|
Грегори Д. Кобленц
Несмотря на то, что передовицы мировых газет всецело поглощены темой гражданской войны в Сирии, в Вашингтоне, Тель-Авиве и других столицах до сих пор идёт ожесточённый спор о том, как не дать Ирану разработать ядерное оружие. Учёные и политические деятели борются над разрешением одних и тех же вопросов: Рационален ли Иран? Можно ли сдержать Иран? Каковы ядерные амбиции Ирана: удовлетворен ли он наличием возможности осуществить ядерный «прорыв» или он решил создавать и развёртывать ядерный арсенал? Насколько эффективны санкции? Насколько подходящим является военное нападение на Иран для уничтожения его ядерной программы? Каковы риски такого нападения? Каковы были бы политические и стратегические последствия получения Ираном ядерного оружия?
Появилось три направления мысли с разными ответами на эти вопросы. Эти направления я называю (за недостатком более элегантных терминов) Сторонниками бомбёжек, Сторонниками принуждения и Сторонниками сдерживания. Такие названия даны не от легкомыслия, а для установления основных взглядов и политических установок самых заметных участников нынешней дискуссии по Ирану.
Первая группа – Сторонники бомбёжек. По их мнению только военный удар положит конец ядерной программе Ирана, и чем скорее он будет, тем лучше. Они убеждены, что Иран твёрдо решил создать ядерное оружие, что он угрожающе близок к получению такого оружия и что обладающий ядерным оружием Иран будет представлять ещё большую угрозу Ближнему Востоку. Сторонники бомбёжек полагают, что санкции неэффективны, и Иран просто использует переговоры для оттягивания времени. Для них последней чертой, за которой последует удар, являются субъективные оценки вроде «точки невозврата» и «зоны невосприимчивости». Сторонники бомбёжек также склонны занижать риски ответного удара со стороны Ирана или расширения конфликта до регионального уровня.
Вторая группа – Сторонники принуждения. Эта группа полагает, что дипломатическая стратегия, сочетающая кнут и пряник, может сдержать развитие ядерной программы Ирана. По их мнению действия Ирана обусловлены рациональными подсчётами затрат и выгод, и Верховный руководитель ещё не решил создавать ядерное оружие. Оптимальный дипломатический подход – идти ли на «сделку по-крупному» или для начала отталкиваться от малого – Сторонники принуждения видят по-разному, но они разделяют мнение о важности переговоров, полезности санкций и привлекательности поощрения Ирана с целью убедить его руководителей отбросить амбиции, связанные с ядерным оружием. Они не исключают применение силы, но рассматривают его как самую крайнюю меру. Члены данной группы склонны облекать понятие последней черты в более осязаемые, чем у Сторонников бомбежек, формы: например, удаление инспекторов Международного агентства по атомной энергетике (МАГАТЭ) или извлечение обогащённого урана из хранилищ. Также они склонны иметь большее количество условий в качестве предпосылок для санкционирования применения силы.
Третья группа, Сторонники сдерживания, полагает, что наличие у Ирана ядерного оружия неизбежно, и правильным стратегическим ответом является сдерживание. Как и Сторонники бомбёжек, они считают, что Иран решительно настроен создавать ядерное оружие. Как и Сторонники бомбёжек, они не верят, что санкции нанесут достаточный вред или что поощрение будет настолько серьёзным, что поменяет расчёты Тегерана. В отличие от Сторонников бомбёжек, они не считают иранский режим иррациональным, безрассудным и склонным к суициду. Сторонники сдерживания любят акцентировать присущее логике Сторонников бомбёжек противоречие: если Иран получит бомбу, он поведёт себя безрассудно, но если мы первыми на него нападём, то его действия будут сдержанны.
От Сторонников бомбёжек и Сторонников принуждения Сторонников сдерживания отличают две важные вещи. Во-первых, по мнению Сторонников сдерживания связанные с военными действиями риски выше, чем приобретения. Относительно способности воздушных ударов устранить иранскую ядерную программу на существенный период времени без чрезмерного побочного ущерба Сторонники сдерживания настроены даже более скептически, чем Сторонники принуждения. Удары Израиля по иракскому реактору в 1981 году и по сирийскому реактору в 2007 году не могут рассматриваться в качестве наглядного примера, так как в обоих случаях целью был единичный объект, оборудование для которого было поставлено другой страной и не могло быть восстановлено с использованием местных ресурсов. Напротив, ядерная программа Ирана рассредоточена по множеству объектов, а сама страна располагает собственной сильной научной и технической базой, которую Исламская Республика может использовать для восстановления программы.
