Финансовая система СССР

В СССР был разработан метод создания экономики, развитой больше, чем позволяет платежеспособный спрос населения. Этот ценный опыт открывает перед экономикой не только СНГ, но и других стран новые перспективы и еще ждет своего изучения и осмысления.

Вопрос о финансовой системе – один из самых сложных даже для специалистов. Тем более трудно понятным языком изложить его для широкой публики, от проблем экономики весьма далекой. Тем не менее мы сегодня постараемся в общих чертах объяснить, почему развалилась финансовая система Казахстана и других стран СНГ. Необходимость этого диктуется особой важностью данной проблемы для всех. Также мы попытаемся объяснить, что нам, собственно, нужно делать, чтобы возродить экономику. Чтобы избежать излишней детализации, наши пояснения будут делаться на примере экономики СССР. Дело в том, что вся экономика Советского Союза строилась примерно по одной схеме. Закономерности, присущие единому советскому комплексу, верны и для отдельных его частей. Поэтому то, что было верно для СССР, легко экстраполировать и на его составляющие. Определенные различия, конечно, есть, но принципиально они ничего не меняют. Все, что мы покажем на примере бывшего Союза, верно и для каждой из стран СНГ.

Победить или погибнуть

Вы когда-нибудь задумывались, уважаемый читатель, сколько денег может обращаться в рыночной экономике? Наверняка, нет. Между тем, объем денег, находящихся в обороте, хорошо известен науке и описывается так называемым элементарным тождеством количественной теории денег: MV = PQ. (Есть и более сложные формулы, но возьмем самую простую). В переводе на человеческий язык эта формула означает: масса денег, умноженная на скорость обращения, должна равняться массе реализованных (проданных) товаров, выраженных в ценах. Иначе говоря, на какую сумму продано товаров в экономике, ровно столько должно в ней обращаться и денег. Скажем, если в экономике продано товаров на миллиард, ровно на миллиард в ней и должно обращаться денег. А если товаров продано на сто миллиардов, то обращаться денег должно именно на сто миллиардов. Если обращается больше – это уже инфляция. Если меньше, то (чтобы уравновесить обе части тождества) или наступает спад производства, или снижаются цены, или наращивается денежная масса.

Обратим внимание на одно обстоятельство. За исключением производств, финансируемых из бюджета, вся производственная сфера в рыночной экономике оплачивается из средств, вырученных от продажи потребительских товаров и перераспределенных вверх по вертикали. Скажем, если фермер покупает трактор, то, в конечном счете, стоимость этого трактора оплачивает потребитель хлебопродуктов. А если фирма выпускает станки, то производство этих станков в итоге оплачивает не тот, кто их купил, а тот, кто приобрел продукцию, изготовленную на этих станках.

В цену конечного потребительского продукта вложено все: и стоимость энергоресурсов, и транспортные расходы, и оплата сырья, и отчисления в бюджет, и многое другое. Банковское кредитование рассчитано на возмещение кредитов и процентов по ним из будущих доходов, полученных опять-таки от реализации потребительских товаров, т.е. и ссуды встроены в цену конечной потребительской продукции. В рыночной экономике потребительский сектор является доминирующим, и вся экономика базируется на нем. Любая рыночная экономика основана на личном потреблении, которое прямо связано с личным доходом граждан. Так – во всем мире. Так было и в СССР. Но на каком уровне? Известный исследователь Юрий Емельянов пишет: «К концу 1924 года промышленность страны производила крайне мало и лишь самую примитивную продукцию. Металлургия могла обеспечить каждое крестьянское хозяйство России лишь 64 граммами гвоздей ежегодно. Если бы уровень развития промышленности и впредь оставался на таком уровне, то крестьянин, купив плуг и борону, мог бы рассчитывать приобрести себе эти предметы еще раз только в 2045 году». Перед страной во весь рост встала задача: или переломить экономическую ситуацию, или погибнуть.

Революция в экономике

Понятно, что в экономике такой слаборазвитой страны оборачивалось крайне незначительное количество денег. Гибель государства казалась неизбежной. Рывок в экономике начался в 1929 году. Во время первой советской пятилетки, с 1929 по 1933 г.г., было построено около 1500 крупных промышленных предприятий и созданы целые отрасли, ранее не существовавшие: станкостроительная, авиационная, химическая, производство ферросплавов, тракторостроение, автомобилестроение и другие. Был создан второй промышленный центр за Уралом (первый – в европейской части страны), обстоятельство, в конечном счете решившее исход Великой Отечественной войны. Масштабные преобразования требовали колоссальных инвестиций. Но денег на инвестиции не было.

В первый год пятилетки промышленное развитие было профинансировано всего на 36%. Во второй год – на 18%. А к концу пятилетки финансирование упало до нуля. К 1937 году общее промышленное производство возросло по сравнению с 1928 г. почти в 4 раза. Получилась парадоксальная вещь: инвестиции сократились до нуля, а производство выросло в несколько раз. Добиться этого удалось при помощи способа, который в истории экономики еще не применялся: денежная масса была разделена на наличную и безналичную части.

Вообще-то, деньги не бывают наличными и безналичными. Наличной или безналичной бывает форма расчетов либо форма сбережений. Раздвоение денег в советской экономике на взаимно неконвертируемые части означало фактическое уничтожение денег как всеобщего эквивалента. Безналичные деньги в такой системе служат главным образом средством учета. По существу, это не деньги, а счетные единицы, с помощью которых происходит распределение материальных фондов. На это указывали давно и многие. Наличные деньги в советской экономической системе, так же как и безналичные, никакого отношения к реальным, обеспеченным товарной массой деньгам не имели и служили средством распределения материальных благ вне зависимости от реальной производительности труда.

