«Паркан кровi» как зеркало культурного одичания ('Одна Родина', Украина)

Ян Таксюр 

Знаете ли вы, что такое «паркан крові»? Паркан — это забор по-украински. То есть нечто ограждающее, отделяющее. А ещё «паркан крові» — глупый, ошибочный перевод русского выражения «забор крови», сделанный в каком-то телесериале. Возможно, анекдот. Но показательный. Тем более на украинском телевидении подобных откровений хоч греблю гати.

Хотя всё по закону. В русле государственной политики. Ст.14 закона Украины «О кинематографии» гласит: иностранные фильмы (а это в основном русские) должны озвучиваться и субтитрироваться государственным языком. В годы правления Ющенко закон о дубляже выполнялся с особым рвением, теперь, при регионалах, страх чиновников несколько убавился. Однако всё та же армия деятелей телевизионных искусств трудится над переозвучиванием и титрированием кинопродуктов на украинский. А заодно вполне сносно кормится возле этого, в сущности, губительного дела.

Комизм и безграмотность телепереводов с русского на украинский давно стали притчей во языцех. Примеров не счесть, была бы охота щёлкать пультом.

Вот на днях имел удовольствие. Идёт старый советский фильм. Язык русский, то есть и Тягныбоку понятный. И всё же...Группа героев начинает петь русскую песню «Ой, мороз, мороз, не морозь меня!». И тут же появляется титр, весьма своеобразного перевода: «Гиля, гиля, гуси!» Или на другом канале читает актриса великое стихотворение Константина Симонова «Жди меня». А по экрану сплошной строкой лениво плывёт расхлябанный, потерявший рифму «перевод»: Чекай мене і я повернуся, тільки дуже чекай, чекай, коли навертають сум жовті дощі...

А вот украинский телезритель просвещается американским киноискусством. Нечто с Николь Кидман. Откровенная и пошлейшая сцена. Но эффект от неё значительно усиливается, когда участники «шедевра», согласно нашему закону [о кинематографии], вдруг начинают в самые интимные минуты общаться на быстром галицком диалекте. Причём отдельные части тела именуют словами столь специфическими, что смотреть без словаря трудно, хотя смысл происходящего вроде очевиден.

Наверное, бездарность переводов и не стоила бы внимания, если бы она не отражала более значительных явлений. Если бы во всём этом безобразии не проглядывала одна, но пламенная идея: не важно, что показывать несчастному жителю Обухова, Василькова или Умани. Пусть даже и оскверняющее его душу. Главное, чтоб не по-русски.

А потому, несмотря на соблазн позабавить читателя очередными несуразностями, хочется говорить не столько об откровенной глупости и смехотворности дублирования (все жители Украины понимают русский язык). И даже не о преступной по отношению к собственному народу расточительности — обладаем сокровищем, имеем по рождению доступ к великой русской культуре, но отказываемся от этого сокровища (а чем заменим: проделками Поплавского, голливудским мусором с ежеминутным повторением «твою матір»?).

Сегодня нужно говорить открыто: всё происходящее в культуре Украины, образовании, СМИ — это лишь звенья одной цепи. Элементы осознанной идеологии. Политики с конкретными историческими и геополитическими целями.

Первая из этих целей: отрыв Украины и её народа от России и русской культуры. Процесс этот идёт, охватывая и накрывая всю нашу жизнь. Больше того, он составляет редко называемую вслух, но важнейшую составляющую современной гуманитарной политики Украины. Её главный нерв. Её сердцевину.

Вторая цель (тесно связана с первой и никогда не афишируется): создание на территории Украины антирусского государства. Выполнение первой задачи — лишение контакта с русской цивилизацией, духовное переформатирование народа Украины — облегчает осуществление второй.

Подчеркнём: движение к отрыву теперь у нас не столь явное, как в оранжевые времена, однако принимает всё более тотальный характер. Ну а беспомощность телевизионных переводов лишь отражает бессмысленность и уродство самого явления — разрыва единой русской цивилизации.

* * *

Впрочем, современная культурная вакханалия, хаос в мозгах и душах огорчает далеко не всех. У отрыва от русской культурной традиции имеются свои идеологи, радетели, спикеры. Для них провинциализм, безграмотность и откровенная ложь стратегически оправданы главными целями, о которых говорилось выше. Возможно, потому, что этим целям они и служат (чуть не сказал, от них кормятся).

Есть на Украине люди известные, с претензией на влияние, которые успокаивают, мол, всё естественно, идёт исторически важный процесс обособления украинской нации, её культуры, а временные шероховатости и даже «перегибы» неизбежны. В общем, «верной дорогой идёте, товарищи». И среди успокоителей и радетелей не только одиозные И. Фарион и А. Герман.

Совсем недавно респектабельный интеллектуал Юрий Макаров озвучил весьма характерные вещи в ходе дискуссии под названием «Десоветизация: опыт Эстонии, и почему он крайне необходим для современной Украины». Разумеется, подобная сладкая для сердца украинских грантопотребителей тема вызвала интерес наших «медій».

