Homo ex Machina. Марш либерального техножречества

Родился в 1987 году в Ленинграде. Окончил факультет аэрокосмических приборов и систем Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения. В настоящее время - аспирант в alma mater, специальность - системный анализ, управление и обработка информации.

О существующей и пока ещё господствующей западной идеологии освобождения индивидуума от всего и вся в последнее время принято говорить если не как о мертвой, то уж точно как об умирающей. Казалось бы, это непреложный фактический факт, ярким подтверждением которого является наблюдаемая всеми нами агония мировой финансовой системы, именующей себя либеральной. И не важно, что к собственно экономическому либерализму (теории далеко не бесспорной, но сравнительно вменяемой) всё это имеет весьма поверхностное отношение – сам термин «либерализм» уже достаточно сильно скомпрометирован, и люди просто-напросто перестают хотеть чего-нибудь под этой некогда такой заманчивой вывеской. Можно, конечно (и, наверное, даже нужно), найти в имеющихся идеологических руинах некое здравое зерно для последующего его применения, но как философская концепция либерализм мертв. По крайней мере, так это начинает выглядеть.

На деле же, как выясняется, либерализм не более мертв, чем джаз или рок’н’ролл. Либерализм не умер – он просто изменил форму. И вот яркое тому свидетельство. И не единственное – думаю, все встречали в Интернете достаточное количество материалов подобного рода.

Называется это явление «трансгуманизм», некий эскиз манифеста которого и приводит автор доступного по ссылке текста. Отдельные его пункты я позволю себе привести ниже, снабдив некоторыми комментариями. Итак, встречайте, «Заповеди жизни неочеловека», избранное:

Неочеловек не ищет обывательского земного счастья. Его цель – превзойти свою человеческую природу и стать бессмертным, космическим сверхчеловеком, а затем богочеловеком.

Собственно, уже стоп. Чувствуете, как запахло старым добрым Ницше? В идее индивидуума, отвергающего свою человеческую сущность ради прогресса, и впрямь нет ничего нового, равно как и в идее заменить собой Бога. Хотя, в свете крушения потребительской нирваны отказ от «обывательского земного счастья» видится глотком свежего воздуха. Но все-таки ответа на вопрос, для решения каких таких проблем индивидууму надо становиться богоподобным – нет.

Ради этой цели неочеловек готов отказаться от земных радостей, комфорта, славы, богатства, ибо его счастье иное – идти вперед, открывать, творить новое, побеждать телесную природу, утверждать дух и разум над телом и материей.

А вот слова о победе над телесной природой звучат уже настораживающе. Получается, телесная природа – враг, раз требуется ее побеждать? Если да, то все это получается идейной конструкцией, опасно близкой к манихейству. Естественно, в идейном антисистемном ключе, а не космогоническом.

Неочеловек не навязывает свои взгляды другим и не презирает тех, кто предпочитает оставаться простыми людьми, он знает, что путь к свободе у каждого свой. Но свой путь он не променяет ни на что.

Этот пункт – один из самых урожайных на неудобные вопросы.

Во-первых, получается, что движение к сверхчеловечности – это для избранных, для определенной касты. Автор, судя по всему, подразумевает под этой кастой тех, кого в иных кругах зовут пассионариями, и в таком виде концепция трансгуманизма может показаться симпатичной. Однако давайте представим себе, что технология превращения в сверхчеловека существует. Представили? А теперь представим себе перечень лиц, которые смогут себе позволить этой технологией воспользоваться.

Во-вторых, прозвучало слово «свобода». От чего? От косной материи, как было сказано раньше? Если да, то лично мне воображение подсовывает в качестве альтернативного пути к такого рода свободе картинки Освенцима и Хиросимы. И мне бы очень хотелось в этом ошибиться. Очень. Если же «свобода» подразумевается абстрактная, то мы все равно приходим к вопросу «от чего».

Неочеловек как ученый не отвергает религию и науку духа, он искусно вплетает их в свою судьбу, извлекая из этого великую пользу. Как бы ни были важны технологии, у них должна быть основа в духе и сознании, а значит, религии должны быть прочтены заново под новым углом зрения, соответствующим духу нового времени.

Ух ты... Про религии 2.0 – это мы уже слышали. И вариант нового прочтения максимы «возлюби ближнего своего» под радужными флагами вполне наблюдаем. А как насчет «не убий» и «не укради»?

Если же серьёзно, то подобная модификация религии равносильна её ликвидации. Религиозные заповеди при построении любой системы играют роль точки отсчёта. А точку отсчёта перемещать и перекраивать – нельзя.

Конечная цель неочеловека – стать бессмертным, всемогущим, вездесущим богочеловеком, Творцом миров и галактик.

Даже не буду пытаться рассмотреть этот вопрос с точки зрения религии – здесь и так все понятно. Рассмотрю с позиций элементарной логики. Неочеловек – индивидуум. Индивидуумов, как показывает простой взгляд в окно, много. Неочеловеков, конечно, меньше, но все равно достаточно. И вот теперь представьте себе такое количество бессмертных, всемогущих и вездесущих. Бедное наше мироздание...

Родина неочеловека – не страна, не Земля и даже не Солнечная система. Его Родина – Галактика и вся Вселенная.

Это даже комментировать не буду, просто отмечу.