В результате трансформации денежной системы советская экономика перестала быть зависимой от потребительского сектора. В рыночной экономике все накопления и, соответственно, инвестиции создаются из прибыли от реализации потребительских товаров и перераспределения по вертикали, и масштаб экономики расширяется по мере расширения потребительского сектора. В экономике советского типа, наоборот, именно потребительский сектор находится в подчиненном положении, т.е. начиная с 1929 г. советская экономика стала развиваться способом, прямо противоположным рыночному. В первую очередь стояла задача создания оборонного комплекса, затем машиностроения, механизации сельского хозяйства, создания жилищного хозяйства, электрификации и т.д. И только во вторую очередь производство потребительских товаров.

Гениальное решение

С тех пор так и пошло. В 1940 г. в СССР 39% всей промышленной продукции составляли предметы потребления. В 1980 г. ее удельный вес составлял 26,2%. В 1986 г. она составляла 24,7%. Потребительский сектор в СССР занимал не только крайне незначительное место, но и был неразвит чисто физически. Это означает элементарную нехватку соответствующих производственных мощностей: только около 13% всех производственных мощностей Советского Союза было занято выпуском потребительской продукции.

Мы знаем, что в общем случае масса денег в экономике равна массе всех реализованных товаров, выраженной в ценах. Иными словами, все зависит от масштабов развития потребительского сектора, т.к. все издержки встроены в цену конечного потребительского продукта. После 1929 г. отсталая советская экономика совершила рывок, и над потребительским сектором нависла не связанная с ним масса производств и инфраструктуры, простое финансовое обслуживание которых требовало денежной массы, многократно превышающую ту, что соответствовала имеющейся товарной массе.

Решение разделить денежную массу на две независимые сферы – наличную и безналичную – было, бесспорно, гениальным. Оно позволило стране в кратчайшие сроки пройти путь, который при нормальном развитии процессов занял бы несколько столетий (в лучшем случае). Такое решение теоретически абсолютно неразрешимых проблем было единственно возможным в тех конкретно-исторических условиях, с теми производственными ресурсами, которые имелись в наличии, и при том уровне технического развития.

Это решение было найдено не сразу, а эмпирически, опытным путем. Созданная в СССР финансовая система не имела аналогов в истории. Она вступала в такой разительный контраст со всем опытом, накопленным экономической наукой к тому времени, что потребовалось целое идеологическое, а не научное обоснование ее внедрения. В результате принципы работы советской финансовой системы были так закамуфлированы идеологическими построениями, что они толком не осмыслены до сих пор. Рывок в экономике привел к полному изменению ее структуры и созданию соответствующей финансовой системы. Он задал такое направление развития, при котором не экономика развивается в соответствии с ростом личного потребления, а наоборот, потребление растет вслед за возрастанием возможностей экономики.

«Перевернутая» экономика

В экономике, структурированной «по-советски», потребительский сектор вообще не является экономически значимым. Изменения в личном потреблении здесь влияют на экономику в ограниченном объеме. Отчаянная борьба за создание оборонного комплекса в 30-е годы, вторая мировая война, необходимость преодолевать послевоенную разруху и гонка вооружений закрепили ситуацию. К тем же результатам вела и необходимость форсированно повышать уровень жизни населения в 50 – 70-е годы. В этом наша главная особенность: мы имеем экономику, способную производить объем потребительской продукции, эквивалентный одной денежной массе, и при этом сумму производств, инфраструктуру и системы социального обеспечения, финансовое обслуживание которых требует другой, более значительной денежной массы. Причем вторая многократно превышает первую.

Кроме того, потребительский сектор и вся остальная экономика у нас, как правило, почти не связаны между собой. Переток финансов здесь в целом исключен, даже если денег в экономику будет влито больше чем достаточно. При советской системе эту проблему удавалось решать, жестко разделив два сектора финансовой системы и в плановом порядке распределяя денежные (наличные и безналичные) потоки. И необходимость этого была продиктована не марксистской теорией, в ней ничего подобного нет. Она предопределена самими структурными характеристиками созданной в СССР после 1929 года экономической системы.

Советская финансовая система выглядит парадоксальной с точки зрения западных экономистов. Они просто не смогли понять ее (и «реформаторы» тоже). Но реально она функционировала весьма успешно. Исторически у нас сформировалась экономика, структурированная прямо противоположно по отношению к западной, «перевернутая» в сравнении с ней. В эту «перевернутую» экономику мы пытаемся внедрить западную финансовую систему. Это абсурд. Невозможно иметь одну структуру экономики и финансовую систему, рассчитанную на совсем другую, прямо противоположную ей структуру экономики. Нельзя иметь структуру экономики «как у нас», а финансовую систему «как у них». Напомним, что экономики всех республик СССР строились именно таким «советским» способом – рывком и диспропорционально. Поэтому все они обладают схожими структурными характеристиками. Соответственно, их финансовые системы тоже обладают схожими характеристиками. Финансовые и вообще экономические проблемы для них примерно одинаковы. Иначе говоря, и финансовая, и экономическая политика стран СНГ должны осуществляться примерно одинаковыми методами.

