Зачем к нам едет кардинал Кох, Или что замышляют иезуиты

Зачем к нам едет кардинал Кох, Или что замышляют иезуиты

Ватикан переходит к новым,иезуитским методам достижения православно-католического "единства". Теперь его будут продвигать не путём богословского диалога, а  "на человеческом, дружеском, духовном уровне".      

Давая 23 марта интервью Радио Ватикана, глава Папского совета по содействию христианскому единству кардинал Курт Кох заявил следующее: «Отношения между Москвой и Римом, без сомнения, стали лучше, чем в прошлом, хотя некоторые вопросы ещё остаются открытыми, и из Москвы пока поступает мало сигналов о готовности ко встрече между Патриархом Кириллом и Папой Франциском. Но всё будет зависеть от того, удастся ли углубить экуменические отношения и диалог. И, конечно, этому послужит мой визит в Санкт-Петербург и в Москву в конце апреля, чтобы осуществить последующие шаги»[1]. Что это значит для нас сегодня?      Напомним, что в октябре 2012 г. в связи с празднованием 50-летия  IIВатиканского собора ныне «почётный папа» Бенедикт ХVI объявил Год Веры в целях реализации основных положений собора, в которых видится «решающая точка отсчёта» для сегодняшней миссии католической церкви. При этом одним из центральных приоритетов собора всегда являлся экуменизм, задача которого – «способствовать восстановлению единства всех христиан».
Но, как указал кардинал Кох в своей недавней статье в «Osservatore Romano»[2],  центральный вопрос экуменического диалога сегодня заключается в том, что «различные экклезиологии обладают разными понятиями экуменизма», «нет согласия в том, что означает экуменизм и в чём его цель». «Мы часто не знаем, чего хотим от экуменизма и чего нужно от него ждать». Всё это результат плюрализма эпохи постмодерна. Поэтому, чтобы избежать отдаления друг от друга, «необходимо вновь поразмышлять о конечной цели экуменического пути в свете веры». В связи с этим Кох поясняет, что если сейчас экуменизм рассматривается, самое большее, как «толерантное признание различий друг друга», то христианский взгляд требует признания единства:  «единство было и остаётся основополагающей категорией христианской веры». 
Однако, Кох лукавит, скрывая, как на самом деле понимает Св.Престол "христианское единство". Зато суть его оно очень хорошо разъясняется и в документах IIВатиканского собора, и в последующих декларациях католической церкви. Соборный документ повторил «учение об установлении, непрерывности, значении и смысле священного Первенства Римского Понтифика и о его безошибочном учительстве» и утвердил, что «в силу своей должности, то есть как Наместник Христа и Пастырь всей Церкви, Римский Понтифик обладает в Церкви полной, верховной и универсальной властью». А документ Конгрегации доктрины веры 2007 г. («Ответы на вопросы, касающиеся некоторых аспектов католической доктрины») выявляет и католическое понимание «Церкви Христовой». Единая Церковь Христова «существует  в Католической Церкви, управляемой преемником Петра и епископами в общении с ним», ей вверена «полнота благодати и истины,  в то время, как в других церквах и церковных сообществах, не пребывающих в полном общении с католической церковью, Церковь присутствует и действует благодаря только  некоторым элементам истины и святости. При этом в отношении Православия сказано, что хотя эти церкви и обладают истинными таинствами и достойны называться «отдельными или поместными Церквами», но суть их «страдает от некого недостатка», поскольку одним из внутренних образующих  начал их является «общение с Католической церковью, видимым главой которого является Римский Епископ – преемник Петра», а по причине разделения между христианами эта «полнота вселенскости» встречает препятствия[3].
