Россия-2040 по Илану Берману: потеря Дальнего Востока и война с Украиной

Мистер Берман давно известен своими мрачными прогнозами, касающимися некоторых стран — тех, что развиваются как-то не так, как хотелось бы, например, Белому дому. Или тех стран, интересы которых на внешнеполитической арене часто пересекаются с американскими. К примеру, в 2010-м году этот аналитик пророчил крах Саудовской Аравии — причём по той интересной причине, что там не так уж много нефти. Ещё саудиты идут к печальному финалу вследствие личной расточительности правителей, швыряющихся деньгами в то самое время, когда народ стремительно беднеет. Об этом мистер Берман рассказывал в статье «Саудовская Аравия рухнет как карточный домик», опубликованной в журнале «Форбс». Правда, даты падения доходов саудовского народа эксперт взял отчего-то несвежие — от начала 1980-х годов до 2001 года. Сегодня Берман, занимающий, между прочим, должность вице-президента Американского совета по внешней политике, взялся за Россию. По его мнению, к 2040-м году Россия окажется в катастрофическом положении. Отдача китайцам Дальнего Востока, Сибири, война с Украиной — это ещё цветочки, ягодки впереди.

Илан Берман написал книгу, на страницах которой изложил сценарий развития России. Внимание: не прогноз, не предсказание краха, но сценарий. Это важное уточнение, потому что сценарии, в отличие от прогнозов: 1) пишутся для кого-то; 2) предполагают постановку.

Исследование мистера Бермана озаглавлено «Внутренний взрыв. Конец России: что он означает для Америки». Аналитик делится с мировой общественностью своим видением того, что сделается с Россией к 2040 году. На днях корреспондент «Голоса Америки» Алекс Григорьев, специализирующийся на международных отношениях, вопросах обороны, безопасности, разведки и др., взял у мистера Бермана интервью. Оно получилось весьма увлекательным. Итак, что же сказал вице-президент Американского совета по внешней политике журналисту?

Интервью предваряет цитата из книги Бермана:

«Десятилетия сокращения численности населения и социальных проблем уничтожили некогда могущественное российское государство, превратившееся в собственную тень. На внутренней арене страна сталкивается с масштабными социальными сдвигами. Славяне, число которых уменьшается, а национализм усиливается, ведут «холодную войну» с растущим и радикализирующимся мусульманским населением. В республиках, большинство населения которых составляют мусульмане, набирают силу сепаратистские настроения. <…> Предпринимая отчаянные попытки восстановить порядок, российское правительство прибегает к постоянным и массовым репрессиям, не виданным с советских времён. Эти репрессии, однако, лишь радикализируют оппонентов власти и изолируют Россию от Запада».

Всё, в общем-то, знакомое, типичное. Вспомнили советские времена, репрессии, бывшие советские республики, изоляцию от Запада…

По сценарию мистера Бермана, отмечает А. Григорьев, в 2040 году Китай будет фактически управлять российским Дальним Востоком. Съёжившаяся Россия попытается восстановить власть на постсоветской территории, «абсорбировав» Беларусь и затеяв войну с Украиной — да и не только с ней.

Коллапс России, по мнению Бермана, озвученному в интервью, будет вызван тремя основными причинами, тремя «трендами»:

1. Демографическая проблема. Уменьшение численности населения России.

2. Увеличение численности российских мусульман и их радикализация.

3. Проблемы на Дальнем Востоке, где начинает доминировать Китай.

Все три процесса происходят одновременно. Их корни — в настоящем времени, а не в будущем. То есть всё это уже идёт и ширится. Упомянутая одновременность позволила сделать аналитику печальные выводы о российском будущем. Чтобы укрепиться в собственном сценарии, эксперт выделил «крайне важный момент»: нынешняя власть не готова бороться с описанными проблемами.

Аналитик считает, что правительство, созданное Путиным, ответственно «исключительно перед самим собой». При этом оно «неадекватно» отвечает на вызовы, с которыми сталкивается страна. До того «неадекватно», что в иных случаях правительство «даже не подозревает» о существовании угроз.

А. Григорьев задал интервьюируемому законный вопрос: «Однако опросы общественного мнения демонстрирует, что президент Путин пользуется высокой популярностью среди россиян, а правительство ассигнует значительные средства на тот же Дальний Восток и Северный Кавказ. Почему же российская власть неэффективна?»

Оказывается, заметил Берман, следует различать «тактическое удовлетворение» и «долговременное одобрение» действий российской власти.

На самом деле Берман не верит ни в первое, ни во второе.

