Евразийская политология. Как будущая идеология Союза уже стала государственной в Приднестровье

Семён Уралов

Шеф-редактор проекта «Однако. Евразия». Родился в 1979 году в Новосибирске. Учился во Львовском университете на русском отделении филологического факультета, который закончил в 2001 году. С 1998 года участвует в политических, предвыборных и корпоративных проектах. Работал в Западной и Восточной Сибири, Южной Осетии, Киеве, Удмуртии, Одессе, Республике Коми, Санкт-Петербурге, Харькове, Приднестровье и остальной Евразии. Сфера интересов: Евразийская интеграция; реальная политика; шоу-политика; цветные революции; политические технологии.  «Никакой иной интеграции, кроме евразийской, для нас не существует. Это уже понимают в Москве, Минске и Астане. Значит, ядро нового Союза сформировано»

...Украинскому поэту Тарасу Шевченко, безусловно, повезло. Его именем названы сразу два главных ВУЗа в двух столицах: университет в Киеве — столице Украинской Республики и университет в Тирасполе -- столице Приднестровья.

Причём, с прагматической точки зрения, университет в Тирасполе имеет больше прав носить имя Шевченко, нежели в Киеве. Известно, что Тарас Шевченко писал стихи на украинском языке, а дневники и прозу — на русском. На современной Украине языковой вопрос подвешен с 1991 года, а вот в Приднестровье сразу три официальных языка — русский, украинский и молдавский.

Поэтому с исторической позиции культурная традиция Шевченко сохранилась в Тираспольском университете, в то время как киевский носить имя Кобзаря явно не заслуживает.

Республика, живущая вопреки конъюнктуре  

Для тех, кто никогда не был в юго-западной части нашего пространства, стоит разъяснить, что Приднестровье, или Приднестровская Молдавская республика (ПМР) -- это непризнанное государство, которое возникло в ходе вооружённого конфликта в тогда ещё Молдавской ССР.

Само название объясняет географический смысл республики: ПМР расположена около реки Днестр, которая является главной транспортной артерией региона.

Будучи естественной преградой, Днестр стал центром индустриального и военного развития. Именно вокруг Днестра строились основные заводы, электростанции, комбинаты и фабрики Молдавской ССР. Что, в свою очередь, сформировало тип общества, основанный на интернациональных и союзных принципах.

Конфликт в Молдавской ССР возник между сторонниками национального и союзного путей развития ещё в конце 80-х годов, когда рушился Союз. Кому-то в Кишинёве пришла в голову свежая мысль, что просоюзную оппозицию в национальном парламенте МССР и мятежных городах Тирасполе, Бендерах и Рыбнице  можно усмирить с помощью танков — и началась гражданская война. 

Именно с этой войной связано восхождение политической звезды генерала, кандидата в Президенты России-1996, секретаря Совбеза РФ и губернатора Красноярского края Александра Лебедя, командовавшего в те годы 14-й армией. Она, собственно, и сыграла ключевую роль в  наведении порядка.

Но оставим проблемы гражданских войн учебникам по новейшей истории Евразии. Для нас более важным является феномен Приднестровья как республики, которая развивалась вопреки постсоветской конъюнктуре.

Во-первых, несмотря на пророссийский курс, у ПМР нет границ с Россией. С одной стороны находится Молдова, руководство которой рассматривает ПМР как мятежную территорию. С другой — Украина, которая всегда занимала позицию невмешательства, по факту играя на стороне Кишинёва. Во времена правления Виктора Ющенко ПМР было особенно тяжело.

Во-вторых, все 20 лет Приднестровье существует в ситуации экономической блокады, а высшим руководителям ПМР запрещён въезд в Евросоюз, США и остальной «демократический» мир.

В-третьих, непризнанный статус республики привёл к тому, что её граждане для свободного перемещения вынуждены принимать либо российское, либо украинское, либо молдавское гражданство. Причём даже те, кто принял гражданство Молдовы, могут столкнуться с бытовыми неудобствами: например, им могут без объяснения причин отказать в вылете из Кишинёвского аэропорта. Поэтому многие предпочитают вылетать из Одессы, которая сегодня находится под украинской юрисдикцией.

