Анатолий Вассерман: Империи в войнах (23 ноября 2009)

Какие лихие ветры истории занесли Союз Советских Социалистических Республик во Второй мировой войне на одну сторону линии фронта с Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии да Соединенными Штатами Америки? Отчего один из символов тоталитаризма бок о бок с символами демократии сражался с другим символом того же тоталитаризма?

Распределение великих держав по противоборствующим лагерям Первой мировой тоже неочевидно. По расхожему мнению, в Германской и Австрийской (с 1867-го - Австро-Венгерской) империях хотя и хватало деспотизма, но все же демократии было куда больше, чем в Российской. Тем не менее Россия не просто ушла от традиционного союза с немецкими государствами, а встала на сторону образцовых демократий - Британской империи и Французской Республики. Правда, на стороне Берлина и Вены оказалась Турция - несмотря на недавнюю националистическую младотюркскую революцию, все еще символ восточного деспотизма без оглядки на мнение народа.

Но по итогам войны развалились не только турецкая и две немецкие, но и Российская империя. А в стан победителей угодили Соединенные Штаты Америки (они тогда сражались около 1/4 срока войны - в отличие от Второй мировой, когда им пришлось драться 2/3 срока). В полном соответствии с прогрессивной политической мыслью демократия возобладала над деспотией - предтечей тоталитаризма.

Термин "тоталитаризм" охватывает всего несколько черт построения общества, встречающихся в разные эпохи в разных странах. Причем общества, где эти черты наблюдаются, зачастую ни в чем ином не сходны. Что общего у немецкого национального социализма, декларирующего право уничтожать низшие народы ради блага высших, с российским интернациональным социализмом, считающим людей и народы равными и готовым подтягивать отстающих до уровня передовых? А у них обоих - с женевским проповедником Кальвином и пуританскими общинами XVII века в Британии и ее североамериканских колониях, желающими подчинить каждый шаг каждого обитателя строжайшим религиозным стандартам двухтысячелетней давности?

Недаром первые исследователи тоталитарных особенностей общества - вроде Карла Поппера и Фридриха Августа фон Хайека - не рисковали придать им всеобъемлющее значение, хотя и отмечали их очевидные недостатки. Понадобился пламенный пропагандистский энтузиазм Ханны Арендт, дабы провозгласить тоталитаризм определяющим всю жизнь общества во всех ее значимых подробностях и на этом основании позволить себе игнорировать куда более фундаментальные особенности стран и эпох.

Вдобавок различение по степени тоталитаризма неизбежно страдает субъективностью: она вряд ли поддается внятному измерению.

Куда понятнее измеряется иной критерий - равноправие. А по нему разделение великих держав в мировых войнах выглядит очень интересно.

Светочи свободы - Британия, США, Франция - изрядно продвинулись в сторону обеспечения избирательного права (и формальной юридической защиты некоторых иных прав) граждан титульных наций (в Америке, где почти все граждане - потомки эмигрантов, эту роль играли WASP - White Anglo-Saxon Protestants, то есть белые англосаксонские протестанты). Зато права нетитульных народов даже в метрополиях изрядно ограничивались. А уж жители колоний (США обзавелись ими в 1898-м - после разгрома Испанской империи) и подавно наделялись только обязанностями. Гордые британцы и представить не могли, скажем, генерала индийского происхождения.

В Российской же империи карьера была равнодоступна представителям любого народа - хватило бы средств на должное образование. Титулы дворян вошедших в империю государств признавались равными внутрироссийским (это порой порождало конфликты: так, на нищем Кавказе князем считался едва ли не каждый владелец стада овец и шашки для его защиты, и российские обладатели древнего титула обижались на формальное равенство с бедняками). Даже вероисповедные ограничения несложно было обойти. Среди русских генералов Первой мировой - например, Ренненкампф и хан Нахичеванский.

Сходная картина - в Австрии. В известнейшей оперетте Эммериха Коппштейна (Имре Кальмана) "Королева чардаша" действуют итальянец граф Бонифаций Канчиано, венгр граф Ференц Керекеш... Главный герой Эдвин Рональд - сын немца князя Леопольда Марии фон унд цу Липперт-Вайлерсхайм и венгерки эстрадной актрисы Цецилии Питькёш - буквальный австро-венгр. Вне сцены - военную разведку империи возглавлял русин (эта закарпатская часть русских в 1946-м присоединена к СССР и оформлена как украинцы) Альфред Виктор Редль (его обвинили в шпионаже в пользу России, похоже, в ходе какой-то сложной военной дезинформации), а наследник престола (эрцгерцог) Франц Фердинанд фон Габсбург намеревался провозгласить чехов третьим империеобразующим народом (наряду с немцами и венграми).

В Турции вероисповедные ограничения преодолевались лишь изрядными талантами (или хотя бы деньгами). А в 1915-м крупнейший тогда в империи христианский народ - армяне - частью истреблен, частью изгнан: надо же свалить на кого-то вину за военные неудачи! Зато мусульманам любая дорога была открыта независимо от того, прикочевали их предки из среднеазиатских степей под водительством хана Османа или покорены этими кочевниками.

Германия изрядно преуспела в онемечении поляков, доставшихся ей в XVIII веке при разделе польско-литовской империи. Но к обитателям своих африканских колоний относилась заметно лучше Англии с Францией, вместе взятых. А уж веротерпимость в ней развилась куда раньше, чем в прочей Европе.

Итак, в Первой мировой войне разгромлены империи, не придающие особого значения происхождению. В том числе и Россия, оказавшаяся не с той стороны фронта. Зато победили три расистские империи (США и Франция были в ту пору республиками внутри метрополий, но колониальными империями), проводящие между своими обитателями принципиально непреодолимые барьеры.

Ко Второй мировой картина несколько изменилась. Расизм в США поумерился (в немалой степени благодаря тому что негры, побывавшие на фронте, стали готовы и на родине защищаться силой; после Второй мировой та же причина запустила процесс официальной отмены сегрегации - разделения - рас). Зато Германия довела расовое учение виднейших теоретиков француза Жозефа Артюра де Гобино и англичанина Хаустона Стюарта Чемберлена до логического завершения - права полноценной расы истреблять неполноценные. Естественно, Россия, развившая традиционную межнациональную терпимость также до логического завершения, никак не могла оказаться по одну с Германией сторону линии фронта.

Маятник нетерпимости, оттянутый Первой мировой войной до предела, пошел в обратную сторону. Расисты потерпели поражение. Германия капитулировала, а Британия и Франция лишились силы, необходимой для удержания колоний в подчинении.

Сейчас идея равноправия во многих странах (но, по счастью, не в России) переросла в свою противоположность - поддержку людей только за то, что их предки были когда-то угнетены. Похоже, скоро начнется обратная отмашка маятника. Интересно, кто окажется нашими естественными союзниками в грядущих мировых конфликтах?