Он приводит данные мартовского опроса «Левада-Центра», согласно которым популярность Путина была около 34%. Это катастрофично в условиях демократии, говорит аналитик. А вот и про «долговременное одобрение», то бишь неодобрение:

«Что происходит сегодня? Популярно представление, что Россия доминирует на международной арене, благодаря действиям на сирийском и иранском направлениях. В политике всегда любят победителей. Однако в долговременной перспективе обещания российской власти об инвестициях в инфраструктурные проекты и развитие Дальнего Востока — это одно, а практическая реализация этих обещаний — совершенно другое. Обещаний было сделано очень много, но стратегических инвестиций — очень мало. Чтобы преуспеть, России требуются серьёзнейшие вложения в инфраструктуру, здравоохранение, социальные службы и иные сферы, которые бы позволили остановить демографический кризис».

Что касается внешних угроз, то тут эксперт выделил «джихадизм», отметив, что это и внутренняя проблема страны. Многие иностранные организации, подобные «Аль-Каиде» и «Хизб-ут-Тахрир», отметил он, представлены в России. Эксперт указывает и на то, что «до Олимпиады в Сочи осталось совсем немного времени».

А вот и про китайцев:

«На другом конце страны — китайская проблема. Эта проблема — не только политическая, но и территориальная. Россия и Китай соперничали за эти земли на протяжении сотен лет. Граница была окончательно установлена лишь в 2001 году. Но это — лишь временное соглашение, поскольку срок его действия истекает в 2021 году. Почему это произошло? Потому, что в момент подписания этого договора Китай знал, что через 20-30 лет демографическая ситуация в регионе существенно изменится, и он будет в состоянии пересмотреть условия соглашения. И Китай прав, потому что сейчас численность российского населения Дальнего Востока минимальна и продолжает сокращаться. В результате колоссальный и богатейший регион, способный обеспечить будущее России, все более страдает от отсутствия рабочей силы. Рабочую силу всё чаще предоставляет Китай».

Далее автор книги даёт России, что называется, шанс.

«…В будущем нет ничего определённого. Вполне возможно, что Россия не просто сумеет переломить эти негативные процессы, но и окажется в относительно неплохом положении».

И тут же Берман упирает на структурные проблемы в России. Он перечисляет то, на что Россия тратит сегодня деньги: стратегические ядерные вооружения и перевооружение армии. Но что она делает для того, чтобы противостоять «тихим катастрофам» внутри страны? Практически ничего, отвечает автор исследования.

Что же будет делать Россия при реализации негативного сценария?

Весьма возможно, отвечает аналитик, что кризис выплеснется за пределы страны. По мере того, как Россия будет терять свои позиции на Дальнем Востоке, она может попытаться укрепиться на Западе. Она активизирует усилия по восстановлению былой империи, ведь это «лично Владимир Путин называл целью своего правительства».

Андрей Иванов («Свободная Пресса») поговорил на тему сценария Бермана с экспертами.

По мнению директора Центра геополитических исследований Валерия Коровина, книга американца ставит целью не столько спрогнозировать будущее, сколько сформировать его:

«Прогноз вице-президента AFPC полностью укладывается в постпозитивистский подход американцев. Предыдущие десятилетия, после конференции в Ялте, внешняя политика строилась в рамках позитивистских школ, главными направлениями которых были реализм и либерализм. Со входом в общий обиход постмодернистских течений, более широкое распространение получил постпозитивизм. Это когда идея или модель развития ситуации находится в приоритете перед событиями, имеющими место быть в реальности. Реализм основывается на объективных данных. Постпозитивизм во главу угла ставит идею, потом уже появляется проект переустройства, а затем реальность подгоняется под проект».

Прогноз Бермана, отмечает эксперт, сделан на основе того, что Россия должна прекратить существование как геополитический субъект. На основе этого тезиса разрабатываются сценарии, каким образом идея должна быть реализована. Сценарии строятся на существующих предпосылках. И вот как происходит постановка:

«Вначале выходит доклад, потом он становится достоянием политологических структур по всему миру, которые его детализируют с учетом специфики регионов. На следующем уровне детализированные модели должны подхватить СМИ как данность, чтобы приучить общественность, в том числе, политические элиты, к тому, что эти сценарии неминуемы. В итоге разработанные модели ложатся в основу принятия государственных решений…»

Также В. Коровин отмечает, что постпозитивистские модели работают в средах, значительно погружённых в постмодерн — в сетевые общества атомизированных граждан. Американцы не достигли успеха в Иране или Белоруссии, потому что там общества модерна, там нет подходящей среды, но зато постпозитивизм показал хорошие результаты в странах археомодерна — там, где общество наполовину архаизировано, а наполовину интегрировано в глобальный контекст. Россию директор Центра геополитических исследований считает как раз такой страной. Сценарии, написанные в США, в России работают хорошо. Ими, говорит аналитик, можно увлечь элиты, ориентированные на Запад, дальше начнётся трансляция моделей через либеральные СМИ. И государственные деятели будут принимать решения в соответствии с этими сценариями.