Как мы указали, начиная с 1929 года (с начала индустриализации) советская экономика стала развиваться способом, прямо противоположным рыночному. Рыночная экономика базируется на личном потреблении граждан, а в СССР потребительский сектор был не основным, а подчиненным. Кроме того, советская экономика по необходимости строилась так, чтобы в ней никакой конкуренции и возникнуть не могло: строилось ровно столько предприятий, сколько нужно для потребностей экономики. Такая экономика исключает всякую конкуренцию по самой своей структуре. Таким образом, два главных определяющих признака экономики бывшего СССР следующие:

1) относительная неразвитость потребительского сектора;

2) практически полное отсутствие дублирования производственной деятельности (конкуренции) в структуре экономики.

Экономика, структурированная подобным образом, требует для обеспечения своего нормального функционирования и специфической финансовой системы. Ее суть в следующем. Деньги разделяются на наличную и безналичную сферы. Наличная обслуживает покупательную способность населения. Безналичные «деньги» – это по существу не деньги, а счетные единицы, при помощи которых в плановом порядке производится распределение материальных фондов.

Наши преимущества

В период «перестройки» такое экономическое устройство стало объектом шквальной критики со стороны «реформаторов». Однако серьезного анализа «реформаторы» так и не представили. В качестве аргументов они использовали в основном эмоции, а за истину выдавали факт критичности. Предложить что-то реальное они так и не смогли ни тогда, ни потом. Более того, некоторые из них – такие, как например академик Петраков, сейчас перешли на прямо противоположные позиции.

Физик, академик Юрий Каган с едкой насмешкой над «идеологами реформ» вспоминает: «В советские времена в Курчатовском институте я руководил семинаром, где выступали все ведущие экономисты, не имевшие тогда широкой трибуны, – Шаталин, Аганбегян, Заславская, Петраков, Шмелев, Абалкин. Они доказывали, что советская экономика ведет в пропасть. Я спрашивал у них: у вас есть идея, как перейти от того, что не нужно, к тому, что нужно? Они отвечали: мы не востребованы, вот когда нас востребуют, мы за месяц напишем нужную программу. Ну и что из этого вышло?»

На самом деле экономическая система, выстроенная в СССР, имела кроме всем известных недостатков и весьма значительные преимущества относительно экономики западной (рыночной). Преимущества эти заключаются в следующем:

1) Переход на раздвоенную финансовую систему позволил освободить эту экономику из-под ограничивающего воздействия платежеспособного спроса населения, и она получила возможность развиваться вне зависимости от него. В западной (рыночной) экономике такое невозможно. Там все зависит от платежеспособного спроса: он растет – экономика идет в рост, сокращается – в экономике спад;

2) Функционирование на основе безналичных денег (точнее, счетных единиц) исключило ситуацию, при которой развитие может быть заторможено из-за нехватки финансовых средств. Здесь все определяется чисто техническими возможностями. А такая вещь, как неплатежи или взаимозадолженность, здесь просто не может возникнуть, соответственно не может возникнуть и паралича экономики по этой причине;

3) Организационная структура экономики, исключающая конкуренцию, позволила ей, с одной стороны, выйти на индустриальный уровень развития, с другой – избежать чудовищной энерго-, ресурсо- и трудоемкости западной (рыночной) экономики. В противном случае индустриальной страной СССР не стал бы никогда: он просто не смог бы преодолеть барьер энерго- и ресурсоемкости;

4) Централизованная система управления экономикой позволила концентрировать все усилия, ресурсы и средства на избранных направлениях, причем делать это оперативно, не дожидаясь, пока это произойдет в результате перетока средств вследствие изменения рыночной конъюнктуры, спроса и т.д.

По существу, в СССР был разработан метод создания экономики, развитой больше, чем позволяет платежеспособный спрос населения. Этот ценный опыт открывает перед экономикой не только СНГ, но и других стран новые перспективы и еще ждет своего изучения и осмысления.

Объективная оценка

Фактически, в СССР был создан новый тип экономической системы, нуждающийся в особых способах управления и особых способах реформирования. Тот факт, что это – принципиально новая, небывалая в истории и при этом весьма перспективная экономическая система, не был вовремя осмыслен ни руководителями государства, ни тем более «реформаторами». Наши «реформаторы», критикуя советскую экономическую систему, всего лишь повторяли и до сих пор тупо повторяют тезисы, подброшенные им из-за рубежа. Но ведь сколько времени прошло, пора бы уж было и понять, что к чему. В рамках «холодной войны», естественно, велась и психологическая война. Она включала в себя атаку на мышление интеллектуалов, писателей, публицистов, ученых, не в последнюю очередь экономистов. Внушалось примерно следующее: «Ваша экономика ни на что не годится, уничтожьте ее, делайте как мы». И уничтожили. Сейчас сидят на обломках страны и до сих пор ничего понять не могут. В действительности же серьезные западные исследователи, свободные от идеологических предрассудков, всегда исключительно высоко оценивали и оценивают достижения советской экономической системы.

