Славяне. Русский Мiр сейчас соединяет Слово

Общество Славяне. Русский Мiр сейчас соединяет Слово  ИРИНА УШАКОВА Станислав Минаков – поэт, прозаик, эссеист, переводчик, публицист, живущий в Харькове. Лауреат Международной премии им. Арсения и Андрея Тарковских, Всероссийской премии имени братьев Киреевских «Отчий дом», других литературных и журналистских наград России и Украины. Его перу принадлежат сотни статей художественно-исторического, социально-культурного характера. Лирика Минакова, вошедшая во многие современные хрестоматии и антологии, исполнена любви к Божественному и земному. Сегодня мы беседуем с поэтом о его общественной деятельности, гражданской позиции.

Станислав Минаков.

– Вместе с вами мы  были в Москве на Международном славянском форуме искусств  «Золотой Витязь», где пелась песня дружбы России, Украины, Белоруссии. И никто из участников и зрителей не ощущал своей принадлежности к разным народам. Но в реальности, если на Парламентских выборах 24% голосов в Киеве отдано за партию нацистов, если антирусские силы выступают «против права половины граждан Украины использовать русский язык в официальных целях», о каком спасении в единении, по слову Сергия Радонежского, мы можем говорить?  

– Поэт-харьковчанин Борис Чичибабин (1923–1994) сказал: «Мы рушим на века, и лишь на годы строим». Увы, впечатления последних ста лет русской истории именно таковы. Стремительно и отчасти сладострастно мы развалили и последнюю (хронологически) форму нашей Империи – Советскую. И выбраться из-под обломков пока не можем. В частности, Украине ещё очень и очень далеко до уровня производства 1991-го года. И просвета не предвидится. Об одичании нравственном, засилье масс-культа, абсолютизации «успеха» и барыша – и говорить нечего. Тем не менее, для меня очевиден и духовный подъём. Ростки веры пробиваются, словно трава сквозь асфальт. Где, казалось, каток закатал всё безвозвратно. Но теперь на месте, где был бассейн, восставлен храм Христа Спасителя, некогда взорванный. Это яркий символ.

В первую неделю Великого Поста в наших храмах читают покаянный канон Андрея Критского. Я шёл на повечерье в кафедральный Благовещенский собор Харькова, а со всех сторон (так и хочется сказать стран света) разновозрастной народ туда стягивался быстрым шагом и бегом. Чтоб не опоздать к началу! Удивительная картина – в какой-то ее духовно-гравитационной динамике. И удивительна внешняя статика, когда огромный собор полон людей, стоящих на коленях.

Во время праздничного богослужения в Храме Христа Спасителя. Фото ИТАР-ТАСС.

– И в Москве такая же картина. Огромный храм Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках – у Московского Кремля полон народу. Преимущественно молодые семьи с детьми, а также известные актёры, художники, служащие – прихожане этого храма коленопреклоненно молятся в эти постные дни.

– Возрождение Православия происходит на наших глазах, как бы ни смущали нас негативные очевидности. Мы понимаем с вами, что всё свершается провиденциально. Поэтому будем молиться о перспективе срастания расчленённого Русского Мiра, будем уповать на свет, однако и трудиться в меру сил и дарований, каждый на своём месте, неустанно. Делай что должно, и будет тебе.

– Можно ли считать Православие объединяющей идеей существования и развития России–Белоруссии–Украины? Нынешние нападки на Церковь, вплоть до нелепых заявлений упразднить РПЦ, это – непонимание значения Церкви, результат каких-то ошибок в деятельности Церкви или откровенно разрушительная работа врагов возрождающейся России?

– Православие и русский язык – вот что сегодня реально продолжает соединять расчленённый Русский Мiр. За этим стоят пласты и вехи: общности духовности, истории, культуры и т.д. Наша Церковь – и как духовная Небесная общность, и как институция, социально связующая православных, является важнейшим (в моём понимании – самым важным) связующим полем (у слова «поле» тут много значений – от ландшафтного до физического). Нападки на Русскую Церковь – одна из проекций, составных частей вражеской непрекращающейся работы против Православия, которому мы наследуем от Византийской купели. Можно быть вполне уверенным: эта работа не прекратится никогда. Говоря «враг», я имею в виду и внешних врагов (идеологических, геополитических, каких угодно; они и не скрываются, и они-то внятно понимают всемирное значение Православия), и врагов внутренних – тех, кто осознанно или по недоразумению, или помрачению духовному действует как враг. Но мы помним, кого в первую очередь называют врагом православные люди. В дни Великого Поста острей понимаешь, что самые большие враги чаще всего мы сами себе – как лично, так и на уровне большого русского социума. Мы сами способствовали  разрушениям в Русском Мiре, начиная с 1881 года, с убийства Государя Александра II, и в течение всего последовавшего времени. 