Что же нам сообщает Ю. Макаров и все, кто вдохновляет и благословляет его? Вкратце вот логика его рассуждений.

Необходимо отказаться от ужасных символов советской эпохи, так как они напоминают украинцу о некогда единой стране. Однако только советскими символами нельзя ограничиться, поскольку с советским тесно связана и русская культура. И при этом не лучшего образца.

Тут я подумал, что интеллектуал сейчас справедливо ополчится на «галкиных», «собчак» и прочих «лолит». Ан нет! Итак, внимание: вредные тенденции лежат в основе творчества Александра Пушкина (см. «Клеветникам России»), Фёдора Тютчева с его патриотическими, «великодержавными» писаниями и, конечно, Достоевского с его идеями защиты русским царём Православия и единоверцев по всему миру.

Всё это для украинца очень опасно. И лучше ему об этом вообще не знать. Православные ценности украинцу противопоказаны. Его ценности: права геев, независимость любой ценой, врождённая европейскость в пику «русской азиатчине». И вот главная мысль Макарова: десоветизация необходима и без разрыва с русской культурой невозможна. При этом господин Макаров сообщил, что сам он этнический русский, что в некоторых пунктах с партией «Свобода» не согласен, однако в этом аспекте (то есть рвать с некрасовыми и есениными) полностью солидарен. И ещё он предрёк, что скоро начнутся народные волнения по типу оранжевых, так хорошо бы не упустить момент и провести люстрацию — законодательно довести дело вычистки русской культуры до конца.

Что тут скажешь? Схема рассуждений (как и всякая схема, пусть даже безумца, именующего себя Наполеоном) имеет свою замкнутую логику. Разбирать и опровергать её бессмысленно — не для дискуссии она задумана, а для безоговорочного согласия с ней и внедрения в массовое сознание.

Вряд ли этот вальяжный господин допускает мысль о том, что за идеей единой страны есть правда. Божья правда. Что единство перед лицом общей веры важнее единства перед лицом европейских соглашений, одобряющих содомитов. Что разрыв православной цивилизации губителен для украинца, так как обязательно уведёт его из лона спасительной Православной Церкви в бездну еретических деноминаций, а значит, уведёт от спасения во Христе.

Для витийствующего интеллектуала Макарова всё это звук пустой. Как и всякий либерал с национальным уклоном, он несёт в себе два-три чипа: «права человека», «незалежність», «империя зла». И со сменой мест этих элементов меняется поза, галстук, выражение лица.

Но в том-то всё и дело, что как только прикладываешь макаровскую схему к живой жизни, понимаешь, что за словом «десоветизация» нет никакого положительного смысла, что это пустышка, выдуманная под заказ грантодателей. Хотя нет, не пустышка. Пожалуй, это некий новый эвфемизм, условный знак. Тут как с голодомором. Говорится «голодомор», а между строк читай: «уничтожение русскими украинцев». Говорим «десоветизация», а между строк — необходимая для формирования нового украинца перевернутая картина мира, где гениальный Пушкин — это враждебный элемент, а бездарный Яворивский или приспособленец Драч — духовные отцы нации.

Так что «десоветизация Макарова» — затея не безвредная, но опасная, поскольку в руках власти она может вызвать к жизни вполне реальные разрушительные действия:очередной пересмотр истории, новую кампанию обмана среднего и молодого поколения и связанное с этим ещё более озлобленное противостояние в обществе. Кстати, к употреблению власти для реализации идеи массовой десоветизации Макаров как раз и призывает.

* * *

Но что такое официальный разрыв с русской культурой, о котором нисколько не печалятся украинские интеллектуалы (Андрухович с коллегами, как известно, во времена майданных стояний назвали язык Тютчева и Толстого «мовой попсы и блатняка»). Ведь на деле это зелёный свет для законодательного насилия над русскими школами, русским сознанием, русской памятью и душой. Это исполненнный в мягкой, вкрадчивой манере призыв не стесняться своих антирусских настроений. Это некая индульгенция от глянцевожурнальных мыслителей, изготовленная для погромщиклов «Свободы», которые сегодня срывают (разгоняют) встречу с русским писателем Н. Стариковым, а завтра с той же индульгенцией пойдут громить русские школы и православные храмы (собственно, храмы уже громят, и подобные гнусные деяния не прекращаются уже двадцать лет).

То, что на смену «мыслителям и поэтам» приходят «люди конкретного действия», история (той же нацистской Германии) нам показывает вполне убедительно. Теперь вот и у нас почти одновременно с Макаровым ещё один украинский «мыслитель» и «делатель» Дмытро Корчинский много и горячо говорил о России и русских в телепрограмме «Без цензуры», выходящей в Латвии.

И нужно сказать, там, где господин Макаров пользуется эвфемизмами и культурологическими пассажами, господин Корчинский уже без них обходится. Лидер пресловутого «Братства» выступил в характерной для себя манере провокации и массированной лжи. Приём заключается в том, чтобы лгать на историческую и национальную тему в таком темпе и количестве, чтобы у зрителя не было ни сил, ни времени опровергнуть или осмыслить бессовестность произносимого.