Второе важное отличие Сторонников сдерживания от Сторонников принуждения и Сторонников бомбёжек заключается в том, что они не видят в получении Ираном ядерного оружия катастрофических последствий, требующих превентивной войны. По утверждению Сторонников сдерживания, ядерное оружие хорошо лишь для устрашения, а не для принуждения. Если 1800 ядерных ракет, размещённых Соединёнными Штатами, не позволяют им в настоящий момент к чему-либо принуждать Иран, почему тогда небольшое количество ядерных ракет позволит Ирану в будущем принуждать к чему-то нас?
Для сдерживания Ирана потребуется помощь от его соседей – помощь, которую будет гораздо сложнее получить после нанесения превентивного удара. Сторонники сдерживания ожидают, что страны Ближнего Востока, которые ищут защиты от Ирана, обратятся к США за гарантиями безопасности и поддержкой обычными вооружениями; другими словами, что они поддержат США против Ирана. В этом случае Ирану будет сложно получить на международной арене какие-то осязаемые выгоды от наличия у него ядерного оружия.
Итак, что означает данный спор с точки зрения внешней политики США и нашей стратегии по Ирану? Вне зависимости от того, к какому направлению вы принадлежите, существует три политических курса, которым США могут следовать и которые усилят нашу позицию в проходящих сейчас переговорах по Ирану.
Во-первых, для того чтобы принуждение сработало, необходимо, чтобы Иран боялся усиления санкций в случае отсутствия в ближайшее время прогресса в переговорах с «Группой 5+1» (пять постоянных членов Совета Безопасности ООН плюс Германия). Для этого от администрации Обамы требуется начать совместную работу с Конгрессом и остальными членами «Группы 5+1» по выработке очередного пакета санкций. В то же время США должны дать ясно понять, что поддержат отмену санкций и поощрение Ирана в случае соблюдения требований «Группы 5+1».
Во-вторых, США также необходимо, чтобы Иран по-прежнему беспокоился о возможности нанесения ими военного удара в том случае, если Иран попытается осуществить ядерный прорыв и создать ядерное оружие. Несмотря на поворот в сторону Азии и секвестр (пропорциональное сокращение бюджетных расходов в случае превышения утверждённого уровня дефицита бюджета – прим. пер.), больший приоритет для США должна иметь готовность американских военных сил на Ближнем Востоке, а не в Азии.
В-третьих, для того чтобы сдерживание сработало, США нужна поддержка союзников в Персидском заливе и на Большом Ближнем Востоке. Сейчас не время урезать военную поддержку или экономическую помощь нашим союзникам в этом регионе.
Однако неизбежные издержки есть у каждой из этих трёх стратегий. Военные угрозы усиливают дипломатическое давление «Группы 5+1», пока Иран не рассматривает войну как неизбежность – в случае чего угрозы приведут к обратным последствиям.
Наращивание обычных вооружений у соседей Ирана хорошо с точки зрения сдерживания и минимизации рисков ответного удара со стороны Ирана в том случае, если военная сила будет применяться на упреждение.
Но такое наращивание сил будет подогревать у Ирана ощущение небезопасности и снизит вероятность успешности стратегии принуждения. Использование силы, особенно в одностороннем порядке, усложнит построение региональной коалиции для сдерживания Ирана или поддержки действующего пакета санкций, что является ядром стратегии дипломатии принуждения.
Спонсировать смену режима в Иране имеет смысл, только если рассматривать его как иррациональный, не поддающийся уговорам. В свою очередь, попытки смены режима подрывают стратегию принуждения: если в Тегеране будут полагать, что Соединённые Штаты устроит только смена режима, он не пойдёт на ограничение своей ядерной программы. В рамках стратегии сдерживания в смене режима ещё меньше смысла: действительно ли мы хотим дестабилизировать государство с ядерным оружием?
Как и в случаях множества других внешнеполитических вызовов, стоящих перед Соединёнными Штатами – от Сирии до Северной Кореи, – хороших вариантов действий по Ирану нет. Понимание имеющихся альтернатив с их допущениями и компромиссами – первый шаг к тому, чтобы сделать обоснованный выбор.
Грегори Д. Кобленц – научный сотрудник Фонда Стэнтона по ядерной безопасности при Совете по международным отношениям и адъюнкт-профессор в Университете Джорджа Мейсона.
Вернуться назад
|