Шведская спичка может поджечь Европу ('Русская Германия', Германия)

Антон Невзлин

Восстание исламистов в Стокгольме неожиданным образом вызвало волну сочувствия среди леволиберальной общественности единой Европы. В течение недельного террора представители левых движений оправдывали «обездоленных» преступников, прикрывая маргинальный исламизм социалистическими лозунгами.

Значительная часть европейцев, скорее всего, так и не поняла, что же более недели творилось в Стокгольме. «Восстание молодёжи», «бунт иммигрантов», «классовая война», таким вот политкорректным образом большинство европейских СМИ описывало события в шведской столице, начавшихся в районе Husby. При этом молодёжью значительную часть участников беспорядков можно назвать весьма условно. Десятки вандалов, поджигавших автомобили и громивших полицейские офисы, были в возрасте около 30 лет, т.е. мужчины в самом рассвете сил. Иммигранты — слишком обобщающее определение для восставшей толпы. Хаос царил отнюдь не в густонаселённых восточноевропейских или латиноамериканских кварталах, а именно там, где средневековый исламизм пустил корни в благодатную неомарксистскую почву.

Воодушевителями восстания, как утверждают шведские обозреватели, стали активисты леворадикальной группировки Megafonen, которые обвинили полицейских в убийстве некого 69-летнего иммигранта в районе Husby, угрожавшего патрулю ножом. Именно действия полиции, по мнению активистов, вызвали волну возмущения среди населения Husby, подавляющую часть которого составляют выходцы из Турции, Ирака, Сирии и Сомали. Следует заметить, что полицейский — не частый гость в этом районе, где справедливость обычно устанавливается при помощи разборок молодёжи или «шариатских совещаний» старейших.

Затем, по мнению Megafonen, полицейские совершили другую роковую ошибку, из-за которой восстание распространилось на другие районы Стокгольма. Они решили усмирить взбунтовавшихся. «В первую ночь сюда слали всё больше и больше полицейских, — рассказали активисты на пресс-конференции. — Это симптоматично для нашей власти. Контроль. Они хотят следить за всем, чтобы никогда не проиграть. Чем больше полицейских приезжало, тем больше был гнев молодых людей и тем больше районов было охвачено пламенем». Глубинной причиной, побудившей десятки людей на погромы, по мнению активистов, стало подорожание социального жилья: «Мы видим, как политика социального жилья приводит к его нехватке. Арендная плата постепенно дорожает якобы из-за модернизации жилья, когда всего лишь красят фасады».

Значительная часть крупных СМИ подхватили риторику Megafonen, представляющую взбунтовавшуюся толпу как жертву корыстных властей Швеции. Однако ряд наблюдателей сходится во мнении, что истинные причины восстания кроются в совершенно другой плоскости. «В 1993-1994 годах, через несколько лет после того, как взорвался пузырь на рынке недвижимости, безработица в Швеции достигла рекордных масштабов, — гласит сообщение шведского автора в блоге под названием “Почему я покинул Швецию”. - Множество шведов было уволено, а большая часть молодёжи вообще не имела опыта работы. Но в те годы молодёжь не устраивала погромов на улицах, не поджигала автомобилей, не забрасывала полицию камнями. Было трудно, было не до этого. Но Швеция полностью изменилась. Терпение и сдержанность ушли в прошлое».

Отметим, что сегодня Швеция — одна из самых благополучных стран Евросоюза. Доля мигрантов в стране, по разным оценкам, доходит до 15 процентов, и это один из самых высоких показателей в единой Европе. При этом на мигрантов уходит до 80 процентов средств, выделяемых на социальную помощь. Так что вряд ли шведские власти можно обвинять в корысти. Ряд наблюдателей полагает, что главной причиной восстания стала именно попытка властей взять контроль над мусульманскими гетто, в которых на протяжении последних лет сформировалась параллельная система правосудия, основанная на радикальных исламских воззрениях.

«Взбунтовавшиеся исламистские бунтари не требовали ни денег, ни свободного обучения в университетах, — объясняет известный датский психолог Николай Сентельс (Nicolai Sentels). — Исламисты нападают на представителей светских властей, которых они противопоставляют своему праву — домашним шариатским судам, группам старейших и религиозным лидерам. Чем больше исламистов сосредотачивается в одном и том же месте, тем быстрее растёт их самоуверенность, а правоохранительные и муниципальные власти подвергаются их атаке».

Стиль, орфография и пунктуация оригинала сохранены, просьба к читателям — не сигнализировать об ошибках в этой статье — прим. ред.