Франция: Эта «сладкая» тюремная жизнь

О «сладкой» тюремной жизни во Франции ходят прямо-таки золотые легенды на российских уголовных просторах! За решеткой, мол, воФранции заключенным лучше живется, чем иному на свободе: там к их услугам и телевизор, и спортзалы, и кино, и душ, там на завтрак круассаны, а на обед — де, курятина да бананы. Словом, не жизнь, а малина во всех смыслах!

Мечты, мечты, где ваша сладость?! Ведь в реальности плачевное состояние французской пенитенциарной системы давно стало притчей во языцех.


К.Тобира посещает тюрьму Флери-Мерожис | Ch.Taubira à Fleury-Mérogis. Photo: MJ/DICOM/Caroline Montagné

«Люди редко выходят оттуда несломленными», — слова сказаны именно про французскую тюрьму. Да-да, про ту самую, вожделенную для российских гопников! И произнес эти слова не кто иной, как сам Генеральный контролер мест лишения свободы Жан-Мари Деларю.
Эта должность была создана летом 2002 года по инициативе прежнего президента. Епархия контролера — все места лишения свободы.
Осуществляя с 2008 года планомерные рейды во французские места заключения, нынешний главный смотритель за французскими тюрьмами направляет ежегодные отчеты о положении дел за решеткой. Увы, последний по времени отчет, представленный 12 декабря 2012 г., вновь вскрывает вопиющие факты.

По сравнению с другими европейскими странами французская пенитенциарная система и сегодня одна из самых бесчеловечных.

«Ветхость, жестокость, бедность и унижение достоинства», — этими четырьмя словами Жан-Мари Деларю пригвоздил французскую Фемиду к позорному столбу.

Итак, по пунктам
1. Ветхость
Тот, кто смотрит французские сериалы о комиссаре Наварро, помнит типичную скромную обстановку полицейского участка где-то на окраине мегаполиса: ветхие канцелярские столы, расшатанные стулья, видавшее виды здание, которое ждет — не дождется капремонта... Но в этих фильмах не показано, как люди мучаются в «обезьяннике», то бишь в КПЗ, где, само собой, грязные облупленные стены, ржавые решетки, туалеты, на которые страшно присесть...

Но это ничто в сравнении с самими тюрьмами. В марсельской Бометт, в парижской Санте либо в жуткой тюрьме в Нумеа (Новая Каледония) — поистине ад кромешный! В обветшалых перенаселенных камерах вовсю резвятся полчища тараканов; по всем углам роятся пауки и мокрицы, бегают крысы с кроликов величиной! В камерах невыносимая вонь. Стены сочатся сыростью, двери изъедены ржавчиной, по углам плесень.

И вот результат. На днях, 3 января 2013 г., в городе Кольмаре трое заключенных совершили из тюрьмы дерзкий побег. Ножкой стола они легко пробили в ветхом потолке дыру, выбрались через нее на крышу, спустились во двор и вышли в открытую дверь тюрьмы, как будто не ремонтировавшейся с момента постройки — в XIV веке!

2. Жестокость

— 200 мест — максимум для тюрьмы! — заявляет Деларю. А при этом, согласно данным нынешнего рейда, на 55 000 мест в тюрьмах Франции сейчас приходится свыше 81 000 заключенных. «Сидя по 22 часа в битком набитой камере, люди звереют до того, что туда не осмеливаются сунуться даже тюремные надзиратели...», — говорится в докладе Генерального контролера.

Урки, в том числе и маньяки, издеваются над более слабыми сокамерниками, изуверствуют, обирают по праву сильного. Ночью и в особенности во время прогулок неугодных зверски избивают, калечат, насилуют — все это на глазах у бездействующей охраны. По тюрьме свободно гуляют наркотики, процветают рэкет и черный рынок. И если заключенный не может вовремя расплатиться, ему угрожают «наездом» на близких.

«Современная французская тюрьма ломает человека, рождает в нем монстра», — подытоживает Жан-Мари Деларю.

3. Бедность

Что и говорить, условия заключения во Франции сложно назвать райскими. В 20% мест заключения налицо антисанитария и отсутствие элементарной гигиены. При этом в 2012 году бюджет на поддержание гигиены и санитарии в местах заключения был урезан на 59%.