Помимо известных измышлений о том, что русские — это татары, угро-финны (а подлинные русские — украинцы), была озвучена вполне конкретная идея. Не пожалеем места и приведём цитату:

Надо воевать, родину надо защищать. Воевать надо с... ну это самое большое зло, которое осталось в мире, это — Москва, и всё что оттуда проистекает. Москва — это раковая опухоль, раковые клетки часто бывают более сильны и быстрее растут, чем клетки здоровые. Именно рак следует убивать химиотерапией... естественно, что мы на Украине понимаем, что истинная независимость Украины возможна только на руинах Кремля. И те, кто противостоит Кремлю в мире, —  это наши союзники, братья и друзья.

Словом, Кремль и Россия — это раковая опухоль, которую надо удалять. А украинцы должны стать союзниками (в том числе и военными) для всех, кто борется с Россией и желает её гибели. Кстати, господину Макарову от господина Корчинского на заметку: лучший и наиболее радикальный метод разрыва с русской культурой — это уничтожение носителя этой культуры. Так сказать, нет русских — нет проблемы. И Поплавский forever!

Заметим: интернет-дискуссии по поводу речений Макарова и Корчинского отличались интенсивностью. Выступления первого комментируют вяловато, с некоторым разбросом суждений. После второго — остервенелая поддержка с личными добавлениям, включающими садистские видения близкого будущего (как они будут разрывать с русской культурой, а заодно и разрывать её сторонников).

* * *

В сказанном здесь нет преувеличения. Говорю это для тех, кто, не живя на Украине, всё еще не всерьёз воспринимает наши нынешние события. Всё ещё высокомерно мямлит: «Ну что там важного может быть у этих недотёп-хохлов». Верьте, господа, может. Процесс целенаправленного разрыва с русской культурой, а фактически постоянное насилие над людьми православной русской традиции нарастает. Мы живём, по сути, в шизофренической ситуации, когда нам тычут в лицо провинциальную, бездарную, агрессивную мерзость и требуют, чтобы мы её признали своей культурой, хвалили, изучали. И при этом забыли как вредные «На холмах Грузии» и «Я вас любил». А не желающих забывать уже готовы заносить в чёрные списки.

Какие же последствия будет иметь (да уже имеет!) сооружение культурного, цивилизационного паркана, в смысле забора, между Украиной и Россией? Многие следствия уже очевидны:

— культурное одичание земель Малой Руси, превращение её не только в хранилище материальных, но и духовних отходов Запада;

- утрата каких-либо нравственных и вкусовых ориентиров, подмена подлинных культурных ценностей идеологически требуемыми подделками;

- общее человеческое отчуждение и озлобление, неизбежные в обществе, где сознательно одна его часть натравливается на другую, где снимается запрет со святынь миллионов, где жизнь иначе мыслящего и чувствующего теряет цену, где попирается Божеский закон;

- неизбежное доминирование в быту, политике, во всех областях жизни антирусского хама, довольного собой, поскольку ему внушили, что его неприязнь к Москве, к «империи», к Тургеневу естественна, а его неграмотный язык  —  это развивающийся государственный и что при всём своём уродстве он гараздо лучше и «правильнее» языка Лермонтова;

- постепенное превращение Украины в культурное захолустье, где будут хозяйничать полуграмотные национал-комиссары, заводящие «дело» на тех, кто не читает Шкляра и Забужко и не слушает какой-нибудь гурт «Тік».

Кстати, последствия наступают не только на Украине. А хамства достаточно и по другую сторону Хутора Михайловского. Примером либерального безразличия и морального одеревенения стала дикая «шутка» Урганта и Адабашьяна в передаче «Смак» на первом канале российского телевидения. Это когда они острили насчет «рубки красным комиссаром жителей украинской деревни». И ни малейшего внимания к чувствам целого народа (своего же народа!). Никакого понимания того, что своей болтовнёй они играют на стороне украинских русофобов. Жаль, но Иван Ургант, молодой человек с сознанием, повреждённым шоу-бизнесом, является внуком той самой Нины Ургант, которая исполнила песню о десятом десантном батальоне в любимом фильме нашей общей Отчизны — «Белорусский вокзал».

* * *

Что может изменить ситуацию?

Только неравнодушие. И у нас, и в России. Только отказ от холодного прагматизма и подлинное, нелицемерное понимание того, что мы один народ. И если одну часть народа оскорбляют и обижают, другой должно быть по-настоящему больно.

Лишь появление людей, способных испытывать эту боль, способных воспринимать нашу землю не только как объект возможного совместного хозяйствования, рынка и таможни, но как свою Родину, свою мать, над которой издеваются, которую унижают.

Только при таких условиях может что-то начнет меняться. И ещё тогда, когда боль за Родину станет настолько сильной, что будет важнее собственного корыта, простите, уюта. И важнее страха за собственную шкуру, опять-таки простите, за свою драгоценную жизнь.

А пока это не случится, мы будем жить за парканом. Пока что не за парканом крови. Но люди, воспитанные корчинскими и тягныбоками, а не Тютчевым и Достоевским, со временем могут захотеть и её.