Так что, если без лукавства, то подлинное «христианское единство», в соответствии с учением Св.Престола, возможно только при условии признания Православными церквами римского папы как преемника Петра и главы Христианской Церкви – это есть и цель, и содержание предлагаемого Кохом единства.   Однако, несмотря на все усилия Ватикана, по признанию самого Коха, «цель экуменизма не достигнута», и особые  трудности католики встречают на пути православно-католического диалога. Ещё в конце 2011 г., говоря о его состоянии, Кох отметил, что с 2005 г. его участники обсуждали  проблему  первенства, поскольку Церковь нуждается в «первенствующем», но так и не смогли продвинуться вперёд[4]. Главная причина этого, по его мнению, - «в  разделении в самом православии». Поэтому такое большое значение католики придают  проблеме созыва Всеправославного собора, на которое они возлагают большие надежды,  считая, что он утвердит первенство Константинопольского патриарха, уже готового признать папский примат. Как заявил Кох в интервью в январе 2013 г., «я слежу за развитием этого вопроса с большой симпатией, потому что убеждён: если дело дойдёт до открытия Всеправославного собора, то это станет также большим подспорьем для экуменического диалога с нами»[5].  Именно в целях ускорения данного процесса Св.Престолу и понадобилось вновь «поразмышлять о конечной цели экуменического пути», акцент в котором переносится на  совместные молитвы. С попыток  добиться формального признания главенства понтифика Ватикан перешёл к более гибкой форме поиска «единства». Теперь его будут продвигать не путём дипломатии, богословских диалогов и формальных договорённостей, а, как выразился Кох, на человеческом, дружеском, духовном уровне. «В будущее нас поведёт не экуменизм «на бумаге», но единство жизни», - заявил он. Поэтому и  Год Веры, и Неделя молитв о единстве христиан  выделяются Кохом в качестве центрального события. «Тем, что нас объединяет больше всего, является Таинство Крещения, признанное всеми, и Апостольское исповедание веры. В этом смысле, Год Веры – это большой стимул для поиска корней экуменизма, которые находятся именно в вере»[6].
Так что Ватикан не будет теперь так явно навязывать нам обсуждение  богословских вопросов, он будет объединять нас в христианской молитве. В этом – пафос нового курса. Но парадокс в том, что тот, кто его провозгласил (Бенедикт ХVI) никак не подходил для его претворения в жизнь. Ратцингер – теолог-доктринёр, придерживающийся чётких догматических положений и жёстких церковных правил. А тут нужен новый, революционный подход, осилить который может только тонкий «ловец человеческих душ». И у власти оказывается гибкий папа-иезуит, специалист по экуменической открытости, межрелигиозному диалогу, способный воспринять любую культуру и молиться везде и с каждым.   Но к Православию это имеет особое отношение. Как подчеркнул Кох, «в православии богословие находит конкретное воплощение в богослужении, lex orandi – lex credendi (закон молитвы – закон веры)»[7]. А ведь новый папа  -   специалист по восточному обряду, бывший ординарий униатов Аргентины, воспитанник  священника галичанина Степана Чмиля. Как отметил стажировавшийся у него нынешний глава украинских униатов Святослав Шевчук, «он хорошо знает наш обряд и даже помнит нашу Литургию», «знает нашу духовность».   Но таким же хорошим специалистом по восточному обряду является и иезуит Милан Жуст, сотрудник Папского совета по содействию христианскому единству, отвечающий за отношения с Православными церквами стран Восточной Европы и Грузии.  Учась одновременно и в Католическом университете, и в православном Свято-Сергиевском богословском институте в Париже, он изучил православные традиции, православную духовность, наших святых Сергея Радонежского и Серафима Саровского. Даже докторская диссертация его была посвящена о.Павлу Флоренскому. Однако о «глубине»  его проникновения   в понимание православной духовности очень хорошо свидетельствует его следующее заключение: «Не стоит противопоставлять духовность Игнатия Лойолы православной традиции»[8].  Конечно, найти общее в идеях ярого паписта, учившего «повиноваться старшему как труп, который можно переворачивать во всех направлениях, как шар из воска, который можно видоизменять и растягивать во всех направлениях», и в мистике православных святых мог только представитель просвещённого иезуитизма, и данное высказывание характеризует его как ничто другое.