4. Унижение

В настоящее время идет строительство тюрем на 13 000 «посадочных» мест, оснащенных по последнему слову тюремной техники. Однако жизнь в такой обезличенной тюрьме слишком механизирована, полностью бездушна. К тому же, там за малейшую провинность заключенного ждет наказание, порой неадекватное проступку. В этих огромных тюрьмах практикуются изощренные издевательства — в их числе унизительные проверки, которые призваны уничтожать заключенных морально, а то и просто физически. Из-за невыносимых унижений число самоубийств во французских тюрьмах выросло в пять раз, достигнув 20 суицидов на каждые 10000 заключённых (для сравнения, в Греции эта доля составляет четыре на десять тысяч).

Известно, например, что у женщин, попавших в тюрьму Флери-Мерожис под Парижем, отнимают бюстгалтеры, объясняя это «профилактикой суицидов». Там же французсских зэчек обыскивают (гораздо чаще, чем это необходимо), раздевая догола.

«Я думаю, что все эти меры можно назвать одним словом — бесчеловечность», — подытоживает Ж. -М.Деларю. «Наказание — это лишение свободы, а не жизнь в невыносимых условиях!»

В последнее время ситуация во французских тюрьмах вызывает официальное осуждение Советом Европы и Лигой прав человека. Зато население самой Франции, считающей себя родиной тех самых прав человека, ситуация в тюрьмах тревожит мало. Французские обыватели вообще считают: попал в кутузку, значит, за дело и поделом! Тюрьма — это вам не трехзвездочный отель!

«Восходящая звезда» французской политики

«Республиканская тюрьма должна походить на саму Республику!» — грозно провозгласила Кристиан Тобира, министр юстиции в правительстве, сформированном Франсуа Олландом.

На французском политическом небосклоне 60-летняя Кристиан Тобира — восходящая звезда.

Тобира — уроженка Французской Гвианы. Она носит на голове традиционные косички и говорит четко и пронзительно.

Ее назначение стало сюрпризом для всего политического класса Франции. Мало кто ожидал увидеть в кресле министра юстиции бывшую сторонницу независимости Французской Гвианы!

С 1992 года Тобира была лидером созданной ей (вместе с мужем) гвианской партии Walwari (Веер). Она выдвинула свою кандидатуру на французских президентских выборах 2002 года. Было сказано, что Тобира тогда оттянула голоса у социалиста Жоспена, в результате чего во второй тур прошел Ле Пен. По всей видимости, социалисты на нее зла не хранят: Тобира все же своя...

Но еще до всего этого, в 2001-м, «железная гвианская леди» заставила заговорить о себе как об авторе закона, приравнивающего колониальное рабство к преступлениям против человечности, взяв при этом за образец холокост.

Сегодня министр юстиции яростно борется за «тюрьму с республиканским лицом». И во имя этого, посетив 8 января марсельскую «Бометт», она лично организовала там «травлю крыс до победного конца».

В настоящее время по настоянию министра юстиции на обновление и ремонт тюрем Санте, Бометт и Флери-Мерожис уже решено выделить из госказны 800 миллионов евро, а в тюрьмах Клермон-Феррана, Орлеана, Шартра, Компьеня и Бовэ проведут ремонт камер на 1082 места. Для прочих французских тюрем бюджет на реконструкцию увеличен на 20%.

Решив покончить с наследием Николя Саркози, Тобира отменила так называемую «минимальную меру наказания» и рассчитывает на снисходительность судей с учетом перенаселения во французских тюрьмах.

У нас и у них...

Возникает какое-то странное ощущение дежавю. Ну да, крысы и тараканы, сырость и вонь, перенаселённость и отсутствие вентиляции, жестокость, убогость, садизм, обветшание... Но разве не такие же условия в российских камерах или СИЗО? В России, как и во Франции, этим, вроде бы, озабочены, пишут и звонят во все колокола, а тюремный воз и ныне там.

Зато недавно СМИ оповестили, что бедняжка Брейвик протестует против «прозябания» в собственном тюремном апартаменте, благоустроенном по последнему слову комфорта!
Кира Сапгир