Обаятельные могильщики. Обама и Рогатин идут хоронить демократию в США

Широко распространенным заблуждением является миф об американской демократии как образцовой модели для всего мира. С 60-х гг. XX в., со времен расправы над братьями Кеннеди (президентом Джоном, а позднее и министром юстиции Робертом) и лидером гражданского движения Мартином Л. Кингом, мало кто смеет перечить теневым «кукловодам» из Уолл-стрит и лондонского Сити.

Последним, кто посмел бросить вызов олигархии, был Дж. Кеннеди. После Карибского кризиса (1962 г.) Кеннеди подверг серьезной ревизии методы работы со своей командой помощников и советников. Толчком послужило, помимо перипетий вокруг кризиса, знакомство президента с интересной работой американского исследователя Барбары Такман «Августовские пушки» (в русском переводе «Первый блицкриг, август 1914 г.» – М., АСТ, 2002). Это исследование так запало в душу Кеннеди, что он дарил ее каждому своему посетителю в качестве «учебного пособия» для политика. Книга замечательна тем, что показывала, как цивилизованные державы, ведомые невидимыми обстоятельствами (ложными толкованиями, неверными стереотипами и пр.), неумолимо скатываются в пропасть мировой бойни. Такому развитию событий весьма успешно способствовала согласованная (в течение двух-трех лет) работа как «прогрессивной» прессы Европы, так и целого сонма «советников» и помощников в правительствах европейских империй. Оба эти «отряда» интеллектуалов работали в унисон, как будто управлялись из одного центра. Кеннеди понял, сколь пагубную роль могут сыграть неверные посылки и информационное манипулирование при принятии решений. А поняв, он решительно поменял свою команду советников и помощников и разорвал тем самим ту «пуповину», которая связывала его лично и его аппарат с реальными (закулисными) заказчиками президентской политики. Такое нарушение правил игры не могли ему простить, и это обстоятельство, надо полагать, предрешило судьбу строптивого президента. А разговоры о мафии, заказавшей Д. Кеннеди, – это «палп фикшн» для обывателя.

Майкл Мур в фильме «Фаренгейт 9/11» убедительно демонстрирует нам кадры – свидетельства конца американской демократии. Группа членов Конгресса на слушаниях в Сенате обнародует факты массовых фальсификаций президентских выборов в 2000 г.; настаивает на приостановке процедуры утверждения президентом Буша-младшего и при этом приводит убедительные аргументы. По американскому законодательству было достаточно голоса одного только сенатора, чтобы удовлетворить это ходатайство, начать новое расследование и отложить приход нового президента к власти. Однако ни один член Сената и даже влиятельные в стане демократов братья Кеннеди не сказали «нет» и позволили взойти на престол Бушу-младшему. Процедуру соблюли, но демократию похоронили.

Но что же послужило причиной эрозии классической американской демократии I половины XIX в., хорошо описанной в блестящей работе французского исследователя Алексиса де Токвиля «Демократия в Америке», и когда это началось?

Все началось в первой половине XIX в. Если эксплицировать логику истории США через бинарную оппозицию «американские патриоты (демократы) – финансовая олигархия («агентура» международных банков Европы)», то окажется, что еще в начале XIX в. отцы-основатели Соединенных Штатов предупреждали американцев об опасности власти олигархии. А вся политэкономическая история США, вплоть до 1913 г., времени учреждения Федеральной резервной системы (ФРС), была по сути непрекращающейся борьбой финансовой олигархии с республиканской (демократической) традицией. Жертвами этой перманентной (чаще скрытой) схватки пали два президента США: Авраам Линкольн и Уильям Мак-Кинли, а в XX в. – и Джон Кеннеди. Непростая история американской демократии и возрастающее влияние европейской банковской олигархии на политику и финансы США хорошо раскрыта в ряде исследований, из которых можно отметить монографии Энтонни Саттона «Власть доллара», Ральфа Эпперсона «Невидимая рука» и Анри Костона «Финансисты, которые управляют миром».