Так, английский журнал «Экономист» пишет: «Вопреки широко распространенным заявлениям, историческое развитие советской экономики является одним из величайших успехов, достигнутых в двадцатом столетии. СССР оказался одной из двух стран мира, стремительно прорвавшихся в группу развитых в промышленном отношении: вторая страна – Япония. Среди крупнейших стран мира только Япония превысила уровень дохода ВВП на душу населения СССР. Это позволило Советскому Союзу ликвидировать крайнюю нищету, обеспечить создание служб социального страхования, создать одну из самых всеобъемлющих систем социального обеспечения в мире, достичь одного из высоких уровней образования и здравоохранения, создать мощнейший военный потенциал, сравнимый с потенциалом США. Помимо оборонной промышленности советская технология доказала свои способности проявить себя на самом высоком международном уровне. И все это – несмотря на блокаду в технологической области со стороны западных стран, от чего Япония, кстати, не страдала. В этих условиях развитие СССР является одним из крупнейших экономических достижений в мировой истории».

Обратим внимание, однако, на следующий поразительный факт: СССР добился выдающихся экономических успехов, по всем параметрам уступая Западу. Запад (его следует рассматривать как единое экономическое целое) потребляет две трети добываемых в мире ресурсов. СССР всегда мог рассчитывать только на свои ресурсы. На Западе работают сотни миллионов рабочих рук и сотни миллионов рабочих рук работают на него во всем мире. В СССР было всего несколько десятков миллионов рабочих рук. А совокупный промышленный потенциал Запада превышал советский не в сотни, а в тысячи раз. Тем не менее СССР сумел добиться феноменальных экономических успехов и стать второй сверхдержавой мира, хотя теоретически у него для этого не было ни сил, ни возможностей. Как ему это удалось? Благодаря той парадоксальной (с точки зрения западных экономистов) структуре экономики и соответствующей ей парадоксальной финансовой системе. На преимущества последних мы указали выше.

Практика – критерий истины

Из всего сказанного вовсе не следует, что советская экономика была верхом совершенства. Разумеется, реформировать ее следовало. Но как? Вопрос этот трудный и сложный. Во всем объеме мы не будем его рассматривать. Коснемся только вопроса о финансовой системе. «Реформаторы», приступая к своей разрушительной деятельности, сочли необходимым убрать барьер между сферами действия наличных и безналичных денег. Это было ошибкой. Что должно произойти, если в экономике, структурированной «по-советски», убрать такой барьер? В этом случае должно произойти следующее.

Раздвоенная налично-безналичная финансовая система ликвидируется, и экономика начинает работать на основе реальных, обеспеченных товарной массой денег. Поскольку экономика, структурированная «по-советски», создает относительно небольшой объем потребительских товаров, то денежная масса сразу начинает стремительно сжиматься. В итоге денежная масса уменьшается до уровня, при котором нормальное функционирование экономики невозможно. Ввиду общей нехватки денег прекращается финансирование всего что можно и нельзя. Начинается стремительное падение производства, ситуация сразу приобретает тенденцию к ухудшению. Платежеспособный спрос населения постоянно снижается, что усугубляет и без того тяжелое положение. Наращивание денежной массы ведет к росту цен. Жесткое регулирование объема денежной массы в обороте обостряет общую нехватку денег. Разваливается бюджет. Разваливаются системы жизнеобеспечения государства. Разваливается буквально все. «Реформы» заходят в тупик.

Одним словом, за годы «реформ» произошло все то, что и должно было произойти. Все было вполне предсказуемо. Вывод: проблему нехватки денег в нашей экономике преодолеть невозможно – она встроена в саму структуру имеющейся в нашем распоряжении экономической системы. Почему же молчали экономисты? А они не молчали. Просто экономически безграмотные «реформаторы» оказались неспособны их понять.

Так, известный экономист В.М. Якушев писал еще в 1989 году: «Рубли в отношениях между предприятиями играют роль не денег, а учетных единиц («счетные деньги»), с помощью которых опосредуется обмен деятельностью и ведется учет затрат труда. Мы имеем два типа денег: «трудовые» и «счетные» и это наша реальность. Их нельзя смешивать, а тем более переводить «счетные» в «трудовые». Работники плановых и финансовых органов невольно учитывают данное различие и настаивают на том, чтобы в фонды материального стимулирования не переводились деньги с других статей расходов. Но это различие не признается экономистами товарной ориентации, и они, вместо того чтобы понять, почему практики так поступают, обвиняют их в недомыслии и невежестве, забыв, что практика – это критерий истины. Сейчас в фонды материального поощрения стали обильно переводиться «счетные» деньги. И вот результат – финансовая система практически дезорганизована».

Он был прав. В то время об этом писали многие. К сожалению, управление экономическими процессами попало в руки псевдоэкономистов, чья квалификация, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Они до сих пор ничего не поняли и ничему не научились. А что нужно было сделать, чтобы остановить разрушение экономики? Вновь привести финансовую систему в соответствие с экономической структурой, то есть восстановить барьер. Тот же Якушев справедливо писал: «Упорядочить финансовые отношения можно, только перекрыв перелив «счетных» денег в «трудовые». Но это не согласуется с самофинансированием, которое поощряет такой перелив, будучи основано на том представлении, будто мы имеем дело с обычными товарными деньгами». Напомним, что мы говорим об экономике СССР как об общем примере. Все, что сказано в отношении экономики бывшего Союза, верно и для его составных частей, поскольку вся советская экономика выстраивалась по единой схеме. Именно из этого и надо исходить.

