ОКО ПЛАНЕТЫ > Версия для печати > Алекперов: США не совершали «сланцевую революцию»

Спасибо вам большое за интервью. Сразу начнем: первый вопрос на такую трепещущую тему, как сланцевый газ, или вообще «сланцевая революция», если можно так выразиться. Есть такое мнение, что «Газпром» упустил «сланцевую революцию». Не упустил ли ее и «Лукойл»?

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ, президент компании «Лукойл»: Нет, надо сразу вернуться в историю. То есть то, что сланец насыщен углеводородом – это исторический факт. Об этом все знали, и многие использовали его в промышленных целях. В частности, в России есть город Сланец в Ленинградской области, около Санкт-Петербурга, где исторически добывался сланец. Из него делались смазочные материалы на базе углеводорода. Целый город был построен. И завод.

Поэтому то, что сегодня в Соединенных Штатах производится нефть и газ из сланцев – это, конечно, сегодня достижение инженеров Соединенных Штатов. Потому что проведены сложные скважины, делаются гидроразрывы. То есть сократились издержки на производство этого газа и жидких углеводородов из этих пластов. Это, конечно, достижение. Но то, что это революция – это, конечно, технологическая революция, скорее всего. Потому что я бы не назвал это революцией.

Запасы сланцевого газа, конечно, есть и в других странах, но там будет много вопросов, связанных с территориями залегания сланцев, с густотой населения, которое живет над этими месторождениями, и наличием, конечно, такого потенциала сервисных услуг, который есть у Соединенных Штатов.

Я сторонник того, что все виды энергии должны развиваться. Все запасы углеводородов должны разрабатываться, и искаться технологии для их эффективной разработки. Поэтому компания изучила этот опыт. И мы сегодня уже работаем на таких сложных месторождениях, как Баженовское Сито. Это аналогично сланцевым залежам – то, что есть в Соединенных Штатах. Поэтому эти технологии все время применяются на территории России. Мы уверены, что в будущем такие месторождения, как Баженовское Сито, Донамик в Пермском крае – они будут разрабатываться по технологиям добычи сланцевых нефти и газа.

Также сейчас в России очень популярна тема арктического шельфа. И все знают, вернее, есть мнение, что компании не очень торопятся на выход. Пока эта тема больше в области разговоров. Но это понятно – нет определенности по поводу цен на нефть, это огромнейшие инвестиции и так далее. И бытует такое мнение, что, может быть, стоит это как-то отложить. И как раз в продолжение разговора о сланцах, может быть, сланцами заняться, если это менее капиталоемко и может дать быструю отдачу, как в США.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Я всегда был сторонником того, что все запасы нефти и газа на территории России должны быть разведаны и поставлены на баланс. Это потенциал нашей страны, это будущее нашего развития. А уже когда их вводить в разработку – это, конечно, будет уже вопрос Правительства Российской Федерации и президента России.

К сожалению, закон, который действует на территории Российской Федерации сегодня, не позволяет частным и зарубежным компаниям активно инвестировать в геологоразведку в арктических морях. Это связано с рядом вопросов. То есть это экологические вопросы, это вопросы обороны страны, потому что там были специальные объекты расположены. Но мы считаем все-таки, что закон должен быть скорректирован. И частным компаниям, российским юридическим лицам, должно быть позволено вести геологоразведку на арктическом шельфе. А уже когда их вводить – это уже вопрос, конечно, государства.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Вы знаете, сейчас идет переговорный процесс. Сегодня активно в России обсуждают этот вопрос. Основным инициатором этих обсуждений выступает компания «Новатек», которая начала уже строительство завода по СПГ на Крайнем Севере России. Активно вопрос этот обсуждается в компании «Роснефть», которая также сегодня активно работает на арктическом шельфе и хочет видеть перспективу своего экспортного потенциала.

