Авторы: Алексей Муравьев, Анна Сакоян
Вопрос о том, что представляет собой сирийская оппозиция (этот термин уже настолько устоялся, что используется как стандартный даже в арабских источниках: المعارضة السورية), из кого она состоит, стал актуальным уже примерно два года назад, когда коалиция западных стран взяла курс на замену Асада и реализацию ливийского сценария. Баасистский режим не устраивает по сути две группы: Запад и радикальных исламистов (от «Братьев-мусульман» до «Аль-Каиды»).
История оппозиции: разрозненные и объединяемые
Естественно, западная пресса отражает благожелательное отношение к оппозиции политического истеблишмента, который видит в оппозиции средство «свалить» Асада и заменить его на кого-то более удобного. Поэтому оппозиция представляется как путь от маленьких групп к большому блоку политических диссидентов с радикальными исламистами. The Economist формулирует проблему так: «Политическое крыло оппозиции не менее раздроблено [чем силовое], и многие игроки относятся к нему пренебрежительно. Главный орган управления некоторые сирийцы признают, но другие считают его сборищем наивных ссыльных маргиналов, которые просто лезут во власть, вместо того, чтобы отстаивать интересы Сирии. Так что же такое сирийская оппозиция?».
Газета вкратце излагает историю следующим образом. Протесты против режима Асада, начавшиеся в марте 2011 г., были первоначально обычными мирными гражданскими демонстрациями, которые призывали к реформам. Лидеров там не было – были координационные комитеты, организованные активистами. «В поисках представителей, которые могли бы взаимодействовать с зарубежными правительствами некоторые сирийцы уехали из страны и начали объединяться с теми, кто был в изгнании, и создавать политические группировки. Турция, Катар, Саудовская Аравия и западные государства сплотились вокруг Сирийского национального совета – зонтичной организации, сформированной в Стамбуле. В нее вошла большая фракция «Братьев-мусульман» – партии, которая находилась в изгнании с тех пор, как в 1980-е гг. сирийские власти объявили ее вне закона».
Параллельно с этим протесты внутри страны становились все более агрессивными, отмечает The Economist: граждане вооружались и группировались по локальному признаку – вначале, чтобы защищаться, потом, чтобы атаковать правительственные инстанции. Эти разрозненные многочисленные группировки получили обобщающее название «Свободной сирийской армии», но это именно название, за которым нет единой сущности. В итоге это привело к формированию нынешней ситуации, где под оппозицией понимается множество групп, не имеющих единой цели и не обладающих общепризнанным координирующим органом.
Кстати, еще осенью 2011 г. в журнале Foreign Policy был опубликован материал, в котором главными противоборствующими силами оппозиции были названы Сирийский национальный совет (Стамбул) и Национальный координационный комитет (Дамаск). Собственно, расхождения между ними касались двух ключевых тем: взаимодействия с режимом и интервенции. СНС был категорически против каких-либо переговоров с режимом за исключением обсуждения передачи власти. НКК был готов к переговорам, если режим выполнит ряд условий (в том числе освободит политзаключенных и перестанет подавлять протесты). Что касается интервенции, то в принципе обе организации были официально против внешнего вмешательства, однако среди участников СНС были те, кто склонялся к тому, что сценарий ливийской революции с участием НАТО для Сирии был бы желателен. Также в материале упоминаются Свободный офицерский корпус и Свободная сирийская армия – якобы номинально объединенные в коалицию, но без каких-либо фактических каналов связи между собой.
В качестве наиболее видного оппозиционного политического образования The Economist называет Сирийскую национальную коалицию, созданную в 2012 г. в Дохе (аналог стамбульского Национального совета). Коалицию признала Лига арабских государств. Но некоторые сирийцы упрекают ее в том, что она не может представлять интересы граждан страны, так как находится под сильным влиянием «Братьев-мусульман».
При этом наибольшей внешней поддержкой и ресурсами располагают именно агрессивные объединения. Более умеренные, вроде основанного в Дамаске Национального координационного комитета, получают меньше поддержки. Авторы материала приходят к выводу, что для конструктивного решения проблемы нужно, чтобы внешние силы поддерживали как раз умеренных. Но выражают сомнения в том, что сейчас еще не поздно это сделать.
BBC в своем «Руководстве по сирийской оппозиции» выделяет следующие оппозиционные лагеря. Первым пунктом идет Национальная коалиция, ныне возглавляемая Ахмедом Джарбой. Организация была создана фактически под давлением внешних сил, которые настаивали на том, чтобы оппозиция сформировала, наконец, некий представительский орган, с которым можно вести переговоры. По замыслу, Коалиция должна стать основой временного правительства, как было в Ливии. Потребность в создании такого органа при существующем Сирийском национальном совете возникла потому, что в СНС постоянно происходили внутренние конфликты и расколы. Туда входят представители локальных координационных комитетов, Свободной сирийской армии и национальных меньшинств. Но там не представлен Национальный координационный комитет.