Итак, до 1929 года СССР представлял собой экономически отсталую страну, около 85% населения которой проживало в сельской местности. В 1929 году в стране начался экономический рывок – индустриализация. Собственно говоря, именно с этого момента и начала создаваться советская экономика. Поскольку денег для финансирования индустриализации в стране не было, руководство страны нашло парадоксальное, но эффективное решение: деньги были жестко разделены на две сферы использования – наличную и безналичную. Сфера действия наличных денег в такой системе обслуживает непосредственные потребности населения. Безналичные же здесь, собственно, деньгами не являются, а служат счетными единицами, при помощи которых происходит распределение материальных ресурсов. При устранении барьера между этими двумя сферами денежная масса в обороте сжимается до такого объема, при котором функционирование экономической системы становится невозможным. Она начинает разваливаться физически. Именно это произошло в ходе «реформ».

Марксистская идеология запутала всех

«Странности» новой экономической и соответствующей ей финансовой системы ставили в тупик еще основателей советского государства и экономистов 20-х – 30-х годов. Они понимали, что строят какую-то небывалую в истории экономическую систему, подобной которой еще не было. На то, чтобы осмыслить ее, они потратили немало усилий. Проблема заключалась в том, что в качестве официальной идеологии в СССР был принят марксизм. Но ведь и сам Маркс в экономической части своего учения исходил из реалий западной экономики, причем XIX века. Маркс считал такую экономику единственно возможной, которая должна быть создана во всем мире. Преобразование мира он видел в пути изменения отношений собственности, но именно в рамках экономики западного типа.

Таким образом, выстраивая экономику, не имеющую ничего общего с западной, коммунисты вступали в неразрешимое противоречие с самим Марксом! Такого, разумеется, нельзя было допустить. Поэтому весь период существования СССР советские экономисты пытались увязать советскую практику с марксизмом. Получалось это плохо. Точнее, не получалось вообще. Насколько трудно это было сделать, можно судить уже по тому, что первый учебник политэкономии удалось подготовить после тридцати лет дискуссий, только в 1954 году, уже после смерти Сталина! Академик К. Островитянов писал в 1958 году: «Трудно назвать другую экономическую проблему, которая вызывала бы столько разногласий и различных точек зрения, как проблема товарного производства и действия законов стоимости при социализме». При этом то, что советская экономическая система все дальше уходит от марксизма, понимал и сам И. В. Сталин. Он говорил сподвижникам: «Если на все вопросы будете искать ответы у Маркса, то пропадете. Надо самим работать головой».

Известный исследователь Сергей Кара-Мурза пишет: «Сталин, видимо, интуитивно чувствовал неадекватность трудовой теории стоимости тому, что реально происходило в хозяйстве СССР. Он сопротивлялся жесткому наложению этой теории на реальность, но сопротивлялся неявно и нерешительно, не имея для самого себя окончательного ответа». Проблема в том, что задача построения новой экономики решалась как сумма сиюминутных ответов на текущие вопросы. Теоретического обоснования найденное решение не имело ни тогда, ни впоследствии. Обоснование было по преимуществу идеологическим. Идеологическое давление запутало всех, экономистов в том числе. В результате советская экономическая наука катастрофически отстала от советской же реальности. Сейчас нам приходится пожинать плоды этого отставания. Тем не менее хотя теоретические воззрения в СССР были устаревшими, практика все же дала вполне реальные плоды. И именно это нам следует иметь в виду в первую очередь.

Надо осмыслить систему

Зачем мы погружаемся в историю создания нашей экономики? А вот зачем. Имеющаяся в нашем распоряжении экономическая система – это экономика бывшего СССР, пусть даже какая-то часть ее. Эта экономическая система обладает определенными, присущими только ей характеристиками. Мы хотим реформировать эту систему? Прекрасно. Но для этого мы должны предварительно изучить ее, установить, каковы ее параметры, ее признаки и как она работает. Только на основе такого анализа мы и можем разработать реальный курс экономических реформ. Для того чтобы усовершенствовать какой-то объект, мы должны сначала понять, что этот объект из себя представляет. Наш объект – экономика. А о том, что наша экономика представляет собой, мы не имеем никакого понятия. Можно ли при таком положении вещей вообще хоть что-то реформировать?

Российский экономист Гавриил Попов, характеризуя советскую экономику, в свое время назвал ее «командно-административной системой». С тех пор это выражение так и кочует по страницам печати и даже входит в учебники экономики, написанные в последние годы на скорую руку. На самом деле «командно-административная система» – это всего лишь штампованное выражение, не несущее никакого конкретного содержания. Ведь на самом деле советская экономика была реально работающей экономической системой. Она успешно функционировала в течение многих десятилетий, причем в исключительно тяжелых исторических обстоятельствах. Эта система вывела СССР на уровень второй сверхдержавы мира. Здесь был создан достаточно высокий уровень жизни, высокий уровень социального страхования и социального обеспечения. Были достигнуты многие другие выдающиеся успехи. И существовала эта система за счет реального производства, а не за счет экспорта ресурсов.

А взгляните на другие незападные страны. Известный британский экономист Джон Росс пишет: «В 1913 г. ВВП на душу населения страны, ставшей впоследствии СССР, составлял примерно 25% величины ВВП на душу населения будущих стран ОЭСР. К 1970 г. ее ВВП на душу населения уже составлял примерно 50% ВВП на душу населения этих стран. За этот же период средний доход ВВП Латинской Америки, который в 1913 г. находился на уровне, сравнимом с доходом будущего СССР, увеличился всего лишь с 25% до 28% в сравнении с доходом стран ОЭСР. Доход ВВП на душу населения стран Азии (за исключением Японии) увеличился с 12 до 18% по отношению к доходу стран ОЭСР за тот же период». Причин, по которым Советскому Союзу удалось добиться таких экономических успехов, штампованное выражение «командно-административная экономика» не объясняет. Это всего лишь ярлык. Совершенно бессодержательный, кстати. Для того чтобы реформировать эту систему, необходимо осмыслить ее, вскрыть принцип ее работы.