Продолжавшаяся около века борьба в конце концов увенчалась победой олигархии, сумевшей тайно провести закон о ФРС (аналог Центробанка РФ) – своего рода монопольной частной лавочки банковской олигархии, позволяющей ей без труда извлекать доходы за счет эмиссии доллара. Еще Томас Джефферсон, один из отцов-основателей США, настаивал на ограждении республики от той части верхушки, которую он называл «монократами» и «монополистами» (имея в виду банковскую монополию. – Д.Х.), полагая ее величайшей угрозой для страны. Вот что он говорил около 200 лет назад: «Если американский народ когда-либо позволит банкам контролировать эмиссию своей валюты, то вначале посредством инфляции, а затем – дефляции банки и корпорации, которые возникнут вокруг них, лишат людей всего имущества… Я искренне полагаю, что банковские институты более опасны для свободы, нежели регулярные армии». Как будто сказано про сегодняшний день, и не только про США.

Через несколько десятилетий, по сути, те же слова вынужден был повторить президент Эндрю Джексон. В своем последнем послании американскому народу в марте 1837 г. он назвал частную банковскую монополию «финансовым чудовищем», грозящим свободам и благосостоянию народа.

«Банк США ведет настоящую войну против народа, – говорил Э. Джексон (цит. по Э. Саттон, «Власть доллара»). Жестокий и беспощадный характер, который носила эта борьба с целыми городами и селами... Если это «привилегии» банка в мирное время, то каковыми они будут в случае войны? И если бы вы (американский народ. – Д.Х.) не боролись, эта организованная финансовая клика путем тайного сговора диктовала бы свой выбор высокопоставленным чиновникам. И исходя из своих потребностей принуждала бы вас к войне и миру». Эти слова стоят дорогого, ибо к тому времени власть, путем сговора и подкупа, все больше концентрировалась в руках «меньшинства» финансовой элиты, представлявшей интересы европейской олигархии, и она же, организовывая спад или подъем экономики, принуждала к войне и миру.

Моментом истины для США стала Гражданская война Севера и Юга в середине XIX в., которая была спровоцирована международными банкирами из Англии и Франции и их «агентурой влияния» в Америке. Последние упорно и методично добивались учреждения центрального (национального) банка США под своим контролем, что позволило бы конвертировать финансовую монополию и право на эмиссию в политическую власть. После принятия Конгрессом Акта о национальном банке США в феврале 1865 г. (согласно которому нацбанк получал право ссужать необеспеченными деньгами под проценты правительство США) Авраам Линкольн предостерегал американский народ: «Власть денег грабит страну в мирное время и устраивает заговоры в тяжелые времена. Она более деспотична, нежели монархия, более высокомерна, нежели самодержавие, и более себялюбива, нежели бюрократия…Корпорации вступили на престол, грядет эра коррупции, и власть денег в стране будет стремиться продлить свое господство, воздействуя на предрассудки народа, до тех пор, пока богатство не соберется в руках немногих и республика не погибнет». Линкольну не простили его принципиальности, и судьба его была предрешена. Президент пал первой жертвой заговора финансистов против республиканских традиций. Интересно, что Линкольн нашел поддержку в лице России, которая послала свой флот к берегам Америки. Еще неизвестно, как бы завершилась Гражданская война, в которой южан поддерживали Британия и Франция, если бы не российская поддержка молодой республики.

Примеров подобного противостояния республиканских и олигархических традиций можно привести множество. Но, пожалуй, достаточно и этого, чтобы получить представление о природе глубинного конфликта и реальной (хотя и не очевидной) власти в США. В такой реконструкции истории США, в период XIX – начала XX вв., можно выделить несколько значимых концептуальных моментов, далеких от пропагандистских мифов. Во первых, Америка наших дней – это результат борьбы двух традиций: республиканской (подлинно демократической) и демократической (олигархической), и, как следствие, серьезной и необратимой мутации политэкономического и культурного содержания молодой республики начала XIX в. Наиболее значимыми вехами этой мутации явились Гражданская война в 1850–60-е гг. (и убийство А. Линкольна) и промежуточная победа финансовой олигархии, связанной с европейскими банковскими домами.