Тех, кто боится идти за ним, неочеловек не осуждает, ведь у каждого своя скорость развития, но и оглядываться назад, потакая мнению боязливого обывателя, он не намерен. У каждого свой путь и свобода выбора. Неочеловек сделал выбор в пользу свободы.

Товарищи, мне кажется или нас пытаются взять на слабо?

Неочеловек уверен в своем Пути, потому что он знает: этим Путем прошли миллиарды древних цивилизаций и поколений до него, те, кого сейчас зовут богами, совершенными, древними.

Казалось бы, причем здесь Эрнст Мулдашев... Но это так, штрих к портрету.

Полная свобода для себя, полная свобода для других, свобода для всех и каждого от ограничений тела, физических законов, времени, пространства – вот идеал неочеловека.

Все. Занавес. Свобода от законов физики – это уже настолько масштабно и мощно, что добавить просто нечего.

Приведенный пример, безусловно, относится к одним из наиболее удобных для скептически настроенного критика. Тем не менее, на мой взгляд, этот текст именно благодаря своей некоторой наивности (и, значит, искренности) позволяет наиболее выпукло определить основные пункты трансгуманистических концепций и их мотивационную основу.

Во-первых, становится понятной родословная этих идей. Действительно, если несколько абстрагироваться от научно-технических частностей, в обсуждении которых рискует безнадежно погрязнуть любой разговор на рассматриваемую тему, то становится очевидным, что трансгуманизм в первую очередь является идеологией освобождения индивидуума, причем постоянного и непрерывного. Освобождения как образа жизни.

Собственно, для тех, кто еще не понял, причем здесь либерализм: освобождение трансгуманистическое продолжается с того места, где остановилось освобождение либеральное. Очевидно, что любая идеология освобождения может существовать только при наличии того, от чего она освобождает. Либерализм в этом плане проявил отменную живучесть и просуществовал вдвое больше отмеренной ему нормы, в первой половине прошлого века сменив антагониста. Однако с исчезновением социалистической системы бороться на какое-то время стало не с чем, из-за чего и возникли такие гротескные формы освобождения, как свобода от расовой и половой принадлежности и, до кучи, совести. Такое освобождение, конечно, достигает по инерции определённых успехов, но вместе с тем вызывает и активное противодействие. Как результат – освобождение под знаменем либерализма буксует, хоть и, увы, не повсеместно. Сказывается и то, что либерализм был ориентирован на иной технологический уклад, на наших глазах уходящий в прошлое. Освобождение же трансгуманистическое замахивается на борьбу с намного более масштабными вещами, которые никогда не прекратят своё существование полностью. Поле для освобождения здесь безгранично.

Во-вторых, по тексту очевидна мотивация трансгуманизма. Здесь всё просто – основным мотивационным фактором является элементарная, древняя, как сам мир, гордыня. Желание догнать и перегнать Бога – в дальней перспективе. Желание возвысится над прочими так сильно, как это только возможно – в ближней.

На всё вышесказанное можно, конечно, ответить, что зря я так взъелся на безобидных мечтателей, обчитавшихся фантастики, и что маниловщина – это, конечно, нехорошо, но всё же не преступление. Действительно, в настоящее время трансгуманистические идеи популярны по большей части в узких кругах тех уперто-фанатичных сторонников научно-технического прогресса, которых я в своё время в шутку назвал техножрецами, и на данном этапе они не выглядят серьезно.

Но есть у трансгуманизма то, что у традиционных идейных конструкций на настоящий момент практически отсутствует – это ещё не истрёпанная пропагандой юная и свежая романтика покорения фронтира. Неслучайно различные вариации слова «неочеловек» в огромном множестве случаев употребляются в одном предложении со словом «космос». Всё это выглядит вполне привлекательно, а при смене технологического уклада, до которой, уверен, не так далеко, может получить шанс на реализацию. Не будучи пустым звуком с точки зрения реализуемости, трансгуманизм будет популярен уже в намного более широких кругах. И, главное – я пока рассматриваю случай последовательного претворения трансгуманистических концепций в жизнь. Но присмотритесь внимательнее – это же золотая жила для обмана, для претворения лицемерного. Этакий старый добрый либерализм в худшем из своих прочтений, модифицированный так, что больше нет необходимости создавать кредитно-потребительскую нирвану. Долой обывательское счастье, работайте за то, чтобы стать богочеловеком!

Поймите правильно, я ничего не имею против научно-технического прогресса, он, кроме всего прочего, меня ещё и кормит. Я буду только приветствовать прорывы в медицинской области, позволяющие продлить человеческую жизнь. Я двумя руками за высокотехнологичные средства производства и регулярные дальние космические полёты.

Однако человек должен оставаться человеком. И дело здесь не в страхе масштабных перемен. Просто человек, такой, какой он есть – это, внезапно, тоже часть природы, сложной сбалансированной системы, в которой все мы существуем и частью которой мы являемся. И, само собой, законам и ограничениям которой мы подчиняемся. Трансгуманизм в этом контексте предстаёт как антисистемный бунт против природы, что может быть воспринято как претензия на формирование альтернативной системы, которая якобы сама собой сформируется, если убрать все ограничения. Но ведь мы уже знаем на несколько менее масштабных примерах, что не сформируется таким образом ничего. Антисистема ничего не формирует, она умеет только разрушать.