Главные действующие лица встречи в Екатеринбурге – президент России Владимир Путин, председатель Евросовета Херман Ван Ромпей и председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу – обменялись заверениями в готовности сотрудничать. По словам главы российского государства, у сторон есть понимание необходимости завершить процесс создания нового базового Соглашения о стратегическом партнерстве в максимально короткие сроки.
Стратегические цели понятны. А вот с тактикой возникают проблемы. Между Россией и Европой стоит множество вопросов, образующих завесу непонимания. Допустим, сирийская проблематика. И Европа, и Россия согласны с тем, что кризис необходимо разрешать политическими методами. Но на практике позиции сторон серьёзным образом разнятся: европейцы понимают политическое урегулирование как насильственный демонтаж режима Асада, в том числе с помощью оружия, поставляемого сирийским повстанцам. Россия же полагает, что политическое урегулирование означает прежде всего свободные демократические выборы при взаимном отказе от применения оружия. Понятно, что эти две концепции совпадают друг с другом только в декларациях. Искать здесь компромисс можно сколь угодно долго без особой надежды на успех.
Возьмём другой пример: отмена визового режима. Вроде бы локомотивы европейской интеграции согласны с Москвой в том, что этот анахронизм реально мешает развитию гуманитарных и деловых связей. Но продвижению вперёд мешает, в частности, требование Минтранса России предоставлять данные по авиапассажирам, следующим из стран ЕС в Россию или транзитом. Брюссель категорически отказывается это делать, несмотря на то что в своё время аналогичное требование американцев без особых проблем было удовлетворено. Возможно, здесь так или иначе будет достигнут компромисс. Но его поиск в очередной раз затягивается на неопределённое время.
Наиболее яркий пример – так называемые европейские ценности, базирующиеся на сверхлиберальных морально-этических нормах, к которым (что греха таить) часто не готово само европейское общество. Речь, в частности, идёт о проблеме однополых браков и целом букете вопросов, связанных с концепцией равенства шансов. Эти ценности фактически рассматриваются Европой как безальтернативные, обязательные к повсеместному применению, с чем Россия, конечно, не согласна.
Европа называет российскую позицию архаичной. Вероятнее всего, так оно и есть. Российское общество исповедует традиционные ценности. С этим ничего не поделаешь (если вообще с этим нужно что-либо делать). Надо отметить, что и европейская общественность всё ещё осознаёт важность сохранения собственной идентичности. Но странным образом чувства самосохранения лишена европейская политическая элита. Она демонстрирует приверженность либертарианству. Поскольку официально считается, что именно этот фактор вывел Европу в авангард социально-экономического развития и гарантирует ей светлое будущее. Насколько это соответствует действительности, можно судить по росту межэтнических, межконфессиональных и межкультурных локальных кризисов, подрывающих фундамент европейской цивилизации.
Видя ситуацию со стороны, Россия не спешит расставаться со своими традиционными установками. Европа же недовольно морщится, поскольку не привыкла сомневаться в своей правоте. В общем, снова налицо взаимное непонимание, с каждым днём нарастающее словно снежный ком. Что делать в такой ситуации, не вполне понятно. Вот мнение главного редактора информационно-аналитического издания "Геополитика" Леонида Савина:
"Конечно, мы не должны перенимать европейские ценности. Даже если вспомнить, что говорил Пётр Первый: "Прорубить окно в Европу, чтобы высунуть туда пушки". Речь шла о том, чтобы перенять некоторые технологии, необходимые для выживания государства. Собственно, и сейчас попытки взаимодействия со странами Евросоюза направлены на получение определённых технологий. Но никак не с принятием европейских ценностей.
Более того, по ряду аспектов именно Европа должна учиться у России. Например, толерантности. В своё время в Европе при христианизации было вырезано всё языческое население. По крайней мере, той языческой традиции, которая там существовала многие столетия, не осталось. А в России до сих пор можно найти традиции, которые никогда не прерывались. Наша православная традиция бок о бок существовала с исламом, иудаизмом, буддизмом.
Поэтому в вопросах взаимоотношений как раз Европе нужно учиться у России".
