсдорфе, Штадт Гротткау, Кальтвассере, Лангенау, Потулице у Бромберга, Гроново под Лисой, Сикаве под Лодзью…
Германия после войны каялась в том, что делала. Россия после развала СССР – и в том, чего не делала. А Польша не кается ни в чем, она лишь все время жалуется, что первые две каются недостаточно истово. Требующая от Германии и России покаяния (подчеркну - на официальном, не общественном уровне) Польша сама к такому покаянию не готова. Ведь малейшее отступление от имиджа «исторической жертвы» соседей может нанести огромный урон уязвимой национальной идентичности. И отразиться на прибылях, ведь те же немцы исправно платят. В рамках «Восточных договоров» со времён правительства Вилли Брандта. И коллективные, и индивидуальные компенсации полякам выплачиваются немецкой промышленностью.

Однако жадность, как известно, до добра не доводит. Индивидуальными исками в судебные инстанции ЕС с требованиями компенсации «за Катынь» поляки уже создали опаснейший прецедент. Для начала они получили в качестве ответа индивидуальные иски и претензии за уничтожение и изгнание в послевоенные годы немцев. Учитывая тот факт, что в Евросоюзе на подъём польской экономики идут в основном немецкие деньги, немцы для начала ставят вопрос: доколе они должные платить и каяться перед страной, в которой их соотечественников насиловали, грабили и убивали по национальному признаку? Причём многочисленными жертвами были не военнопленные, а гражданское население – в основном женщины, старики и дети.

Польша продолжает страстно обличать Россию за «преступления советского режима» и при этом увиливает от ответов на вопросы, задаваемые всё громче и громче с Запада. Думаю, рано или поздно Москва, Киев, Минск тоже напомнят Варшаве, что ни в одном из десятков бывших польских концлагерей, где тысячами гибли российские, украинские и белорусские заключенные, нет ни одного мемориала в их память. Память об этих преступлениях в современной Польше целенаправленно уничтожается. В одном из самых страшных по количеству погибших концлагере Стшалково (это лишь один из десятков польских концлагерей и спецтюрем) польские власти, например, просто демонтировали памятную табличку, напоминавшую о погибших красноармейцах и гласившую на русском языке: «Здесь покоятся 8000 советских красноармейцев, жестоко замученных в польских «лагерях смерти» в 1919-1921 годы»...

Источник

Виктор Мараховский, "Однако":

Почему Польше не за что краснеть. К атаке на наше посольство в Варшаве

Официальная Польша в некотором смущении. Ведущие СМИ вышли с осуждением праворадикалов, напавших по случаю дня независимости на посольство Российской Федерации. И даже МИД Польши — пусть через микроблог пресс-секретаря — почти извинился за инцидент. Ну, не то чтобы извинился (опция «извиняться перед Россией» в польской идеологической матрице отсутствует) — но выразил куда-то в воздух, без адресата, сожаление в связи с инцидентом.

Между тем, строго говоря, официальной Польше извиняться особо не за что. Среди лозунгов, с которыми сотни простых польских парней поджигали ограду нашей миссии («Красная армия насильников!», «Долой коммунистов!»), — нет ни одной формулы, которая не была бы придумана официальной Польшей, не была бы отлита ею в граните и не внедрялась бы десятилетия в массовое сознание.

Тут вот в чём вся штука: хулиганский всплеск у посольства сейчас осуждает та самая польская элита, которая:

— официальной концепцией истории считает «идеологию национальной пострадатости от России» — сперва делившей Польшу с западноевропейцами, затем пытавшейся завоевать её в 1920-м, затем нанесшей Предательский Удар в Спину в 1939-м, а потом ещё 40 лет угнетавшей в соцлагере;

— уже лет 20 финансирует Институт Народной Памяти — отметим, не просто какую-то мелкую конторку, а натуральное идеологическое министерство. ИНП — это целая государственная империя дурных воспоминаний с филиалами во всех крупных городах страны, занимающаяся углублением и засаливанием исторических ран и проработкой национальных обид на Россию — в учебниках, мемориалах, детских передачах;


— выдаёт казённые деньги на фильмы типа «1920. Варшавская битва», в котором русские большевики замышляют «вторжение в Польшу» (чьи войска к тому моменту всего лишь год как мирно вторглись в Белоруссию и как раз занимают Киев в рамках идеи «восстановить Польшу в границах от моря до моря»). Но героизм польских защитников остановил ммм… агрессоров;
— ну и так далее.

То есть по сути — единственное, за что официальная Польша сейчас искренне может осуждать свою горячую патриотическую молодёжь, так это за неумение держаться в рамках истинно европейской дрессированности. Или, как выразился тот же пресс-секретарь МИДа, «мы осуждаем нарушение Венской конвенции».

Я это всё к чему: не стоит сводить инцидент к выходке маргиналов, от остального общества совершенно отдельных. Не бывает таких маргиналов, которые идеологически были бы полностью созвучны с официальной идеологией. Таких людей зовут как-то иначе.

Поэтому на самом деле мы имеем дело не с маргиналами, а, извините, с авангардом. С политическим активом того самого гражданского общества, что было воспитано в Польше за последние четверть века.
Не стоит забывать, что Польша в конструкции западных архитекторов — это несущее звено антироссийского «санитарного кордона». И население там воспитывается в весьма жёстких идеологических рамках, которые заведомо, на уровне «психологической невозможности», отсекают симпатию к России как стране.

Этот идеологический барьер, если память мне не изменяет, сами поляки пару раз пытались пробить. Один раз — после бесланской трагедии в 2004-м, в период потепления отношений, когда цветы к ограде нашего посольства принесла даже супруга тогдашнего президента Квасьневского. Второй раз — после крушения под Смоленском самолёта президента Качиньского, когда польское общество было тронуто искренним сочувствием русских.

Но дело в том, что именно такие всплески сопереживания — для восточноевропейской идеологической матрицы и являются маргинальными. Мейнстрим же — традиционная европейская русофобия. Правда, в Европе положена русофобия более сдержанная: тут польский «авангард патриотической молодёжи» в самом деле погорячился. Даже как-то перед русскими неудобно.
Источник