Вторая веха – создание ФРС по типу центробанков в европейских странах и установление частной монополии на эмиссию денежной единицы США в декабре 1913 г. Последнее стало возможным благодаря политической коррупции и такой «выдающейся» креатуре уолл-стритовской клики, как президент Вудро Вильсон. Несмотря на свой сервильный конформизм (за что и был вознагражден Уолл-стрит), Вильсон как-то заметил, что из целого ряда трестов «денежный» был наиболее пагубным для Америки.

Третья веха связана, пожалуй, с окончательной победой олигархии (после убийства братьев Кеннеди) над демократией и необратимой трансформацией партийно-политической системы Америки в «инструмент» глобальной сверхэлиты.

Последняя, четвертая веха, связана с гремучим симбиозом идейного багажа неолибералов и неоконсерваторов с троцкистской закваской, протестантского и фарисейского фундаментализма в геостратегии и политике США. За этим симбиозом, безусловно, проглядывается и «невидимая рука» финансовой олигархии, и аппетиты военно-промышленного комплекса и военного «сословия» из Пентагона. Оттого мы и не видим принципиальных различий во внешней политике США в исполнении президентов – демократов или республиканцев. Вся эта публика живет в ирреальном мире грез о неоимперском порядке и кастовом (в духе социал-расизма) устройстве глобального общества. Мессианские притязания этой публики простираются далеко за пределы США.

Какие уроки можно извлечь из американской истории? Самый главный урок – это чрезвычайная важность реконструкции логики действий и сценария, который, очевидно, уже запущен деятелями с Уолл-стрит. Необходимость адекватной интерпретации множества косвенных признаков, которые позволили бы нам спрогнозировать ход и возможный результат президентской гонки в США. Здесь важно отвлечься от оглушительного «демократического спектакля» и «зрить в корень».

Еще в 1975 г., в докладе «Кризис демократии» для полузакрытой организации «Трехсторонняя комиссия», группой авторов во главе с Сэмюэлем Хантингтоном был сформулирован ключевой вывод: финансовой элите Запада в целях защиты своих интересов необходимо реализовывать политику неучастия масс в политической жизни – в общем, взять курс на профанацию или «шоуменизацию» демократии. Такая установка была естественным продолжением намеченного процесса сброса социальных обязательств государств «всеобщего благоденствия» в западном мире. Социальные обязательства приносились в жертву эффективности, конкурентоспособности, в целом – интересам финансовой олигархии. По всем признакам именно с этих пор глобальной медиакратией и был взят курс на антипросвещенчество и на «шоуменизацию» политики.

Нынче, в условиях, когда на биржах Нью-Йорка одна за другой лопаются финансовые «пузыри» и вполне реальна угроза обрушения гигантских состояний «королей» биржи, последние без колебаний запустят спасительный для себя, но губительный для 80% американцев и всего человечества сценарий развития. Вот в этом контексте и интересует нас феномен Барака Обама, как, впрочем, и феномен другого бывшего потенциального кандидата на президентство, мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга, хотя последний и делал неоднократные заявления о том, что «он не собирается баллотироваться в президенты».

Косвенным признаком реальной ставки Уолл-стрита на Обаму со стороны Уолл-стрит является поддержка его кандидатуры со стороны клана Кеннеди. Бегство в массовом порядке влиятельных персон из лагеря Хиллари Клинтон совпало по времени с объявлением о поддержке Обамы со стороны клана Кеннеди и впечатляющими победами афроамериканского кандидата, начиная с супервторника (5 февраля) практически во всех штатах США.