Наша компания пока не рассматривает эти вопросы строительства СПГ. У нас есть долгосрочный контракт с компанией «Газпром», которая сегодня по экономическим параметрам нашу компанию удовлетворяет. И мы сторонники того сегодня, чтобы надежно выстраивать свои отношения с газовой монополией и, продавая им газ, получать ту норму рентабельности, которую сегодня мы имеем.

Но если это произойдет, вы думаете, не будет конкуренции на рынках разных российских компаний. Тот же российский газ будет конкурировать на рынке Европы или в другом месте.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Я думаю, что СПГ-газ пойдет, конечно, в том числе на рынок Европы, на азиатский рынок. Поэтому сегодня, скорее всего, жесткой конкуренции не будет, потому что мощности, которые созданы сегодня в Европе, по газификации СПГ, они созданы. Если не российский газ придет, то придет газ других поставщиков. Поэтому все надо взвешивать и принимать взвешенные решения. Конечно, внутреннюю конкуренцию нельзя допускать.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Мы сегодня подали заявку, мы акцептованы как операторы. Мы прошли все так называемые процедурные вопросы с правительством Норвегии. Мы надеемся, что в ближайшее время будет объявлен конкурс, на который мы вместе с нашими партнерами, норвежскими компаниями, подадим наши заявки.

Каков там объем инвестиций приблизительно?

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Сложно говорить, потому что это геологоразведочный период. Как правило, геологоразведочный период связан с небольшими инвестициями. Мы надеемся, что это уложится в 200 миллионов долларов.

А если «Лукойл» будет лишен льгот по работе на Каспии? Если российское правительство задержит принятие закона, который как раз регулирует эту тему. Потому что мы слышали, что первого апреля это может произойти, есть такое мнение. Какие будут ваши действия?

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: «Лукойл» не будет лишен никаких льгот, потому что мы не имеем льготы. Мы имеем специальное налогообложение на разработку каспийских месторождений. Закон уже принят и с первого апреля вступает, он в декабре принят. Есть накладка в течение 2-3 месяцев, которая является нестыковкой двух законодательных актов. Мы надеемся, и министр энергетики подтвердил, что они внесут коррективы на апрель-май месяц, пока будет проходить согласование новых процедур по принятию решений по новому закону. То есть компания «Лукойл» и месторождение «Каспий», которое мы эксплуатируем, они в новом законе учитываются. Поэтому мы надеемся, что это все будет синхронизировано, чтобы не было финансовых потерь.

Давайте поговорим об Ираке. Недавно господин аль-Лаиби, министр нефти Ирака, говорил, что в ближайшие пять лет страна будет инвестировать, или планирует инвестировать 173 миллиарда долларов в нефтяной сектор. Как это может отразиться на вашей работе в стране?

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: То есть мы сегодня активно работаем на территории Ирака. Мы надеемся в конце этого года-начале следующего ввести в эксплуатацию крупнейшее месторождение – это Западная Курна-2.

Мы уже активно начнем геологоразведочную работу на блоке 10 с нашими партнерами из Японии. Мы заинтересованы в участии в проекте «Насирия». Потому что компания уже знает специфику Ирака, компания создала инфраструктуру, создала кадровый потенциал, который уже адаптирован к работе на территории Ирака. Поэтому, если будет тендер по «Насирии», когда мы увидим параметры тендерных условий, - конечно, если они подойдут под условия компании, - мы будем принимать в них участие. Поэтому мы сегодня считаем, что инвестиции, которые будут вложены в Ирак, - конечно, они колоссальны. Потому что запасы нефти у страны огромные. Конечно, это вызывает интерес у всех энергетических компаний мира.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Возможны все вопросы. Мы открыты к партнерству, и наша история показывает, что у нас есть партнерские отношения со всеми крупнейшими компаниями мира. У нас и с «Газпромом», и с «Роснефтью» есть партнерские отношения, то есть со всеми крупнейшими компаниями мы работаем – и в Казахстане, и в других странах.

