Треть всех детей, отобранных социальными работниками в систему опеки, никогда не найдут любящую семью ("Daily Mail", Великобритания)

Джонатан Петр

Как показывают последние шокирующие данные, треть всех детей, которых социальные работники забрали в приюты, так и не будет помещена в стабильные любящие семьи, а приёмных родителей найдёт, вероятно, только пятая часть.

За последние 10 лет только две трети детей, изъятых из своих семей из-за небрежного или жестокого обращения, включая 10 тысяч в прошлом году, вернулись к своим родителям, в семьи родственников, друзей или попали в приёмные семьи.

Они провели своё детство в учреждениях системы опеки, находясь в детских домах или в часто меняющихся патронатных семьях. Многих после прекращения надзора социальных работников в конечном итоге ждет преступная жизнь.

Между тем, количество детей, нашедших приёмных родителей, упало с 20% в 2003 году до 17% в 2009, несмотря на заверения министров повысить их шансы на усыновление.

Данные, приведенные министром по делам семьи и детей Эдвардом Тимпсоном на прошлой неделе, появились в тот момент, когда правительство опубликовало новый крупный законопроект, направленный на ускорение процесса усыновления и упразднение правил, ограничивающих усыновление белыми родителями детей черной или смешанной расы.э

Член парламента от консерваторов Эндрю Росинделл, который направил парламентский запрос, вскрывший указанные статистические данные, заявил: «Без сомнения, это ужасно,  когда так много детей, находящихся под опекой государства и не имеющих возможности найти себе новую семью. Я надеюсь, что новый закон правительства поможет многим детям найти приёмных родителей и обрести любящее семейное окружение».

Согласно новому закону о семье и детях, окружные советы будут обязаны сократить процесс усыновления потенциальными родителями до нескольких месяцев, вместо прежних двух с половиной лет.

Функции опеки от окружных советов, не сумевших сократить хронические задержки при усыновлении, могут быть переданы другим органам.

Новый закон прекратит практику принятия решения об усыновлении, когда раса, культурное происхождение или язык являлись «существенными и решающими факторами» при размещении ребёнка у приёмных родителей, и остановит социальных работников от содержания детей в органах опеки на основании того, что нельзя найти приёмных родителей той же этнической группы.

Закон также послужит улучшению перспектив по получению образования для детей, находящихся под надзором органов опеки, обязанных назначать «виртуальных» инспекторов, как правило, опытных учителей, для контроля образовательных стандартов в детских дом

Данные были опубликованы министром по делам семьи и детей Эдвардом Тимпсоно(сверху), после того, как Эндрю Росинделл (снизу) направил парламентский запрос

Комментарий читателя:

Я и моя жена являемся жертвами Программы защиты детей, сразу после того как мы прошли комиссию по защите детей. Они ищут любые известные миру предлоги, лишь бы найти в наших действиях решающую ошибку. Я так и чувствую, как они хотят отнять наших мальчиков у их любящих родителей. Это продолжается уже на протяжении 18 месяцев. Чем больше мы следуем их инструкциям, тем больше требований они выдвигают, чтобы найти больше «ошибок». Они представляют нас худшими родителями на земле. Как кто-то сказал -  они выше закона. И они представят белое черным, всё исказив, любую правду. Они как стая волков в овечьих шкурах, готовых разрушить любую семью на своем пути.

Кто они, эти изъятые государством дети с покалеченными судьбами, из-за которых разгорелся скандал?

Кристофер Букер 

Как вчера (11 апреля 2012 года — прим. ред.) сообщило издание Daily Mail, количество случаев применения практики изъятия детей из семьи и передачи их под опеку достигло в Англии небывалой величины, впервые превысив 10000 всего за 12 месяцев.

Только с 2008 года эта цифра более чем удвоилась и составляет примерно 225 случаев в неделю, доводя общее количество приёмных детей в Великобритании в целом, по крайней мере, до 90000.

Официальное объяснение того, что всего за четыре года произошёл столь бурный рост числа детей, забираемых из семей социальными работниками, состоит в том, что в 2008 году страна была потрясена событиями, приведшими к смерти Малыша П, о котором позже сообщили как о Питере Коннелли.

