Анатолий Вассерман: О минусах «национальных интернетов»

Само название internet — межсетевой — указывает на главное назначение всемирной информационной системы: связь между локальными сетями разного размаха и назначения. Понятно, чисто технически такая система может охватывать не только произвольный, но и наперёд заданный набор сетей. В частности, можно создать национальную сеть — полностью замкнутую на территории одного государства и не связанную ни с какими иностранными.

Сейчас вопрос о создании национальных сетей всплыл в связи с массированным просмотром всего мирового потока информации Соединёнными Государствами Америки (где, помимо прочего, находятся ключевые серверы, обслуживающие основные процессы организации этого потока). Но, конечно, если процесс пойдёт, он не ограничится СГА: другие государства также интересуются положением друг у друга, так что и скрываться каждому придётся от всех.

Причём для сокрытия не хватит режима «Great Chinese Firewall».

Надо сказать, что в этом названии содержится каламбур: защита компьютера от постороннего проникновения традиционно называется firewall — пожарная стена (в русскоязычной литературе чаще используют немецкий перевод этого термина — брандмауэр), то есть глухая стена из несгораемого материала, защищающая дом от пожара в соседнем доме, но одновременно есть намёк и на Великую Китайскую стену (Great Сhinese wall).

«Великая китайская пожарная стена» предназначена для того, чтобы свои граждане не лазили, куда не надо. А проект национального интернета должен защитить своих граждан от того, чтобы к ним совались извне. Задачи формально разные, но во многом сходные. Но чтобы полностью их решить, надо полностью отключаться от всего мирового интернета и работать только в пределах своих национальных границ. Страна, затевающая такое, должна полностью на физическом уровне изолировать свою сеть от остального мира. То есть не сможет обращаться ни к каким внешним ресурсам. Ибо никакие программные средства защиты сети от доступа не могут быть абсолютно надёжны.

Это доказано как раз опытом эксплуатации «Великой пожарной китайской стены». Значительная часть запросов, считающихся в Китае политически нежелательными, тем не менее удовлетворяется. Граждане, достаточно грамотные по части работы в сети, могут с помощью различных вспомогательных ресурсов вроде систем переадресации запросов добраться куда им нужно.

Интернет изначально проектировался как военная система связи на случай ядерной войны. Поэтому в программные протоколы Интернета и в аппаратуру, обеспечивающую связь через Интернет, встроены средства поиска любых мыслимых и немыслимых путей между компьютерами. Даже если какие-то куски сети разрушаются — она должна автоматически находить маршруты между любыми точками. Если что-то уцелело в сети, то она автоматически найдёт маршрут между уцелевшими её частями. Естественно, сеть воспринимает любые программные препятствия к связи между компьютерами как разрушение сети — и ищет маршруты в обход этих разрушений. Чтобы устранить эту фундаментальную особенность Интернета, надо радикально переработать все программы и аппаратуру — а ведь они шлифовались десятилетиями!

Поэтому для создания действительно независимой и не поддающейся прослушиванию сети необходимо её физически отрезать от всего остального мира. Эта задача технически разрешима. Но создаёт концептуальные сложности.

Главная ценность Интернета — возможность доступа ко всем сведениям, накопленным в мире. Это действительно громадная ценность. Не зря Владимир Ильич Ульянов говорил: «Коммунистом можно стать только тогда, когда обогатишь свою память знанием всех богатств, накопленных человечеством». Я — как человек, зарабатывающий, помимо прочего, ещё и памятью — смею заверить: одной памяти недостаточно — нужны ещё и обширные размышления над её содержимым. Но в любом случае доступ ко всем богатствам, накопленным человечеством — дело чрезвычайно ценное, и работа с этими богатствами, в свою очередь, приносит новые богатства. Если же мы создаём собственную сеть, физически отделённую от всего остального мира, то мы тем самым утрачиваем этот самый доступ ко всем богатствам.

Способны ли мы в полной мере заменить эти богатства плодами собственного творчества? Думаю, что в полной мере — не способны не только мы, а вообще никто. Разделение труда — серьёзнейший источник повышения его производительности. Это относится и к интеллектуальному труду — труду по созданию новых знаний. Если мы пытаемся взвалить на себя весь объём этого труда и оказываемся вынуждены соревноваться со всем человечеством, то печальные результаты такого соревнования предсказуемы.

Скажем, СССР не пытался в полной мере конкурировать со всем миром — он довольно активно использовал чужие достижения. Но тем не менее даже тех сравнительно небольших ограничений доступа к мировым информационным потокам, какие у нас были, уже хватило для многих серьёзных неприятностей. Боюсь, что если, скажем, та же Германия захочет повторить наш опыт по самоизоляции, для неё он окажется не менее болезненным, чем для нас — а то и более, поскольку Германия в большей степени интегрирована в мировое хозяйство, чем наша страна.

Поэтому полагаю проект создания любого чисто национального интернета хотя и осуществимым, но не подлежащим осуществлению. Значительно легче и полезнее для всего мира двинуть как следует американцев по носу за то, что у них он слишком длинный и любопытный, чем пытаться спрятаться от американского любопытства. Да и вообще пассивные стратегии, как правило, проигрышны. Не только в футболе, но и, например, в военном деле (как я отметил ещё 2010-06-21 в статье «От Курска до Зеелова»), и, естественно, в политике действует правило: победа — у чужих ворот.