А почему вам так долго не удается найти партнера по Западной Курне-2? Мы слышали, что с китайскими компаниями рассматривается такой вопрос. И недавно была информация, что, по-моему, PetroChina с Exxon собирается в Западной Курне-1.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Я бы хотел уточнить: мы не ищем партнера. Сегодня ряд компаний нам предлагает партнерство по этому проекту. Мы прошли по проекту Западная Курна-2 самый сложный период – период формирования коллективов, период формирования системы безопасности, период формирования подрядчиков, прохождение всех процедур в министерстве нефти, в «Южной нефтяной компании». Сегодня это финишная прямая. На следующий год это месторождение будет давать продукцию, будет построена вся инфраструктура.

Но если сегодня нам сделают хорошее предложение, экономически эффективное для нашей компании, улучшающее нашу экономическую составляющую или дающее нам возможность эти объемы нефти, эти колоссальные объемы нефти, эффективно разместить на конкретном рынке, мы заинтересованы в подборе такого подряда, партнера по этому проекту.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Пока, сегодня, - да, такие предложения, которые поступали от китайских компаний. Ну вот идут обсуждения. Но мы сегодня реализуем этот проект самостоятельно. И он уже, как я сказал, уже на финишной прямой, то есть сложный период времени мы прошли.

Хорошо. Ирак, и вообще этот регион горит, можно сказать. Я читал, что на месторождении Западная Курна-2 местные жители заходили на саму территорию месторождения, требовали предоставления им рабочих мест. Вот такие события, если будет происходит эскалирование, расшатывание безопасности на этой территории, как вы по этой части?

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Я бы не говорил, что там горит что-то, потому что у нас сегодня на этой площадке около 10 тысяч человек работает. Мы мобилизовали подрядные организации и собственный персонал – около 10 тысяч человек выполняют работу. И, слава богу, ни одного эксцесса – ни с нашими работниками, ни с работниками подрядных организаций, - не было. То, что местное население периодически требует компенсации и за те земли, которые изымаются – эти вопросы решаются. Впервые за историю Ирака правительство Ирака выделило средства и заплатило реальную стоимость селянам, у которых изымались земли под технологические объекты для обустройства месторождения Западная Курна 2. Это впервые за историю Ирака было сделано.

И сегодня у нас постоянно есть диалог с местным населением. Около 100 иракских молодых людей, живущих на этих территориях, учатся сегодня в высших учебных заведениях России. Сегодня та социальная программа, которую компания реализует на территории Ирака, позволяет нам иметь диалог – и с общинами, которые живут рядом с нашими месторождениями, с нашими промышленными объектами. Поэтому те средства, которые были… Там есть муниципальные выборы, есть конъюнктуры, которые периодически возникают. Есть, конечно, желание достаточно большого количества людей устроиться на работу к нам. Мы не в состоянии всех принять. Потому что есть квалификация, необходима подготовка кадров, чем мы и занимаемся. Поэтому я считаю, что сегодня ситуация вокруг нашего проекта в Ираке и в целом на юге Ирака стабильна.

Совсем недавно агентство Reuters передавало, что руководство Saudi Aramco обсуждает, или, вернее, озабочено вопросом о том, что Ирак, экспортируя нефть, занижает цену на доллар с чем-то. И в ответ Саудовская Аравия была вынуждена в ответ также пойти на понижение цены. Вот чем чревато такое, скажем так, противостояние, если можно так выразиться?

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Я не имею такую исчерпывающую информацию, потому что в Ираке продажей нефти занимается государственная компания SOMO, которая принадлежит Министерству нефти Ирака. И она, как правило, торгует по рыночным ценам через тендерные процедуры. Поэтому сегодня цена, которая формируется на рынке Ирака, на рынке иракской нефти, - она достаточно объективна. Есть разница ценовая между разными рынками. Рынок Соединенных Штатов, рынок Азиатско-Тихоокеанского региона, рынок Европы – это разные рынки. И, конечно, формула цены и ее формирования на этих рынках – разные. Но говорить, что кто-то торгует по заниженной цене, - это необъективно.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Я считаю, что газ из Ирака может пойти через территорию Турции. Потому что Ирак обладает большими запасами газа. Газовые месторождения только в начальной стадии разработки. По ним только тендеры проводились. Потом, потенциал по добыче газа есть. Но это, наверное, далекая перспектива.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Ну, в любом разе, конечно, сегодня любой газ, который будет поступать на европейский рынок, будет влиять на ту или иную конъюнктуру. Я уверен, что та инфраструктура, которая создана «Газпромом» за десятилетия поставки газа на европейский рынок, и гибкая политика в области ценообразования позволят «Газпрому» сохранить свой рынок газа на европейском континенте.