Ему был всего год и пять месяцев, когда он, получив более 50 ран и ушибов, погиб в Северном Лондоне от рук своей матери Трейси и её жестокого сожителя.

Сенсация: сколько детей без необходимости забирают из любящих семей в ущерб и им, и их родителям?

Говорят, что социальные работники стали гораздо активнее забирать детей и передавать их под опёку, потому что не хотят повторения скандала, разгоревшегося в связи с тем, что им не удалось спасти Малыша Питера, хотя они и другие чиновники посещали эту семью 60 раз.

Но в том, как административные органы, отвечающие за «защиту детей», излагают эту версию событий, не хватает одного весьма существенного компонента.

Отовсюду стекаются факты, свидетельствующие, что сейчас слишком много детей отбирают у родителей совершенно безо всякой необходимости, часто по смехотворно недостаточным, даже абсурдным, причинам.
Никто бы не возражал, если бы рост числа разделённых семей был обусловлен просто возросшей решимостью наших социальных работников вмешиваться в ситуации, которые, вероятно, могли бы привести к ещё одной трагедии Малыша П.

Но дело в том, что сегодня счастливых детей похищают у любящих родителей на основаниях, непостижимых для родителей, в результате чего те, кого это коснулось, оказываются в ситуации неимоверных страданий. А это может стать трагедией в своём роде едва ли менее душераздирающей, нежели когда с ребёнком на самом деле жестоко обращаются.

Изучив за последние три года множество подобных случаев, я без колебаний называю всё это одним из наиболее возмутительных сегодняшних скандалов в Британии.


Трагический случай: у Малыша П обнаружили 50 ран и ушибов, когда он умер в  возрасте всего 1 года 5 месяцев

Трейси Коннелли, мать Малыша П: социальные работники упустили множество  возможностей вмешаться и спасти Питера

Жестокий Стивен Баркер, сожитель мисс Коннелли, вместе со своим братом  Джейсоном был обвинён в жестоком обращении с малышом П и в его смерти

Методы, которыми каждую неделю десятки семей умышленно разбивают, стали в полном смысле слова ужасными. И единственная причина, по которой данный факт сам по себе не становится главной новостью дня, заключается в том, что наша так называемая система «защиты детей» на данный момент жестоким образом скрыта из поля зрения стеной секретности, возведённой вокруг неё нашими судами по семейным делам.

Больше всего в нашей занимающейся детьми системе шокирует то, в какой степени за этой стеной секретности над каждой её частью потерян контроль.

Социальные работники стали слишком склонны делать объектом своего внимания не подлинно проблемные семьи вроде семей Малыша П или Виктории Климби — восьмилетней девочки из Кот-д’Ивуара, которую в 2000 году пытали и убили её опекуны в Лондоне, — а нормальные приличные семьи, где дети счастливы и воспитываются ответственными родителями.

Основания, которые выдвигает индустрия опеки для изъятия таких детей, говорят о многом.

С 2008 года доля детей, изъятых из-за физического или сексуального насилия над ними в семье, фактически снизилась.

Вместо этого социальные работники приводят расплывчатые доводы, основанные на мнении, а не на проверяемых доказательствах: они применяют такие термины, как «эмоциональное насилие», использование которого выросло на 70%.

Во многих случаях социальным работникам даже не обязательно представлять доказательства, достаточно их личной точки зрения, что ребёнок, возможно, находится «под угрозой эмоционального вреда».

Стоит социальным работникам принять решение, как дети и родители попадают в сети мрачной системы, которая, кажется, устроена так, чтобы работать против них.

Социальные работники нанимают «экспертов», например, психологов, которые зарабатывают тысячи фунтов стерлингов написанием отчётов, которые, похоже, служат подкреплением для дела, спланированного для суда. В отчётах могут содержаться расплывчатые утверждения, вроде того, что мать, возможно, страдает «пограничными изменениями личности». (Кого из нас не могли бы обвинить в этом?)