Именно Жусту поручена особая миссия по достижению православно-католического «духовного единения», и здесь он добился определённых успехов. Показательно, что если в конце 90-х гг., по признанию Жуста, его не пустили в Московскую духовную Академию, а в других местах принимали явно неохотно, теперь обстановка изменилась. В 2010 г. Милан Жуст посетил Общецерковную аспирантуру и докторантуру им. Святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, где, как заявил митрополит Иларион, создаётся «новое поколение священнослужителей». Здесь он прочёл лекцию  «Папский совет по содействию христианскому единству и православно-католический диалог», после которой состоялись «увлекательная беседа» и «плодотворный обмен мнениями» со слушателями. В марте 2011 г. он сопровождал Курта Коха в его поездке в Россию. А в  марте 2012 г. совместно с руководителем проуниатского центра Istina Иасинтом Дестивелем прибыл в Санкт-Петербург, где встречался с православными иерархами и священнослужителями и посетил Санкт-Петербургскую духовную академию, а затем присутствовал на Божественной литургии. В ходе встречи ректор академии еп. Амвросий Гатчинский поблагодарил Жуста за поддержку петербургских православных студентов, обучавшихся в Риме, и обсудил возможность дальнейших стажировок православных семинаристов и священников в католических учебных заведениях. А Жуст, в свою очередь, обратился с просьбой рассмотреть возможность обучения католических студентов в Санкт-Петербургских духовных школах[9]. Вот так «объединяют» православную и католическую духовность, подготавливая «единство в молитве».   Иезуитские корни «нового курса» Коха совершенно очевидны. Ведь он повторяет Милана Жуста, по мнению которого  главная проблема в их отношениях с православными - не в существующих разногласиях и не в разнице в обрядах, а в слабости веры. Но об ответственности папства за оскудение веры на Западе Жуст, естественно, молчит, так же, как молчит он и о том, что именно сила веры православных «мешает» им принять католическую церковь как «сестринскую».  Задача иезуитов – привести нашу веру в соответствие с верой католиков, для  чего  и применяются проверенные веками приёмы. Жуст указывает: «То, что нам нужно в первую очередь, - это общение на пастырском уровне, а не только на богословском или иерархическом. Тогда возникает доверие. Всегда можно найти цитату из Писания или отцов, чтобы обвинить другого. Если же есть доверие, то всегда можно найти цитату, чтобы другого оправдать»[10]. Это и есть иезуитская мораль – теория оправдания или теория пробабилизма, в соответствии с которой всякое действие может быть совершено и не будет противно нравственным законам, если в оправдание его можно представить мнение какого-либо авторитетного богослова.
Но какова же цель достижения этого доверия? А Жуст этого и не скрывает, прямо указывая, что  через процесс общения и взаимного узнавания в обеих церквах готовится почва для важных решений: «Для нас важно, чтобы принятие совместных документов или возможная будущая встреча Папы и Патриарха не вызывали серьёзных протестов. Но пока протесты есть, я первый скажу, что, скорее всего, время ещё не пришло»[11].  Вот и вырисовывается логика иезуитов: цель превращается в средство, так как укрепление веры, оказывается необходимо, чтобы подготовить встречу между папой и Патриархом.   Ну а сама встреча должна обеспечить то самое «христианское единство», ту «полноту вселенскости», которая возможна только с признанием римского понтифика главой Церкви.
Иезуитизм, как всегда, совершает идейную подмену, пытаясь примирить непримиримое. Игнорируя богословские расхождения, оно отделяет догматику от мистики, в то время, как  христианство являет собой уникальный пример органической связи всех трёх проявлений религиозной жизни: догмата, этики и мистики.  Если устранить одну из этих черт из общего учения, оно будет искажено. Эта мысль с необычайной ясностью и простотой выражена св.Симеона Нового Богослова: «Только тот ум, который соединяется с Богом посредством веры (догмат) и познаёт Его через делание заповедей (этика), только такой наивернейший сподобляется видеть Его и созерцательно (мистика)»[12].
Так же ясно написано об этом и св.Исааком Сириным: «Естественное видение, то есть различение добра и зла, вложенное в природу нашу Богом, само убеждает нас в том, что должно веровать Богу, приведшему нас в бытие (догмат); а вера производит в нас страх; страх же понуждает нас к покаянию и деланию (этика). Так даётся человеку духовное ведение, то есть ощущение тайн, которое рождает веру  истинного созерцания (мистика)»[13].
Что же касается католицизма,  допустившего  отступления и в области догматической, и в сотериологии, и в учении о таинствах,  и многие другие, то он давно определяется Православием как ересь. Напомним слова наших святых отцов:
Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1867): «Папизм - так называется ересь, объявшая Запад, от которой произошли, как от древа ветви, различные протестантские учения. Папизм присваивает папе свойства Христа и тем отвергает Христа. Некоторые западные писатели почти явно произнесли это отречение, сказав, что гораздо менее грех - отречение от Христа, нежели грех отречения от папы. Папа есть идол папистов, он - божество их. По причине этого ужасного заблуждения благодать Божия отступила от папистов; они преданы самим себе и сатане - изобретателю и отцу всех ересей, в числе прочих и папизма. В этом состоянии омрачения они исказили некоторые догматы и таинства, а Божественную Литургию лишили ее существенного значения, выкинув из нее призывание Святаго Духа и благословение предложенных хлеба и вина, при котором они пресуществляются в Тело и Кровь Христовы... Никакая ересь не выражает так открыто и нагло непомерной гордости своей, жестокого презрения к человекам и ненависти к ним».