Но уолл-стритовские финансисты – люди дальновидные. Никогда они не кладут все яйца в одну корзину. Потому, с очень высокой вероятностью, можно было прогнозировать выдвижение (в час «Х») «независимого» кандидата. На роль такого «спасителя нации» более других подходил мэр Нью-Йорка, харизматический мультимиллиардер Майкл Блумберг, с которым также плотно работают влиятельные люди с Уолл-стрита. До прошлой недели он интриговал американский эстеблишмент возможностью своего участия в выборах. И именно его программные заявления наиболее полно соответствуют корпоративистским принципам авторитарно-фашистского государства, по типу Муссолини, а сценарий фашистской мутации в США вполне реален. В этом случае люди, собственно, и не поймут, что происходит, как кардинально изменился социополитический контекст, в котором живут, а сами они оказались в качественно иной исторической эпохе. В самом деле, итальянцы при Муссолини или испанцы при Франко были вполне довольны жизнью и не ведали, что такое фашизм, так как мы понимаем это явление нынче.

К наиболее важным из ключевых факторов, сообщающих нынешней президентской гонке особое качество, мы, безусловно, вправе отнести тот тревожный, почти предкатастрофический фон, который сложился вокруг финансов и экономики США. По всем признакам грядущий финансовый кризис может сравняться с Великой депрессией (1929), и потому образ некоторых раскрученных кандидатов плохо вяжется с труднейшими задачами, которые победителю гонки придется решать, вступив в Белый дом. Не по Сеньке шапка, говорят в таких случаях. Чего, к примеру, ожидать от бодрящегося старичка и ветерана Вьетнама Джона Маккейна, немощь которого была очевидна даже во время праймериз? Вряд ли верхушка республиканцев так легкомысленна, чтобы надеяться на победу Маккейна в решающий час. Тут что-то не так.

Второй фактор связан с Уолл-стрит и лондонским Сити, с «телодвижениями» некоторых ключевых фигур финансового спрута – одного из главных моторов нынешнего краха биржи. На кону судьба триллионных состояний, правда – на электронных счетах многочисленных оффшорных банков. Состояний, накопленных в результате финансовых спекуляций инвестиционных банков и хедж-фондов. Для хозяев этих «воздушных» состояний вопрос сводится к одному: как технологически (политически и информационно) грамотно переложить тяготы кризиса на других?

Тень Рузвельта висит над Америкой, ибо проблемы, будучи на порядок масштабнее, в сущности те же самые. Кризис 1929 г. носил большей частью рукотворный характер и стал возможным исключительно благодаря частной монополии в лице Федеральной резервной системы на эмиссию доллара.

Закон же о ФРС США, как известно, был продавлен через Конгресс в 1913 г. после десятилетий упорного труда финансовой агентурой лондонского Сити.

Аналогично нынешний кризис, как и биржевой крах 2000–2001 гг. в США, мы вправе рассматривать как побочный результат сговора Уолл-стрит и Билла Клинтона еще в начале 90-х гг. прошлого века. Об этом недвусмысленно пишет Джульетте Кьеза в своей книге «Война империй. Восток–Запад». Именно тогда состоялся исторический торг: молодого губернатора Арканзаса – в президенты, в ответ же – ряд ключевых кадровых назначений в финансовой системе государства и всемерное продвижение «глобализации» – идеологии, ничем не ограниченной, свободного движения капиталов. Именно при Клинтоне стало возможным принятие законопроекта, снимающего всякие преграды для операций на бирже с вторичными финансовыми инструментами – «дериватами». Это и обеспечило сокрушительный (для реальной экономики) взлет финансовых пузырей на Нью-Йоркской бирже, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нынче мы наблюдаем еще более катастрофический итог (как для США, так и для других стран) узаконивания такого рода «свободы» финансовых трансакций. На этом политэкономическом фронте подозрительную активность развернули, как пишет на сайте http://www.larouchepac.com (Комитета политических действий Ларуша), ключевая фигура синархистского движения Феликс Рогатин вместе с Джорджем Шульцем и Ко.