Колумб как коммунист

Имеющаяся в нашем распоряжении экономическая система – это экономическая система бывшего СССР. Другой у нас нет. Преобразовывать ее мы можем исходя только из нашей реальности. Наши же «реформаторы» исходят из реальности чужой – западной. Они берут нашу экономику и пытаются управлять ею так, как будто это западная экономика. Хотя на самом деле наша экономика не имеет с последней ничего общего. Уже давно все провалено, и система походит к последней грани. Однако наши руководители до сих пор не признают провала, выдавая за успехи частные достижения, которые на самом деле – капля созидания в море разрухи.

Проводимая экономическая политика, разумеется, обречена. Ее все равно придется менять. Просто потому, что проводить ее дальше станет физически невозможным. Правда, менять ее придется в крайне тяжелых условиях. И тут важно знать следующее. В рамках советской экономической системы были созданы методы, используя которые можно добиваться значительных успехов при ограниченных производственных, технических, трудовых и ресурсных возможностях. Изучение этих методов исключительно важно для нас. Наш производственный потенциал – микроскопический по мировым меркам, трудовых ресурсов у нас мало, даже сырья у нас немного – все продано, хвалимся нефтью, но своих крестьян даже ГСМ обеспечить не можем. Такую экономику, как на Западе, основанную на использовании трудовых и сырьевых ресурсов всего мира, мы не сможем построить никогда. Нам следует исходить из своих возможностей. А они крайне ограничены, что бы ни говорили страдающие манией величия наши политические деятели. Ограниченность наших возможностей прямо диктует, что на вооружение нам следует брать отвечающие нашим возможностям методы управления экономикой.

Пусть Советского Союза уже нет, но никто не возбраняет нам воспользоваться разработанными в нем методами, созданными специально для экономик с ограниченными возможностями. Вызывает сожаление, что советский опыт до сих пор по-настоящему не изучен и не проанализирован. Исследователей сбило с толку, что идеологическим обоснованием создания советской экономической системы было построение коммунизма. На самом деле, хотя коммунизм в СССР не построили, тем не менее оригинальную и дееспособную экономическую систему создали. Колумб, между прочим, тоже плыл в Индию, а открыл Америку. Но никто не делает на этом основании вывод, что Америку надо «закрыть». Почему же советскому опыту отказано в изучении и осмыслении, хотя он имеет огромную научную и практическую ценность? Почему у советской экономической системы рассматриваются только ее слабые стороны, но полностью игнорируются ее сильные стороны?

Изменить финансовую систему

Разумеется, нет ни возможностей, ни необходимости полностью копировать те методы управления экономической системой, которые существовали в СССР. Все-таки они были созданы в конкретных исторических условиях как ответ на проблемы, существовавшие тогда. Сейчас времена совсем другие. Но мы вполне можем взять из советского опыта то, что сохраняет свою ценность и сегодня. А то, что устарело или стало ненужным, просто отбросить. Одна из главных проблем нашей экономики – общая нехватка денег в ней. Нехватка эта такова, что становится невозможным даже просто сохранять экономическую систему в дееспособном состоянии. Она просто разваливается физически. Разваливаются все без исключения системы жизнеобеспечения государства. Это грозит полным крушением экономики. Но власти не могут найти решение этой проблемы, поскольку не понимают, что происходит в экономике.

Реально мы имеем в своем распоряжении экономическую систему, по своим структурным характеристикам не имеющей ничего общего с характеристиками экономик других стран. Главная ее особенность – относительная неразвитость потребительского сектора. Потребительской продукции здесь производится сравнительно немного. Зато имеется большой объем производственных и жилых помещений, значительная инфраструктура, мощные системы жизнеобеспечения и многое другое, без чего государство существовать не может.

Как известно, главное требование к стабильной работе экономики – создание равновесия между товарной и денежной массой. Однако к экономике, структурированной «по-советски», это не относится. Здесь потребительский сектор экономики непропорционально мал, а все остальные сектора непропорционально велики. Когда в такой экономической системе денежная масса входит в равновесие с товарной массой, она сжимается до такой величины, при которой существование системы становится невозможным. Эта проблема возникла в 30-е годы. Решение же было найдено в том, чтобы каналы денежного обращения были жестко разделены на обслуживающий потребительский сектор и другие. И разные каналы обращения не должны пересекаться между собой. Именно такую систему нам следует восстановить, как единственно соответствующую структуре нашей экономики.

Итак, одна из самых главных проблем, стоящих перед всеми странами СНГ – катастрофическая нехватка денег в экономике. Денег не хватает даже для простого воспроизводства основных фондов. Ввиду отсутствия средств начинают тотально рушиться все системы жизнеобеспечения государства. У этой проблемы есть свои причины. Есть и способы ее решения. Однако, по непонятным причинам среди наших экономистов утвердилось мнение, что в мире возможна только одна экономическая система – западная, соответственно, только одна финансовая система. А чтобы получить такую экономическую систему, достаточно изменить форму собственности. Это убеждение граничит с шизофренией.

