Социологи зафиксировали пессимизм и сокращение числа протестующих

Эйфория, характерная для российских протестных масс в 2012 году, сейчас сменилась пессимизмом. Число активных участников протеста снижается. Сменилась направленность протеста — от персонифицированного антипутинизма к тотальному отрицанию существующей в стране политической системы. Такие выводы содержатся в подготовленном специалистами «Лаборатории Крыштановской» докладе «Динамика протестной активности: 2012–2013».

Исследование базируется на двух соцопросах, которые были проведены сотрудниками «Лаборатории Крыштановской» в апреле-июне 2012-го и мае 2013-го. Были опрошены 309 жителей Москвы, которые принимали участие в массовых антиправительственных мероприятиях. Социологи пришли к выводу, что «лицо» столичного протеста за год претерпело серьезные изменения.

Прежде всего значительно сократилось чисто активных протестантов. Если 10 декабря 2011 года митинг на проспекте Сахарова посетили, по разным данным, от 85 тыс. до 150 тыс. человек, то в этом году на акцию 12 июня пришло от 6 тыс. до 30 тыс. Произошел отток молодежи, изменился возрастной состав протестующих.

«Если в прошлом году, характеризуя субъект протеста, мы говорили, что это студенчество и молодая интеллигенция, то теперь, точнее сказать, это 40-летние специалисты с высшим образованием», — говорится в документе. Интеллигенция продолжает быть движущей силой протеста — 69,7% участников антиправительственных выступлений имеют высшее образование, что почти в три раза превышает средний показатель по стране (28%, по данным Росстата).

Еще одной причиной сокращения численности протестных акций стало понимание их неэффективности. Лишь 11% участников акций протеста считают, что они достигли намеченных целей. 45% уверены, что митинги и шествия последних лет не смогли принести реальную пользу. И 44% полагают, что был достигнут частичный успех, поскольку власть пошла на отдельные уступки. В целом эйфория зимы 2011–2012 годов сменилась пессимизмом, осознанием, что для изменения политического режима потребуется долгая борьба.

Это отразилось и на поведенческих установках участников акций протеста. Среди них сформировалась группа «упрямых» — настроенных на пассивное противостояние, но готовых к активным действиям в случае угрозы их родным и близким. «Агрессивность сменились стойкостью и упорством: демонстранты не склонны сами провоцировать столкновения, но в случае их возникновения с большой долей вероятности поведут себя как сплоченный коллектив, противостоящий попыткам причинить вред „своим“, — отмечается в докладе.

Изменились направленность и пафос недовольства властью. Раньше претензии предъявлялись почти исключительно лично президенту Путину, теперь же им на смену пришел общий негативизм — недовольство всей политической системой. Если в 2012 году главным лозунгом была отмена сфальсифицированных итогов выборов, то в этом — освобождение политзаключенных.

Социологи отмечают, с одной стороны, формирование в столице «протестного ядра» из 8–10 тыс. наиболее убежденных и мотивированных жителей (протест становится более профессиональным), с другой — сокращение притока новых людей в протестные массы (6% в этом году против 16% в прошлом).

Это говорит о том, что оппозиции не удается привлечь широкие массы патетикой защиты политзаключенных.

Нынешнее снижение интенсивности акций протеста, по мнению социологов, обусловлено в первую очередь организационными проблемами самой оппозиции — отсутствием единого лидера, неспособностью найти общий язык с социальными низами, из-за чего база протеста остается достаточно узкой.

Кандидат в губернаторы Подмосковья от партии «Яблоко» Геннадий Гудков полагает, что власти нужно прислушаться к ядру протеста, пока к нему не примкнули социальные низы.

— Они должны молиться, чтобы в этот протест интеллигенции не влились широкие массы. Сейчас еще первый вал, можно сесть и договориться о реформах. Когда будет девятый вал, подключатся массы, тогда никто договариваться не будет, — подчеркнул политик.

Проректор РЭУ имени Плеханова, директор Института политических исследований Сергей Марков не верит, что оппозиция сумеет привлечь социальные низы.

— Лидеры политического протеста рассматриваются населением как глубоко асоциальные типы. Недаром они поддерживают требования снижения социальных трат, коммерциализации ЖКХ, образования, здравоохранения. Массы находятся в оппозиции к такому протесту, — отмечает политолог.

Директор «Лаборатории Крыштановской» Ольга Крыштановская тоже полагает, что причина снижения протестной активности в отсутствии у оппозиции достойного лидера.

— Все лидеры оппозиции в той или иной мере дискредитированы. У кого-то уголовные дела, у кого-то коррупционные махинации, у кого-то счета за границей. Это привело к замешательству в рядах оппозиции, недоверию к тем, кто мог бы повести ее за собой, — уверена социолог.