Синархистское движение – это тайное общество, зародившееся в начале 20-х гг. прошлого века, у истоков которого стояли технократы и финансисты ряда европейских стран (главным образом, Франции). Целью синархистов было создание авторитарной пан-Евроафрики с центральной ролью Парижа, с минимизацией роли наций – государств и фактической ликвидацией парламентских и прочих демократических институций. Исходной посылкой синархистов была идея нерентабельности содержания столь огромной армии парламентских болтунов и других институтов демократии и необходимости корпоративазиции всего общественно-государственного организма Европы. Синархисты скрытно поддерживали Гитлера и Муссолини, составляли ядро вишистского коллаборационисткого правительства во Франции в период оккупации. Подчеркивая роль финансового «интернационала» в синархистском движении, французский исследователь Анри Костон (автор книги «Финансисты, которые управляют миром») писал: «Будучи одновременно петенистом в Виши, коллаборационистом в Париже, пронацистом в Берлине, жирондистом в Алжире и голлистом в Лондоне, Большой банк не прекращал играть, вместе или без банка Вормса, вместе или без Синархии, в эту двойную игру, которой восхищаются проныры». «Вормс и компания» наряду с банком «Братья Лазар и компания» играли ключевую роль в синархистском движении и вишистском правительстве Петена и были тесно связаны с лондонским Сити и большим бизнесом в США. Именно Ипполит Вормс в свое время сделал Феликса Рогатина соуправляющим своего банка, включил в синархистский проект.

В изданной 50-тысячным тиражом Комитетом политического действия Л. Ларуша брошюре приводятся впечатляющие данные о роли Ф. Рогатина (он, в частности, известен тем, что спас Нью-Йорк от социального коллапса ценой его фактического банкротства, был послом США во Франции) в разрушении промышленности США и о его ключевой роли в современном синархистском движении и в фашистском перевороте в Чили.

Именно группа Рогатина–Шульца развернула теперь подозрительную активность вокруг фигуры мэра Нью-Йорка, мультимиллиардера (с состоянием около 15 млрд долл.) Майкла Блумберга. Последний неоднократно заявлял, что он не собирается баллотироваться в президенты. Одно из последних заявлений подобного рода появилось в The new York Times (за 28 февраля) в статье М. Блумберра «Я не собираюсь баллотироваться в президенты, но...» Но характер его комментариев и чрезвычайная активность мэра Нью-Йорка за прошлые месяцы (мэр Нью-Йорка побывал во многих штатах и в ключевых для США странах) не оставляет сомнений: ничего невозможного в условиях развивающегося кризиса в США нет. В этой почтенной компании дружков Блумберга можно было увидеть губернаторов Калифорнии и Пенсильвании, соответственно Арнольда Шварценеггера и Эдда Ренделла, главу Фонда Рокфеллера Джудит Родин. Недавно эта группа на пресс-конференции в Лос-Анджелесе обнародовала чисто фашистскую программу (фактически идентичную программе Муссолини) корпоративной схемы грабежа остатков инфраструктуры Америки через различные частно-общественные схемы поглощения.

Третье обстоятельство связано с телодвижениями семейства Кеннеди (сенаторов, опытного Эдварда и более молодого Тедди) в канун супервторника 5 февраля сего года. Картель Кеннеди «неожиданно» поддержал Б. Обаму, что явилось сигналом для бегства из штаба Хиллари ряда ключевых фигур и лишения ее поддержки со стороны верхушки Демпартии. А все дело в том, что клан Кеннеди исторически имеет большое влияние в партии, и именно тот кандидат в президенты побеждает на праймериз и национальных съездах демократов, на кого укажет Кеннеди и Ко. Так было и с Биллом Клинтоном в 1990 г., и с Альбертом Гором в 2000-м, и с Джоном Керри в 2004 г.

Но что бы это значило? Неужели сходство образов и стилей, некоторых идей Обамы с покойным Джоном Кеннеди сыграло здесь свою роль? Но если харизматик Дж. Кеннеди в период борьбы за президентский приз всегда ссылался на рузвельтовский опыт и идеи, созвучные чаяниям большинства американцев, то Обама избегает конкретизировать свою социально-экономическую программу. Одни популистские обещания и расчет на личную харизму и обаяние. Но этого в нынешних условиях явно недостаточно.