Святитель Феофан Затворник (1894): «Латинская церковь есть апостольского происхождения, но отступила от апостольских преданий и повредилась. Главный ее грех - страсть ковать новые догматы... Латиняне повредили и испортили Святую Веру, Святыми Апостолами преданную...» «Верить по-латински... есть уклонение от Церкви, ересь».
Преп. Иустин (Попович) (1974): «Христа оттеснили на Небо, а на Его место поставили «наместника» - папу; Богочеловека заменили человеком, а любовь – систематическим устранением, уничтожением всего, что не поклоняется папе, даже и через насильственный перевод в папскую веру и сжигание «грешников во славу кроткого и благого Господа Иисуса»».
 То, как католики мыслят себе общение и достижение доверия, показал недавний белорусский опыт. В самом начале   2013 г. в Белорусской Православной Церкви МП произошёл скандал, вызванный публикацией на сайте «Православный Апологет» информации о том, что ещё в декабре 2012 г.  два архиерея БРЦ МП совершили революционный переворот в церковной жизни. Созвав  на  совещание клириков своих епархий, епископы Стефан Гомельский и Жлобинский и Серафим Бобруйский и Быховинский обязали духовенство отпевать римо-католиков и принимать записки с их именами на молебны и Божественную  Литургию[14]. И хотя после публикации управляющий делами Белорусского экзархата епископ Гурий заявил,  что он не видит оснований считать новость достоверной, на православных сайтах появились призывы не ходить в церкви указанных епархий и писать жалобы Патриарху.

«Православный Апологет» написал, что «данные распоряжения самым откровенным образом противоречат церковному каноническому праву и наносят непоправимый удар по церковному сознанию прихожан храмов. Апостольское правило категорически запрещает молиться с еретиками, и это правило говорит о всякого рода молитве... Ни священник, ни епископ согласно правилу не имеет права совершать какого бы то ни было священнодействия в присутствии еретиков (8 правило Тимофея, епископа Александрийского)... Такие, казалось бы строгие предписания Церкви, являются выражением не духа неприязни к иноверцам, а выражением подлинной евангельской любви к заблудшим, дабы им указать на то куда и как идти. Как подчёркивает авторитетный канонист епископ Никодим Далматинский и Истринский «правила стремятся не только к охранению православных от заразы еретическим духом, но и к охранению их от индифферентизма»».  Как заключил автор статьи, «совершение же каких бы то ни было священнодействий для и над инославными христианами является не только соблазном, но и вопиющим попранием границ Церкви Христовой, которые строго совпадают с Православной Церковью. Кроме того, данная ситуация, вызванная неразумными решениями правящих архиереев,  на руку только Ватикану, который всеми способами, правдами и неправдами, стремится ... поглотить Православную Церковь, навязать под разными формулировками своё главное учение — о первенстве Римского папы в Церкви»[15].
Другие православные сайты напомнили слова святого преподобного Иосифа Оптинского: «Наша Православная Церковь дозволяет молиться за еретиков только за живых, а не за умерших, и притом только об их обращении к вере Православной... Говоря о сём, мы имеем здесь в виду молитву за  неправославных  христиан только Церковно-общественную, которую если в самом деле допустить в Православной Церкви, то для Православия неминуемо последует величайший вред, неисчерпаемое зло … Подумаем, например, много ли православных христиан твёрдых в исповедуемой ими вере? Не у большой ли из них части вера слабенькая, как искорка, готовая ежеминутно погаснуть? И если таковые люди будут слышать в Православных храмах поминовение о здравии или упокоении римских католиков или протестантов, не придут ли они вскорости к такому заключению: стало быть, – как ни веруй – всё равно? А чрез это и отпадения  Православной Церкви чаще и чаще должны будут повторяться, если и не формально, то  в душе. А тут-то и самое великое горе».  
Но истинная Православная вера не может дать свершиться такому горю,   ибо православный народ  помнит слова Господа нашего Иисуса Христа: «Веруйте в Бога и в Меня веруйте (Ин.14). Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6).