// Скачать аудио файлВпрочем, есть и иная точка зрения. Её носители полагают, что отношения между Россией и Европой – это не перетягивание каната и не игра с нулевой суммой (где проигрыш одного из участников автоматически означает выигрыш другого). Это взаимообогащение, притом что на самом деле в своей базе российская и европейская системы ценностей одинаковы. Говорит профессор Российского университета дружбы народов Максим Киселев:
"Это очень грустно, что расхождения растут. Я всё-таки склонен считать, что не должно быть таких ценностей, которые "завязаны" на отдельную этническую группу или на отдельную страну – ценности России, ценности Америки, ценности Европы. Скорее, есть смысл говорить об общечеловеческих ценностях. Конкретная ситуация сложилась с отступлением Европы от семейных ценностей (я имею в виду однополые браки). В данном случае я не считаю, что Россия обязательно должна на законодательном уровне следовать тому же самому. Но относиться с пониманием к европейской позиции вполне можно было бы. По крайней мере в современном мире, мне кажется, правильнее не осуждать мнение, которое отличается от твоего собственного.
Почему Европа должна, собственно говоря, брать с нас пример?"
// Скачать аудио файлЭтот вопрос на самом деле не столь риторичен, как кажется на первый взгляд (каков бы ни был ответ на него). А почему не должна? Знания ведь столь ценная вещь, что их незазорно добывать их из любого источника, говаривал так почитаемый европейскими мыслителями Фома Аквинский. Проблема только в том, что этому препятствует ментальная пропасть.
Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин в статье, опубликованной на портале EJ.RU, подчёркивает, что "старой доброй бюргерской Европы, где солидные семьи по воскресеньям ходят в церковь, больше нет. Есть совсем другой феномен, сформировавшийся после 1968 года, когда процесс бурного раскрепощения привел к нынешней Европе, в которой вертикальные иерархии все более заменяются горизонтальными связями, где ослаблены традиционные институты (в том числе религиозные), а выросла роль новых структур, в том числе сетевых. Где однополые гражданские союзы стали нормой, а однополые браки получают все большее распространение.
То, что было отклонением, становится привычным явлением, а недавняя "нормальность" становится осуждаемой как обществом, так и законом (например, наказывающим за дискриминацию меньшинств). Если экономические кризисы можно преодолеть (с теми или иными издержками) и даже политические разногласия далеко не всегда являются фатальными, то ментальные вопросы носят куда более масштабный характер".
Видимо, всё дело в сложной истории российско-европейских отношений, полагает Леонид Савин:
"Я думаю, наши пути разошлись уже много столетий назад. Это был связано, конечно, с выбором католичества Западной Европой, а Россией – византийского восточного православия. Ситуацию усугубляли многочисленные войны между европейскими странами и Россией, начавшиеся с эпохи Александра Невского. Естественно, что мы выбрали восточно-ориентированный путь развития. Например, многое взяли от монгольской государственности, когда начали создавать свою. Что касается современности, то в начале ХХ века ещё можно было говорить о неких общих трендах – модернизация, общий взгляд на государственность среди элит. Но после Октябрьской революции мы несколько изменили свою идентичность. А когда начали возвращаться к своим корням, к православию и русским традициям, оказалось, что Европа шагнула в сторону.
Скорее, нам ближе некоторые государства Востока (включая Китай с его яркой идентичностью, Индия с ее спецификой, некоторые государства Ближнего Востока), чем Европа, которая пошла по пути неолиберальных реформ, по пути деградации культурных ценностей, по пути упадка своей идентификационной культуры в целом. Это приводит к уничтожению человеческой природы. Это мы видим по тенденции легализации однополых браков и попыткам легализации такого явления, как педофилия в некоторых странах Европы".
// Скачать аудио файлВ общем, когда мы говорим о сложностях во взаимоотношениях между Россией и Европой, мы говорим о культурных противоречиях, о стереотипах, некоторые из которых имеют тысячелетнюю историю.
В европейском общественном мнении существует стойкое убеждение, что Россия – колоссальное завоевательное государство, беспрестанно расширяющее свои пределы, и, следовательно, она угрожает спокойствию и независимости Старого Света. Другое убеждение состоит в том, что Россия будто бы представляет собой какую-то мрачную силу, враждебную прогрессу и свободе, пишет Николай Данилевский в своей книге "Россия и Европа".
Оба этих обвинения, как представляется, не вполне справедливы. Поскольку опираются на интерпретации ярких, но единичных фактов российской политической жизни. Как не вполне справедливы и те обвинения в безнравственности, в аморальности, которые выдвигаются российскими экспертами в адрес Старого Света на основе только одной из допустимых интерпретаций происходящих в Европе событий и явлений.
Возможно, имело бы смысл снять шоры, розовые очки, чёрные повязки – короче, посмотреть друг на друга непредвзято. Наверное, этого не достаточно, чтобы воспылать взаимной любовью. Но вполне хватит, чтобы бревно в глазу другого превратилось в соломинку, которую можно и не замечать.