В свою очередь, НКК, возглавляемый Хусейном Абдулом Азимом, включает в себя 13 левых политических партий, три курдские партии, независимых политиков и молодежных активистов. Он по-прежнему придерживается умеренных принципов и, в отличие от Коалиции, готов вести переговоры с режимом, но категорически против иностранного вмешательства. По-прежнему существующий СНС, который теперь возглавляет христианин и левый диссидент Джордж Сабра, находится в конкурирующих отношениях с Коалицией. При этом сменяющихся лидеров СНС последовательно критикуют за неспособность примирить конфликтующих участников Совета.
Наконец, BBC выделяет некую обобщенную категорию военизированных групп, в число которых входит Свободная сирийская армия, партизанские движения, а также исламисты, среди которых наиболее влиятельными представляются группировки Фронт ан-Нусра и Сирийский исламский фронт. Здесь надо заметить, что военное крыло, воюющее против Асада, в основном состоит из боевикаов-исламистов, близких к «Аль-Каиде».
Личности и претенденты
Среди лиц, которые считаются партнерами западных стран, надо выделить, прежде всего, бригадного генерала Салима Идриса, главы Высшего Военного совета Свободной сирийской армии, перебежавшего от Асада к его противникам всего год назад. Профессиональный военный, Идрис имеет большие связи с Турцией, что, вероятно, и определило его выбор.
Абд-уль-разак Айид, писатель и мыслитель, участвовал в поиске организационных форм гражданского общества западного типа в Сирии, он написал первый проект «заявления 1000» и участвовал в составлении Дамасской Декларации, ныне - президент Национального совета Дамасской декларации за рубежом.
Кроме него среди фигур оппозиции называют еще несколько интеллигентов-диссидентов. Аммар Абд-уль-гамид , адвокат, основатель Tharwa Foundation, давал показания перед Конгрессом США в 2006-2008 гг., информировал президентов Соединенных Штатов о необходимости переворота, призывал к свержению Асада в 2006 году.
Профессор Араф Далила, известный экономист, был членом сирийского парламента, в настоящее время - член Дамасской декларации.
Кроме них упоминаются: Хайтам аль-Мале, ведущий правозащитник и бывший судья; Анвар аль-Бунни, адвокат по правам человека, активист демократического направления, бывший политзаключенный; Басма Кудмани, ученый, бывший глава пресс-службы СНС. Среди других видных интеллигентов-диссидентов внимания достоин Махер Арар, живущий в Канаде борец за права человека. Особняком стоят Мишель Кило, христианин, писатель и борец за права человека; Камаль аль-Лабуани, врач и художник, которого считают одним из самых видных членов сирийского оппозиционного движения, и Самар Язбак, сирийский писатель и журналист, лауреат Международного приза PEN Пинтер (2012 г.) «Мужественный писатель» за свою книгу «Женщина под перекрестным огнем (Дневник сирийской революции)». Он бежал из Сирии в 2011 году, критикует Асада из Европы и США, где постоянно проживает.
Наконец, нередко вспоминают о Разан Газзави (رزان غزاوي), видной сирийской блогерше, бежавшей за Запад в 2011 г., и другой оппозиционной активистке Разан Зейтуне (رزان زيتونة), адвокате и лауреате премии Сахарова, лидере местных координационных комитетов Сирии.
Военные представлены в списке «партнеров», помимо Идриса, Бурханом Галиюном, бывшим главой СНС, Рийадом аль-Асадом, лидером Свободной сирийской армии. Среди профессиональны политиков в оппозиции называют Рийада Сайфу, бывшего председателя Форума по национальному диалогу; Рияда ат-Тюрка, бывшего коммунистического политика и бывшего либерального демократа; Марвана Хабаша, политика, писателя и бывшего министра промышленности еще до Асада.
Кроме этих персонажей иногда в списках видных оппозиционеров фигурируют Таль аль-Маллои, блогер из Хомса, самый молодой узник совести; Ясин аль-Хадж Салех, писатель и политический диссидент; Фарес Таммо, сын убитого курдского политика Машаля Таммо; Радван Зияде, вице-спикер СНС. Список завершаю еще две дамы: Ранда Кассис (رندة قسيس), президент Коалиции светских демократических сирийцев, и Фадуа Сулайман (فدوى سليمان), лидер акций протеста в Хомсе.
Этот список, из которого на данный момент рекрутирован Салим Идрис, видимо, в силу задач настоящего военного этапа, едва ли пополнится еще кем-то. Наиболее яркие его представители – адвокаты, журналисты и писатели, в основном прозападной демократической ориентации. Многие из них давно живут на Западе и едва ли захотят вернуться в разрушенную войной Сирию. Впрочем, если будет реализован ливийский сценарий, то не исключен вариант ступенчатой замены, и на первом этапе востребован будет кто-то из военных, например Идрис, а на втором – политик или правозащитник. Однако, может случится и так, что гражданская война затянется и расширится, о чем предупреждал недавно президент Башар Асад, и гражданский этап отодвинется на совершенно неопределенное время.