Касательно России усугубляет ситуацию то, что «сегодня вообще нет ответа на вопрос, зачем нам вообще государство». А у Запада идея есть, считает эксперт. Запад реализует постмодернистский проект построения глобальной сетевой системы контроля на основе индивидуума как меры всех вещей, низведения всего к материальному. Итог: Россия, своего проекта не имеющая, фактически встроена в западный проект.

Доктор политических наук Андрей Савельев, однако, собственный проект у России находит. Нынешнюю российскую ситуацию он обрисовывает следующим образом:

«Правящая в России группировка, необразованная, не понимающая, что такое большой стиль и большой проект, смотрят в будущее только на период своего физического существования. Поэтому от них ничего ждать не приходится. Но в русской литературе, в русской философии большой проект есть. Он продолжает предыдущий, просто на современном этапе. Россия вообще может оказаться спасителем европейской цивилизации, если большой проект будет в руках правящей элиты. Конечно, не нынешней, а будущей».

«Всё давно сформулировано. Возьмите «Новое средневековье» Николая Бердяева — вот уже готовый проект. Есть целый ряд современных сочинений. Я лично написал «Манифест возрождения России». Вышел толстенный том «Русская доктрина». Всё прописано до мельчайших деталей. Нет только политической силы, которая бы всё это воплотила».

Обозреватель портала KM.ru Виктор Мартынюк поговорил с секретарём Центрального совета партии «Родина: здравый смысл» Максимом Калашниковым. Оказалось, что о том, о чём говорит американский аналитик, в России говорят давно.

«…По сути же он не сказал ничего нового и неожиданного. Дело в том, что России уже нет: она распалась в 1991 году. Советский Союз и был Россией. Сейчас же существует угасающая и приходящая в упадок Российская Федерация. И демографически, и инфраструктурно мы идём к концу…»

«И сама власть порой проговаривается, показывая, что понимание реальной ситуации у неё есть. Нам говорят о росте рождаемости, но что-то я не вижу по трое детей в каждой русской семье. Между тем демографами подсчитано, что для того, чтобы поправить ситуацию с нынешним демографическим провалом, нужно, чтобы на каждую женщину приходилось бы в целом не меньше 2,65 ребёнка, да и то положительный эффект тут можно будет наблюдать лишь через двадцать с лишним лет. Между тем даже по официальным данным уровень рождаемости составляет 1,7 или 1,8 ребёнка на женщину, причём это включая нерусское население, мигрантов…»

Евразийский союз — имитация, считает публицист.

«А разве мы строим Евразийский союз?! Где вы это видели? Пока что лично я вижу, что с Белоруссией мы так и не смогли наладить полноценную интеграцию, Украину на данном этапе и вовсе потеряли. О каком союзе речь-то идёт? О том, который «создаётся» имитацией бурной деятельности? Как минимум, необходимо объединение трёх союзных республик — Российской Федерации, Украины и Белоруссии; далее на очереди Казахстан. А то, что мы видим сейчас, — лишь попытка создать нечто аморфное, причём со среднеазиатскими республиками. Но всё это не убережёт Россию от демографического краха».

Итак, надо отметить: если у советской России была идеологическая основа, задающая определённые ориентиры для развития, то у власти, стоящей у руля последние десятилетия, никакой идеологии, помимо приватизаторско-капиталистической (то есть той самой западной, направленной со времён государственной активности Чубайса на необратимое разрушение всего советского), нет и быть не может. За неимением идеологии собственной остаётся заимствовать у Запада и подражать Западу, копируя у него всё: от формы парламента до пластиковой посуды. Исходов — два: либо и дальше плыть в фарватере Запада, решая свои проблемы вполне западными способами и не стесняясь своей вторичности и подчинённости, либо найти и застолбить своё место в истории — такое, где западные сценарии представляются действительно смешными и нереальными, а прогнозы — нелепо-фантастичными. Но нынешняя политическая элита не способна сделать столь крутой поворот. Остаётся надеяться на элиту из прекрасного далёка…

Обозревал и комментировал Олег Чувакин