Слишком часто родителям не позволяют дать таким отчётам отвод в суде, даже если «эксперты» зарабатывают на жизнь не практикой и приёмом пациентов в клинике, а только написанием подобных отчётов и рекомендуют то, что от них ждут социальные работники.

Счастливые: социальные работники забирают детей из уважаемых семей, где их в  любви воспитывают ответственные родители

Затем судьям представляют обвинения против родителей, основанные не более чем на нелепых слухах. Подобные обвинения в какой-либо другой части нашей судебной системы были бы тотчас признаны не принимаемыми в расчёт. Но из-за конфиденциальности системы судов по семейным делам родителям даже не разрешают подвергать сомнению эти утверждения, а СМИ не даётся возможности представлять их для исследования.

Между тем, несчётное количество детей оказывается в приёмных семьях с посторонними людьми, где по всем признакам — несмотря на многие замечательные исключения — им может грозить физическое насилие или эмоциональный вред, гораздо худшие, чем любое из того, в чём обвиняют их родителей.

Обвиняемым родителям и их несчастным детям разрешают видеться только на коротких строго контролируемых «сеансах контакта», которые устраивают в мрачных административных «контакт-центрах». Но даже эти свидания могут быть бесцеремонно прерваны, если будет замечено любое проявление привязанности или если растерянный ребёнок посмеет попросить родителей объяснить ему, почему всё это происходит.

Я бы не поверил, что в Англии может происходить всё это и гораздо большее, если бы не слышал вновь и вновь повторяющиеся, удивительно похожие друг на друга истории от десятков родителей и детей, несмотря на то, что родителям по установленному порядку грозит тюрьма, если они будут обсуждать случившееся с кем-либо, не имеющим отношения к системе.

И людям, незнакомым с этой системой, практически невозможно объяснить, насколько по-кафкиански безжалостной она стала за непроницаемой стеной секретности.

Дом ужаса: дом на Пенсхёрст-Роуд, Тоттенхем, где жил Малыш П

Всё это — абсолютное извращение системы, которая создавались во имя «защиты детей», чтобы гарантировать, что жизнь детей станет так или иначе лучше и счастливее, чем была раньше.

Но самое шокирующее во вчерашней статье в газете Daily Mail — это статистика, показывающая, что случается с детьми, прошедшими через систему защиты детей Британии.

50% всех проституток в нашей стране — это девушки, побывавшие под опекой. Прошедшие систему опеки составляют 80% всех продавцов газеты «Big Issue»*.

Половина из тех, кто содержится в учреждениях для малолетних преступников, была под опекой. У 26% взрослых заключённых в тюрьмах такое же прошлое.

В то же время, половина всех девушек, воспитывавшихся под опекой, после выхода в самостоятельную жизнь в течение первых двух лет становятся матерями-одиночками, в особенности потому, что им нужно, чтобы кто-то их любил.

Эта душераздирающая статистика всё пополняется и пополняется  — веское доказательство того, насколько ужасно наша «система опеки» обманывает тех, кто попадает в её лапы. Конечно, многие из этих детей уже получили страшный старт в жизни, родившись от принимающих наркотики или выпивающих родителей, а также родителей по природе своей жестоких или иным образом некомпетентных.

Сложно спорить с тем, что в этих трагических случаях социальные работники были правы, забрав детей.

Но это только делает ещё более непостижимым тот факт, что сегодня среди детей, находящихся под опекой, тысячи и тысячи тех, кого не должны были забирать из семей, где о них заботились должным образом.

И вот реальная цена, которую мы платим за обезличенную статистику, обнародованную на первой странице вчерашней Daily Mail: число детей, отбираемых у родителей, впервые достигло 10000 в год.

После того, как я услышал множество холодящих душу рассказов с повторяющимися деталями, я должен сказать, что это — самый ужасающий скандал из всех, о которых мне доводилось писать за несколько десятков лет моей журналисткой карьеры.

Самое время вытащить всё это из-за стены секретности и рассказать всему миру.

* В данном случае автор прибегает к эвфемизму для описания социального положения прошедших систему опеки людей. Дело в том, что газета «Big Issue» распространяется на улицах городов бездомными (прим. ред.).