Равные возможности — это наш национальный миф ("The New York Times", США)

Джозеф Стиглиц 

В своей второй иннаугурационной речи, чтобы ещё раз подчеркнуть верность Америки своей мечте о равных возможностях, президент Обама обратился к высокому слогу: «Мы верны нашему кредо: любая девочка, даже если она родилась в самой мрачной нищете, знает, что у неё такие же шансы на успех, как и у любого другого, потому что она американка, она абсолютно свободна и равна со всеми, и не только в глазах Бога, но и в наших собственных глазах».

Вряд ли разрыв между желаемым и действительным может быть больше. Сегодня в Соединённых Штатах равенства возможностей меньше, чем в почти любой другой индустриально развитой стране. Одно за другим исследования развенчивают миф о том, что Америка — это страна возможностей. И это особенно трагично, поскольку если американцы и могут расходиться во мнениях относительно желательности равенства на «финише», то почти все согласны с тем, что неравенство возможностей «на старте» является непростительным. Исследование, проведённое Исследовательским центром Пью (Pew Research Center), показало, что около 90 процентов американцев считают, что правительство должно сделать всё, что в его силах, чтобы обеспечить равенство возможностей.

Может быть, сто лет назад Америка и имела право заявлять о себе, как о стране возможностей, или по крайней мере как о стране, где возможностей больше, чем где бы то ни было ещё. Но, как минимум, не последние четверть века. Рассказы о детях из бедных семей, тяжким трудом, смелостью и упорством пробившихся к вершинам успеха, в стиле Элджера Горацио мл.* не были преднамеренной фальсификацией, но учитывая, какое успокаивающее действие они на нас оказывают, исключать этого не стоит.

Дело не в том, что социальная мобильность невозможна, а в том, что продвижение американцев вверх по социальной лестнице становится из ряда вон выходящим случаем. По данным исследования, проведённого Брукингским институтом (Brookings Institution), только 58 процентов американцев, родившихся в группе с самыми низкими доходами (а всего их пять), смогли выйти из нее, и всего 6 процентов родившихся в группе с самыми низкими доходами смогли перейти в категорию граждан с самыми высокими. Экономическая мобильность в США ниже, чем в большинстве стран Европы, и ниже, чем во всей Скандинавии.

Ещё одним способом проверить равенство возможностей является вопрос о том, в какой степени возможность отдельно взятого ребёнка преуспеть в жизни зависит от образования и дохода его родителей. Другими словами, верно ли, что шансы ребёнка бедных или необразованных родителей получить хорошее образование и войти в средний класс равны шансам ребёнка представителей среднего класса или людей с высшим образованием? Даже в более эгалитарном обществе ответом будет «нет». Жизненные перспективы любого американца зависят от дохода и образования его родителей больше, чем жителя почти любой другой развитой страны, о которой есть данные.

Как нам объяснить это? Отчасти это связано с продолжительной дискриминацией. Латиноамериканцам и афроамериканцам по-прежнему платят меньше, чем белым, а женщины все ещё зарабатывают меньше мужчин, хотя недавно они превзошли мужчин по количеству учёных степеней. И хотя сейчас гендерное неравенство на рабочих местах выражено меньше, так называемый «стеклянный потолок» всё ещё существует: женщины крайне мало представлены в высшем корпоративном руководстве и процент женщин на высших исполнительных должностях очень невелик.

Однако дискриминация — лишь небольшой фрагмент всей картины. Вероятно наиболее важная причина отсутствия равенства возможностей - это образование, его объём и качество. После Второй мировой войны Европа приложила большие усилия для демократизации своей системы образования. И мы, конечно, тоже — был принят «солдатский билль о правах» (G.I. Bill**), который расширил возможности американцев получить высшее образование.

Но затем мы изменились, в нескольких аспектах. В то время как расовая сегрегация уменьшилась, экономическая — увеличилась. После 1980 года бедные слои стали беднее, рост доходов среднего класса прекратился, а богатые жили всё лучше и лучше. Неравенство между жителями бедных районов и теми, кто живет в богатых пригородах или достаточно обеспечен, чтобы отдать своих детей в частные школы, увеличилось. Результатом стала растущая пропасть между качеством образования их детей: согласно исследованию социолога Шона Ф. Ридона (Sean F. Reardon) из Стэнфорда, по сравнению с данными 25-летней давности, разница в успеваемости богатых и бедных детей 2001 года рождения, увеличилась на 30-40 процентов.

Конечно, здесь играют роль и другие факторы, некоторые из которых оказывают своё влияние ещё до рождения ребёнка. Дети из богатых семей имеют больше возможностей для чтения, растут в более благоприятной среде, их семьи могут себе позволить оплатить развивающие занятия для ребёнка, например, музыкальные, поездки в летний лагерь. Они лучше питаются, за их здоровьем внимательно следят, а это прямо или косвенно способствует их обучению.