Но, несмотря на все неудобства, сегодня Приднестровье стремительно обгоняет в развитии ту самую Молдову, от которой оно откололось. Средний уровень зарплат в ПМР уже выше, чем в Молдове.

Уровень безработицы и преступности в Тирасполе значительно ниже, чем в Кишиневе.

А учитывая, что Молдова вступила на путь евроинтеграции и плавно движется к поглощению Румынией, то и уровень суверенитета ПМР уже на несколько порядков выше.

Приднестровское руководство может само распоряжаться судьбой республики, регулировать уровень зарплат, цены на коммунальные услуги и никак не зависеть от «дорожных карт» и прочих рекомендаций чиновников из Брюсселя.

Союзные отношения с Москвой позволяют ПМР сохранять режим лояльности для приднестровских граждан в России. Так, например, школьники Приднестровья сдают выпускные экзамены по российским нормам, что значительно облегчает поступление в российские ВУЗы.

По совокупности факторов Приднестровье — интереснейший феномен, который требует особого исследования и осмысления. Особенно в части построения бесконфликтного общества, основанного на здравом смысле.

Курс на Евразийский союз — государственная идеология

В конце апреля мне довелось побывать на международной конференции, посвящённой Евразийской интеграции в Тирасполе. Пересказывать выступления на конференции особого смысла нет, потому что с основными процессами евразийской интеграции вы можете ознакомиться в рамках «Однако». Могу лишь сказать, что проходила она на базе главного ВУЗа ПМР — того самого, имени Тараса Шевченко.

Важно то, что Приднестровье сегодня -- единственная республика, где вступление в Евразийский союз является государственным курсом, провозглашённым президентом Евгением Шевчуком, сменившим два года назад Сергея Смирнова, который правил республикой 20 лет.

С победой Шевчука связан один интересный эпизод. Два года назад граждане Приднестровья на выборах показали «красную карточку» как действующему президенту Смирнову, который явно планировал править вечно, так и т. н. «прокремлёвскому» кандидату Каминскому, которого поддерживала главная приднестровская ФПГ «Шериф» и московские чиновники.

Президенту Шевчуку во время выборов пророчили и отказ от пророссийского курса, и смену геополитического вектора, и «прогиб» под Кишинёв и ЕС — по факту всё это оказалось стандартными предвыборными страшилками, порождёнными буйными фантазиями политтехнологов.

Более того, в отличие от предшественника Смирнова, который рассматривал непризнанную республику как личную вотчину, манипулируя гуманитарной помощью из России и контрабандными схемами, президент Шевчук, похоже, понимает, что единственный шанс для Приднестровья -- это новый Союз.

Действительно, у руководителей непризнанных республик вроде Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии всегда сохраняется соблазн паразитировать на российских вливаниях в обмен на геополитические комплименты, которые в телевизионных новостях выдают за великие победы.

На самом деле у вчерашнего оппозиционера Шевчука не было другого шанса, кроме как пойти вразрез с существующей практикой паразитирования на непризнанности и выбрать курс на новый Союз. Для Приднестровья Евразийский Союз -- это не просто экономические выгоды или доступ к новым рынкам.

Никакого другого варианта для обретения реального суверенитета, кроме как в новом Союзе, у Приднестровья нет в принципе. В нормах международного права Приднестровье -- мятежная часть Молдовы. Поэтому надеяться на то самое международное право бессмысленно. Следовательно, единственный выход — это ЕАС, с новым правом, где Приднестровье будет одним из субъектов внутрисоюзных отношений, а международный суверенитет будет обеспечен на уровне Союза.

Таким образом -- Приднестровье выступает в авангарде союзных сил в Евразии. Потому что если ты не в силах выиграть партию по существующим правилам, необходимо менять правила. Либо выходить из игры.

Те идеологические процессы, которые сегодня происходят в Приднестровье, чрезвычайно важны для остальных республик Евразийского союза. И то, что в небольшом полумиллионном непризнанном государстве процессы развиваются стремительнее, чем в центре --  свидетельство того, что в Москве многие не до конца понимают, насколько важна сегодня евразийская интеграция и курс на новый Союз. 

О приднестровском опыте, который может быть полезен всем в Евразии, пойдет речь в следующих статьях.