Ведь хорошо известно, что такая экономика, как на Западе, только на Западе и существует. И больше нигде. В мире нет и уже не будет другой такой экономики. И даже пытаться построить некое ее подобие бесполезно. Все равно не получится. Западная экономика потребляет две трети всех добываемых в мире ресурсов, а на обеспечение ее потребностей гнет спину почти полмира. Кому еще под силу так организовать экономику планеты? Приспособление всей планеты, стран и народов для обеспечения своих нужд – условие его существования. Глобальная политика Запада по необходимости нацелена на то, чтобы сохранять такое положение вещей неограниченно долгое время. То есть сохранять такую ситуацию, когда весь земной шар – его сырьевая база, а незападные страны – его трудовые ресурсы и рынок сбыта.

Сказка про некую «рыночную экономику», создающую высокий уровень жизни, рассчитана на простаков и невежд. На самом деле высокий уровень жизни на Западе создает не рыночная экономика как таковая, а возможность эксплуатировать всю планету. Конечно, есть и незападные страны, добившиеся экономических успехов. Но эти страны сумели выработать свою, адекватную национальным условиям экономическую политику. Западу подражать они даже не пытались. Примером тут могут служить Китай, Вьетнам и некоторые другие государства. Зато взгляните, в каком чудовищном упадке находятся страны СНГ. Вывод из сказанного прост – нам следует разрабатывать методы управления экономикой, отвечающие именно нашим конкретным условиям.

Слепой ведет слепого

Оригинальная экономическая система, добившаяся выдающихся успехов, была создана в Советском Союзе. Эта система была безосновательно объявлена несостоятельной и отвергнута без малейших на то оснований. Было совершенно упущено из виду, что нравится это кому-то или не нравится, но другой системы в нашем распоряжении просто нет. Следовательно, надо было внимательно изучить эту систему и выяснить, в каком режиме она может работать, а в каком нет. И только на основании таких исследований следует разрабатывать реальную программу реформирования нашей экономики. Таких исследований, однако, наши реформаторы проделать не смогли и даже не пытались. Они руководствовались принципом «пойдем туда, не знаем куда». Соблазненная ни на чем не основанными обещаниями будущего процветания, значительная часть населения слепо ринулась за ними. Плохо, когда слепой ведет зрячего. Но гораздо хуже, когда слепой ведет слепого. Сейчас наверное всем понятно, что мы зашли в полный тупик. И выход из этого тупика мы должны найти. Сегодня мы стоим перед необходимостью вновь пересмотреть все, что было сделано за годы «реформ».

Одна из главных причин провала «реформ» – полный развал финансовой системы. Причины этого известны. Коротко повторим их. В СССР был относительно неразвитый потребительский сектор экономики. В 1929 году (с начала индустриализации) в виду отсутствия денег для проведения масштабных преобразований нашли нестандартное, парадоксальное решение проблемы: деньги разделили на наличную и безналичную сферы обращения. Наличные деньги в такой системе обслуживают платежеспособный спрос населения. Остальная экономика работает на основе безналичных денег, которые, собственно, являются не деньгами, а счетными единицами. Когда барьер между двумя сферами обращения устраняется, денежная масса сжимается до размеров товарной массы. А так как экономика, структурированная по-советски, создает относительно небольшой объем товарной массы, то объем денег в ее обороте сжимается до такой степени, что существование самой системы становится невозможным. Наступает так называемый монетарный кризис.

Вообще-то, под монетарным кризисом понимают такую ситуацию в экономике, когда товарная масса существенно больше, чем денежная масса, способная ее обслужить. В нашем конкретном случае мы должны расширить это понятие до масштабов всей экономики: наша экономика физически разваливается из-за нехватки денег. Разваливаются системы жизнеобеспечения, инфраструктура, жилой и основные производственные фонды. Денег, чтобы остановить развал, в экономике нет. А вывод из всего сказанного прост: необходимо жестко отделить сферу обращения денег, обслуживающих потребности населения, от денег, обслуживающих экономическую систему. Это вытекает из самих структурных характеристик экономической системы, имеющейся в нашем распоряжении.

Реформа Либермана

Для читателей, далеких от экономических проблем, подобное утверждение может показаться даже странным. Однако на самом деле ничего необычного в нем нет: в кругах специалистов эти вопросы дискутировались в течение многих десятилетий. Дело в том, что советская экономическая система существовала слишком недолгий срок и в слишком тяжелых исторических условиях. В результате теоретически она толком не была осмыслена даже в советский период. А «реформаторы» ничего в ней и не пытались понять, они действовали по принципу «ломать – не строить». В результате сейчас мы имеем дело с экономикой, в принципах работы которой сами ничего толком не понимаем. Наша экономическая наука отстала от нашей же реальности. Это ненормальное положение давно следует исправить.

Впрочем, серьезные наработки в области исследования финансовой системы советского типа имеются. Их надо тщательно проанализировать. Впервые принципы работы нашей финансовой системы стали широко дискутироваться в середине 60-х годов, во время обсуждения экономической реформы 1965 года, так называемой «косыгинской реформы».

Обсуждение началось в 1962 году со статьи в «Правде» харьковского профессора Евсея Либермана. Экономисты резко разделились на сторонников и противников реформы. На страницах экономической прессы шла настоящая война. Обсуждение зашло в тупик. В конце концов Алексей Косыгин, пользуясь своей властью предсовмина, просто ввел ее волевым порядком. При всем уважении к Алексею Николаевичу должны признать, что решение это было ошибочным.