Некоторый свет на поставленные вопросы могут пролить материалы английской прессы, с одной стороны, и связи (скрытые для широкой общественности) клана Кеннеди с Уолл-стрит с другой. И не стоит удивляться этим связям, ибо после расправ с братьями Кеннеди – Джоном и Робертом, – надо полагать, оставшиеся в живых Кеннеди сочли за благо пойти с финансовой олигархией на мировую. Статус и стабильность положения важнее химер американской мечты, что и продемонстрировали оба сенатора Кеннеди во время голосования по утверждению сомнительных результатов выборов президента в 2000 г. в Сенате США.

Что же касается английской прессы, то она уже начала синхронную информационную атаку на Обаму. Достаточно ознакомиться с одними только заголовками статей, чтобы убедиться в этом: «Чикагская улица, где опасная тайна от прошлых секретов Барака Обамы» (The Independent), «Связь «Обама–Резко» может тщательно исследоваться республиканцами» (Guardian) и «Теневой спонсор угрожает мечте Обамы» (New Zeland Herald). Оказывается, партнер Обамы и сборщик средств на его избирательную кампанию Тони Резко – аферист, связанный с оргпреступностью, и сидит в чикагской тюрьме, ожидая суда, назначенного на 25 февраля. Его обвиняют в финансовых махинациях, и, по утверждению осведомленных источников, это только верхушка айсберга. В скандале фигурирует и имя британско-иракского миллиардера Надми Аучи, отсидевшего 15 месяцев во французской тюрьме и заплатившего 2 млн евро штрафа. В общем, Обама оказался в не самой почетной компании и пытается оправдаться, обещая вернуть средства, полученные мошенническим путем. Скандал еще в самом начале, и пока хозяевами глобального дискурса не дана отмашка: раздуть его по полной программе. Это такая разведка боем, в ходе которой, можно предположить, пытаются сделать Обаму ручным, склонить его к принятию программы Уолл-стрит и лондонского Сити.

Подпишется Обама под программу – скандал спустят на тормозах, и быть ему президентом. Нет так нет: методами пиарной возгонки скандал раздуют до неимоверных масштабов, после которой у Обамы останется одно только желание – сохранить хотя бы остатки своей репутации.

Что же касается связей клана Кеннеди с Уолл-стрит, то, как пишет Л. Ларуш, «в конце концов, семейным картелем Keннеди управляли материально в течение ряда десятилетий Братья Lazard Феликса Рогатина» (статья «Хиллари Клинтон – единственное препятствие фашистской диктатуре Блумберга» – на сайте Комитета политических действий Л. Ларуша: http://www.larouchepac.com/). Кроме того, Каролина Кеннеди и сенатор Тэд Кеннеди являются фактически сторонниками мэра Нью-Йорка Блумберга. А его главный советник по внешней политике и национальной безопасности Нэнси Содерберг – давний главный помощник Тэда Кеннеди.

Что же в итоге получается? Скажем прямо, невеселая картина. За фасадом демократического спектакля для масс разворачивается зловещий сценарий.

Обаму раскручивают, дабы снять с дистанции Хиллари. А затем… затем, в зависимости от результатов переговоров с обаятельным афроамериканским сенатором, в бой мог бы вступить независимый кандидат в лице мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга, ведомый синархистской группой Ф. Рогатина. Может и не вступить. Все зависит от того, насколько «ручным» (понятливым) окажется Обама. Судя по всему, «приручение» Обамы произошло успешно, и услуги Блумберга не понадобились. На прошлой неделе он отказался от участия в президентской гонке.

Итак, неужели Америка может скатиться к обыкновенному фашизму? Очевидно, перед финалом президентской гонки американцам продемонстрируют нечто, что напомнит им 11 сентября 2001 г., дабы не колебались в своем выборе. Возможно, силовая акция против Ирана спровоцирует новый виток «бесконечной» войны, объявленной Бушем-младшим еще в сентябре 2001 г. И это не преувеличение. Мы накануне серьезных, возможно даже, катастрофических потрясений в мире. Неужели нельзя образумить безумных мегаломанов? Неужели остаткам демократии в США суждено быть похороненными под железной пятой олигархии?

Деньга ХАЛИДОВ, вице-президент Академии геополитических проблем, руководитель Центра стратегических и этнополитических исследований