– Вы причастны к фестивалю поэзии, который проходит в Харькове ежегодно в память о поэте Борисе Чичибабине. Какое значение приобрёл фестиваль за последние годы в литературном мире России–Украины?

Афиша фестиваля поэзии имени Бориса Чичибабина.

– Изнутри судить трудно, но судя по тому, что фестиваль известен всему русскому литературному миру, вне зависимости от территорий, изначальный посыл удался. За полтора десятилетия гостями фестиваля побывало немало замечательных современных русских поэтов. Будем стремиться к расширению списка, хотя это не всегда получается, по разным причинам.

У нас на фестивальных вечерах чаще всего аншлаги. Это значит, что у любителей русской словесности Харькова таковая потребность весьма наличествует. Причины оценить не берусь. В Харькове всегда, и в советское время, к поэзии, как и вообще культуре, неровно дышали. Нынешняя эра одичания или, как считают некоторые современные мыслители, эпоха обратного отсчёта, варваризации, казалось бы, должна показать пустые залы на поэтических вечерах, но, на удивление, в Харькове этого нет.

Не столь давно приезжал известный москвич Павел Крючков, наш друг, со своей чудесной лекцией и звучащими голосами русских поэтов ХХ века, так в огромной галерее слушавший его народ два часа и сидел, и свисал с лестниц, и стояло вдвое больше народу. Как это объяснить? Что жить стало сложней? Что русский язык на правовом, образовательном, официальном уровнях оказался на Украине «языком национальных меньшинств»? Этот термин в приложении к русскому языку на Украине абсурден, как и сама ситуация нагнетаемой два десятилетия русофобии, особенно если учесть, что по опросам даже ангажированных западных известных социологических фондов русским языком здесь пользуется более восьмидесяти процентов населения. Однако русофобия тут  приобрела уже вполне нацистский, необандеровский характер.

– И все же, что такое поэзия?

– Вы имеете в виду литературный жанр?

– Помните, у Владимира Соколова: «Что такое поэзия? Мне вы // Задаёте чугунный вопрос. // Я как паж до такой королевы // Чтобы мненье иметь не дорос»...

–Эти строки Соколова о чугунном вопросе – помню вполне. А вот Достоевский говорил, что поэзия – это страстно поднятый перст. Хорошая формула, но не знаю, в какой мере исчерпывающая. Мой давний сердечный друг, поэт и богослов Юрий Кабанков, живущий во Владивостоке, назвал поэзию блудною дочерью молитвы. Тоже справедливо…

– Станислав Александрович, вы с дочерью Анной Минаковой, поэтом, художником и музыкантом, участвуете в работе литературно-художественного журнала об искусстве для школьников, педагогов и родителей «Введенская сторона» (Старая Русса), руководите ежегодным молодёжным семинаром русской поэзии в Харькове, были в разные годы членом жюри литературных конкурсов, издаёте просветительские книги. Поделитесь творческими планами?

Обложка книги С. Минакова «Храмы России».

– Планов много. Планируем в июле побывать в Иркутске, куда нас радушно позвали, на литературном фестивале. Сентябрь уже лет десять мы не мыслим без Международного Волошинского форума в Коктебеле, это уже часть нашей сущности. Быть может, сроднюсь навеки и с кинофестивалем «Золотой витязь» (как породнился уже со всем одноименным форумом), в мае меня любезно пригласили в жюри в Хабаровск, спасибо всем причастным «витязям» за высокое доверие.

В первом полугодии жду в Белгороде выхода своей книги «У ограды Бела града», в которую включены автобиографические записки, очерки о православных святынях Белгородчины, о приезде в Белгород и Прохоровку Патриарха Кирилла, дневники и статьи о моём покойном друге, выдающемся русском художнике Станиславе Косенкове, а также примыкающие к этим темам стихи разных лет.

Слава Богу, выходят своим чередом переиздания моих энциклопедий, в частности, «Храмы России», уже четвёртым тиражом.

Хотел бы выпустить новый сборник стихов, собрал и книгу эссе о русской поэзии, преимущественно второй половины ХХ века, «Вино с печалью пополам», но издателей пока нет. Может быть, следует активно их поискать.

А вообще, в столе много всего – очерки, проза, большой массив стихов для детей. Много чего. Все писалось, писалось, а теперь руки не доходят, чтобы заниматься, как нынче говорят, «промоушеном». Особенно – находясь в нынешнем Харькове, «под собою не чуя страны». Здесь это никаким издателям вообще не нужно. Но и в таком полукатакомбном существовании есть свои преимущества. Они заключаются в вынужденности  духовного трезвения и бодрствования.