Давайте теперь немножко сместимся к соседней стране, Саудовской Аравии. Там вы несколько лет проводили геологические работы, и уже в 2012 году говорили, что будет решение саудовских властей по поводу газоконденсатного месторождения. Недавно была информация, что до конца этого года они это решат. Почему, на ваш взгляд, происходит такое продление решения вопроса?

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Идет переговорный процесс. Мы открыли крупное газовое месторождение. Мы оцениваем его около трехсот миллиардов кубометров. Но это сложно построенное месторождение на так называемых низкопродуктивных пластах, так называемый «тайгаз», который требует отдельных технологий его разработки. Конечно, повышаются и затраты, и капиталовложения в этот проект. Сегодня мы ведем диалог с руководством Министерства нефти совместно с нашими партнерами – нашим партнером является компания Saudi Aramco – по экономической модели разработки этого месторождения. Мы находим понимание.

Сегодня вот, вчера, позавчера, большая делегация нашей компании работала в Эр-Рияде. Мы договорились, что мы сейчас приступим к разработке рабочего проекта данного месторождения: проекта разработки, проекта обустройства. И потом, совместно с нашими друзьями из Саудовской Аравии, рассмотрим наши проекты и найдем то решение, которое сделает этот проект экономически эффективным.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: По нашему контракту, весь газ будет покупаться Саудовской Аравией для собственных нужд. И вопрос экономики проекта как раз-таки связан с экономикой проекта. А экономика проекта, как правило, выражается в стоимости на газ и в стоимости на конденсат, который там тоже будет добываться.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Мы формируем консорциум сейчас с Total. Total будет оператором этого консорциума. Мы будем одними из участников. У нас будет небольшой пакет – 20 или чуть больше процентов. Для нас интересны всякие проекты на Восточном Средиземноморье. Это перспективный регион. Потому что открытия в Израиле, открытия на Кипре, которые были сделаны, - они дают оптимизм, дают понять то, что структуры могут быть расположены и на ливанском шельфе.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Там он тоже будет незначительным, потому что первый этап – это геологоразведка. Это сейсмика, как правило, это бурение одной-двух геологоразведочных работ. То есть это достаточно незначительный объем инвестиций на первом этапе.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Мы считаем, что та цена, которая сейчас формируется – между 110 и 120 долларами,– она объективная. Она сегодня удовлетворяет и производителей, которые могут сегодня вести геологоразведку и разрабатывать глубоководные, сложнопостроенные месторождения. И она удовлетворяет сегодня наших потребителей, потому что они адаптируются к этой цене, и сегодня мы замечаем, что нет социального напряжения ни в Европе, ни в других странах мира, ни в России по цене на наше топливо на наших заправочных станциях. То есть эта цена устраивает наших потребителей. То есть мы нашли тот баланс, который позволяет нам и активно инвестировать новые месторождения, и нашим потребителям чувствовать себя комфортно.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Это та же волатильность. Одни агентства дают увеличение цены до 125-140 долларов, другие агентства дают колебания от 105 до 115 долларов. Сегодня делать прогноз по нефти – это, наверное, самая неблагодарная судьба любого аналитика.

ВАГИТ АЛЕКПЕРОВ: Я могу только пожелать успехов руководству «Роснефти», чтобы как можно быстрее прошел период слияния двух компаний. Потому что это сложный период. Это, как правило, напряженный период. Чтобы это было в как можно меньший срок.