Что же предлагала «косыгинская реформа» (на Западе ее называют «реформа Либермана»)? Видный российский экономист В. М. Якушев так характеризует ее: «Предполагалось, что если предприятия смогут переводить часть прибыли в свои фонды поощрения, то это решит проблему стимулирования труда, обеспечит снижение издержек производства и заинтересует коллективы в напряженных планах. Но случилось иное». А что же «иное» произошло? Коротко говоря, реформа 1965 года прежде всего стала расшатывать именно финансовую систему страны, а за ней и всю экономику. Барьер между наличными и безналичными (счетными единицами) деньгами, который раньше жестко сохранялся, стал ослабевать, т.е. то, что служило исключительно целям учета, начало превращаться в средство обращения! Негативные последствия не заставили себя долго ждать. На руках у населения и на счетах предприятий стала накапливаться необеспеченная денежная масса. Хозяйственные единицы оказались заинтересованы не в увеличении выпуска продукции, а в наращивании прибыли, начала нарастать дезорганизация хозяйственного механизма и т.д. В результате к началу 80-х годов страна подошла к экономическому кризису.

Рост тарифов – не выход

Именно «косыгинская реформа» ввергла СССР в то, что впоследствии было названо «застоем». «Многие ученые уже тогда предупреждали о негативных последствиях такого решения. Но их предупреждениями пренебрегли» (Якушев). Когда же началась «перестройка», то «реформаторы», вместо того чтобы восстановить нормальную для данной экономической структуры финансовую систему, наоборот, убрали последние барьеры между наличной и безналичной денежными массами. Это привело к катастрофе. Именно поэтому «реформы» 90-х серьезные исследователи сразу окрестили «ухудшенным вариантом реформы 65-го года». Стратегическая ошибка в экономической политике была совершена еще в 1965 году. В 90-е годы «реформаторы» только ухудшили положение. Если экономика еще не полностью развалилась, то только потому, что какие-то осколки прежней финансовой системы сохранились – бюджетная сфера, отдельные государственные программы и другое. Кроме того, начали действовать некоторые сектора экономики, способные функционировать на основе самоокупаемости, выросла самозанятость, появилась «челночная» торговля и т.д. Но долго такая ситуация сохраняться не может. Если не изменить экономическую политику – распад системы не остановить.

Что из всего этого следует? Экономика бывшего СССР просто не может работать на основе финансовой системы западного типа. Там в общем случае количество денег в экономическом обороте должно соответствовать массе реализованных товаров (количественная теория денег). Проще говоря, экономика там финансируется из потребительского сектора. В силу структурных особенностей, экономика советского типа не может создать необходимое количество товарной массы. Следовательно, необходимо привести финансовую систему страны в соответствие со структурными характеристиками нашей экономической системы. Иначе говоря, должны быть созданы два финансовых сектора. Один обслуживает потребности населения, другой – экономическую систему как целое. Сфера действия этих секторов не должна пересекаться. Точно к таким же выводам сейчас пришли экономисты во всем СНГ. Так, известный российский исследователь Сергей Кара-Мурза пишет: «В СССР была финансовая система из двух «контуров». В производстве были безналичные деньги. На потребительском рынке – «нормальные» деньги. Их масса регулировалась в соответствии с массой товаров. Это позволяло поддерживать низкие цены и не допускать инфляции. Такая система могла действовать лишь при запрете перевода безналичных денег в наличные». Необходимость реорганизации финансовой системы сейчас понятна любому серьезному исследователю.

Как это будет действовать на практике? Простой пример. Сейчас всем известно, что энергетика у нас находится в критическом состоянии и грозит рухнуть в ближайшие два года. Власти пытаются спасти положение, бесконечно вздувая тарифы. Но вырученных денег все равно ни на что не хватает. На самом деле наше население никогда не сможет финансировать отечественную энергетику – денег у него слишком мало. Поэтому тарифы нужно не повышать, а снижать. А финансирование энергетической отрасли должно взять на себя государство по специальным финансовым каналам, жестко изолированным и предназначенным только для конкретных целей. Средства же населения должны изыматься исключительно для оплаты труда работников отрасли.

То же касается и тепло-, водо-, газоснабжения, инфраструктуры и многого другого. А взваливать все расходы на плечи населения бессмысленно и бесполезно – оно все равно их не потянет. В этом случае мы и экономику не спасем, и население разорим. Разумеется, в реальности все обстоит гораздо сложнее, чем это можно изложить в газетной публикации. Но мы надеемся, что нам удалось хотя бы в общих чертах дать читателям представление о том, на каких принципах должна функционировать наша финансовая система.

Автор: Курман Ахметов, источник: казахстанская газета «Свобода Слова» № 1 (145), № 2 (146) и № 3 (147) – январь 2008 года.

Источник – http://via-midgard.info

============================
А все экономисты старательно обходящие факт существования такой финансовой системы строем идут в пешее эротическое. И вы знаете этих экономистов. Кстати, Кургинян с идеей “набрать честных управленцев” идёт вслед за ними. Сами люди не решат проблему. Требуется система.

з.ы. Статья вся не поместилась. Полностью читайте в оригинале по ссылке.

UPD: Кино смотреть обязательно! Там вопрос разбирается более основательно и с примерами, например, причин дефицита при Брежневе и т.п.

https://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=AhXfIepCaf8#!