Если текущие тенденции в образовании полностью не переменятся, то весьма вероятно, что ситуация будет ухудшаться и далее. Иногда кажется, что применяемые меры разработаны специально для сокращения возможностей: на протяжении нескольких десятилетий, и за последние годы особенно, правительственная поддержка многих государственных школ неуклонно урезается, в то же время студенты обременены гигантскими долгами по студенческому займу, от которых не избавляет даже банкротство. И это происходит в то время, когда наличие диплома об окончании колледжа для получения хорошей работы важно, как никогда.

Молодёжь из семей со скромным достатком оказывается перед неразрешимым выбором: если они не закончат колледж, их перспективы в жизни будут очень незавидны, а если они получат образование, то могут быть обречены всю жизнь жить на грани разорения. И даже диплома колледжа всё чаще и чаще оказывается недостаточно: для трудоустройства может потребоваться диплом магистра или наличие нескольких, часто неоплачиваемых, стажировок. Чтобы получить эти возможности, у представителей высших слоёв есть связи и социальный капитал, у среднего и низшего класса этого нет. Дело в том, что никто не добивается успеха самостоятельно. И те, кто занимает более высокое положение, получают больше помощи от своих семей, чем те, кто находится ниже по социальной лестнице. Государству следует сделать условия игры равными для всех.

Американцы скоро поймут, что дорогие их сердцу рассказы о социальной и экономической мобильности.

Если не произойдёт значительных изменений в политике, то образ нашей страны, как в наших глазах, так и в глазах всего мира, будет умаляться. То же произойдёт с нашим экономическим положением и стабильностью. Неравенство доходов и неравенство возможностей взаимно усиливают друг друга и вносят свой вклад в слабость экономики, как подчеркивает Алан Крюгер (Alan B. Krueger), экономист Принстонского университета и председатель Консультативного экономического совета при президенте США. В сохранении американской мечты у нас есть не только нравственный, но и экономический интерес.

Политика, способствующая достижению равенства возможностей, должна быть направлена на самых юных американцев. Во-первых, мы должны позаботиться о том, чтобы будущие матери были защищены от вредного влияния среды и получали соответствующее медицинское обслуживание. Затем, нам нужно отменить губительное сокращение расходов на дошкольное образование, на чём Обама акцентировал внимание во вторник, 12 февраля. Мы должны обеспечить всем детям нормальное питание и получение соответствующего медицинского обслуживания. Мы должны не только предоставлять средства, но и при необходимости стимулировать родителей, объяснять, обучать, или даже вознаграждать их за хорошее исполнение родительских обязанностей. Правые (республиканцы — прим. ред.) говорят, что деньги — это не решение проблемы. Они настаивали на проведении таких реформ, как внедрение привилегированных школ, ваучеров на обучение в частных школах. Результаты этих мер оказались, в лучшем случае, неоднозначными. Выделение денег бедным школам должно помочь. Улучшить ситуацию также должны летние и факультативные программы, которые будут способствовать развитию навыков малообеспеченных учащихся.

И наконец, это просто немыслимо, что такая богатая страна, как США, настолько затруднила доступ к высшему образованию для людей со средними и низкими доходами. Существует много альтернативных способов предоставления доступного для всех высшего образования: от программы финансирования учебных заведений пропорционально численности учащихся, действующей в Австралии, до почти бесплатной системы университетов в Европе. Более образованное население даёт больше инноваций, крепкую экономику и более высокие доходы, что означает более высокую базу налогообложения. Именно из-за этого мы долгое время поддерживали всеобщее бесплатное среднее образование до выпускного класса. Но среднее образование, которое возможно и было достаточным век назад, сегодня таковым уже не является. Мы до сих пор не приспособили нашу систему к современным реалиям.

Шаги, описанные мной, не только возможны, но и просто необходимы. Более важным, однако, является то, что мы не можем допустить, чтобы наша страна продолжила и дальше удаляться от идеалов, разделяемых большинством американцев. Мы никогда не достигнем в полной мере идеальной картины Обамы, где бедная девочка имеет такие же возможности, как и богатая, но намного улучшить положение дел мы в состоянии, и обязаны заниматься этим не покладая рук.

Джозеф Стиглиц, лауреат Нобелевской премии по экономике, профессор Колумбийского университета и бывший председатель Консультативного экономического совета при президенте СШАи главный экономист Всемирного банка, автор книги «Цена неравенства».

* Элджер Горацио мл. (Horatio Alger Jr., 1832-1899) — американский писатель, более всего известный как автор целого ряда довольно однообразных произведений о бедных детях, тяжким трудом, отвагой, смелостью и целеустремленностью пробивающихся к вершинам успеха.

** Солдатский билль о правах (Servicemen's Readjustment Act or G.I.Bill of Rights) — закон, подписанный президентом Франклином Рузвельтом 22 июня 1944 года. Согласно закону демобилизованным ветеранам предоставлялись пособия, гарантии по кредиту на покупку жилья, а также оплата высшего образования или профессионального обучения.