Евразийская политология: интеграция Крыма и вопросы языкознания

Семён Уралов

Шеф-редактор проекта «Однако. Евразия». Родился в 1979 году в Новосибирске. Учился во Львовском университете на русском отделении филологического факультета, который закончил в 2001 году. С 1998 года участвует в политических, предвыборных и корпоративных проектах. Работал в Западной и Восточной Сибири, Южной Осетии, Киеве, Удмуртии, Одессе, Республике Коми, Санкт-Петербурге, Харькове, Приднестровье и остальной Евразии. Сфера интересов: Евразийская интеграция; реальная политика; шоу-политика; цветные революции; политические технологии.  «Никакой иной интеграции, кроме евразийской, для нас не существует. Это уже понимают в Москве, Минске и Астане. Значит, ядро нового Союза сформировано»

В этом году в Крымской республике НИ ОДИН выпускник не захотел сдавать тесты на крымско-татарском языке. Притом что правовые статусы крымско-татарского, украинского и русского языков равны, а всего в республике проживает почти 300 тысяч крымских татар.

То есть мы имеем дело с бытовым вымиранием языка, который не рассматривается даже его носителями как перспективный инструмент социализации. Крымско-татарский язык попросту оказался не нужен в современных условиях. Несмотря на все усилия национальной концепции развития.

Причём проблема как раз не в языке, а в том, что он стал заложником национальной доктрины его развития. И в этом смысле с государственным украинским языком наблюдается аналогичная крымско-татарской картина. По факту количество украиноязычных сокращается, но не за счёт роста русскоязычных. А потому что национальное прививание украинского приводит к формированию широкой прослойки носителей «русско-украинско-местного наречия» или суржика. Уже сегодня носители «суржика» пишут на заборах русские слова украинскими буквами и т. д.

Ещё лет 10-15 такого национального развития — и суржик станет бытовой версией украинского языка, и вскоре суржиконосная языковая община поглотит украиноязычную.

Национальная доктрина развития языка — это путь в никуда, и рано или поздно закончится вымиранием языка. Наиболее ярко это видно в Республике Молдова, где уже утрачен молдавский язык. В Молдове больше нет молдавского языка — в школах по факту изучают румынский язык на латинице. Если развивать любой язык Евразии через конфликт с русским языком, то рано или поздно произойдёт его суржикизация и деградация либо политическое поглощение другим языком, как это произошло в Молдове.

Язык — это сложная система, которая развивается десятилетиями, и любые позитивные или негативные тенденции развития проявляются через поколение, когда вырастают носители языка, воспитанные в новых лингво-политических условиях.

Нулевое тестирование на крымско-татарском языке — это результат всей двадцатилетки развития языка в политических условиях Украинской республики, на национальную концепцию которой ориентировалось политическое руководство крымских татар.

Поиск субъекта Евразийской интеграции в Украинской республике

С Украиной и её национальной концепцией всё предельно понятно — «нэнька» будет в лучшем случае объектом евразийской интеграции. А вот в случае с Республикой Крым мы имеем дело с уникальными возможностями. И конкурентные возможности Крыма в будущем Союзе намного выше, чем у остальной Украины.

Во-первых, Республика Крым является автономным субъектом в унитарной Украине. То есть власть Крыма вполне может позволить себе самостоятельные интеграционные проекты с Россией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией.

Во-вторых, Республика Крым уже сегодня находится под российским военным суверенитетом: по факту безопасность Крыма обеспечена Черноморским флотом России.

Главное требование евразийской интеграции к союзной безопасности — ради чего сегодня разворачивают военные базы в Киргизии — уже выполнено.

В-третьих, подавляющее большинство населения республики является сторонниками курса на Союз. То, что сегодня это не выражено конкретным политическим представительством во власти Крыма, — вопрос союзного политического проекта, предательства политических элит, а не проблемы простых крымчан.

В-четвёртых, в условиях неизбежного социально-политического кризиса Республика Крым будет образцом спокойствия и стабильности на фоне агонизирующей Украинской республики. На этом фоне форсированная евразийская интеграция Крыма будет лучшим аргументом для остального Юго-Востока.

Как это можно реализовать в действительности?

Первое. Крымский политический класс должен быть включён в интеграционные процессы Евразии. Пока — в качестве наблюдателя, чтобы разобраться, как устроена политэкономическая жизнь будущего Союза. Ответить на вопросы — какие проекты были бы интересны Крыму, что Крым может предложить Союзу.

Второе. Приоритет совместных проектов с Украиной в пользу Крымской республики. В том числе и перерегистрация именно в Крыму российских и евразийских корпораций, имеющих украинские филиалы, с целью платить налоги в местный бюджет.

Третье. Транспортная интеграция Крыма с Краснодарским краем: завершение строительства моста через Керченский пролив.

Четвёртое. Режим максимальной лояльности при поступлении крымских выпускников в вузы Евразийского союза.

Ну и самое главное: понимание того, что форсированная интеграция Крыма — дело союзное, а не только ответственность Москвы, где по привычке видят Республику Крым частью России. Желаемое можно долго выдавать за действительное, но сути это не меняет. Республика Крым может стать субъектом Евразийского союза, в отличие от остальной Украины. И только тогда Республика Крым по-настоящему станет Россией. Впрочем, как и Белоруссией, и Казахстаном. Ведь позволить, чтобы национальная концепция развития унитарной Украины потянула на дно ещё и Крым, — непозволительная роскошь. Хватит того, что в жертву национальному мышлению уже принесены Харьков, Донецк, Днепропетровск, Запорожье и Одесса.