Заря социализма в Америке

February 2, 2013

Владимир Козловский

Рядом с моим домом на углу манхэттенской Парк-авню и 33-й улицы возвышается относительно новый небоскреб, нижние этажи которого занимает государственная школа им. Нормана Томаса.

Учатся в ней практически одни черные. Исключение составлял сын мой приятельницы-ирландки, известной правозащитницы, так он рассказывал про эту школу всякие ужасы. В моем дорогом районе почти нет черных, и ученики ездят в школу им. Томаса из гетто на метро по бесплатым проездным билетам, которые выдает им город. Есть теория, что если они будут учиться у нас, а не в Гарлеме, то они выучатся лучше. Или что-то в этом духе, мне было не с руки вдаваться в безумные теории наших либералов.

Сейчас придется, ибо идеалы Нормана Мэттуна Томаса (1884-1968) быстро воплощаются в жизнь. Он был одним из виднейших социалистов и пацифистов в Америке и шесть раз баллотировался в президенты от ее Социалистической партии.

В 1944 году Томас заявил в предвыборной речи: «Американский народ никогда сознательно не примет социализм. Но под именем «либерализма» он примет все элементы социалистической программы, пока в один прекрасный день Америка не станет социалистической страной, а он так и не поймет, как это произошло».

«Мне больше не нужды баллотироваться в президенты от Социалистической партии, – продолжал Томас. – Нашу программу взяла на вооружене Демократическая партия!».
Отсюда можно плавно перейти к нашему времени.

Речь Барака Хусейна Обамы на его второй инаугурации не оставила сомнений, чему он посвятит свой второй срок. Это будет трансформация Америки на социал-демократический лад.
«Это был самый смелый социал-демкоартический манифест, когда-либо озвученный американским президентом!» – писал 4 года назад комментатор Чарльз Краутхаммер после первой речи Обамы в конгрессе.

Нынешняя речь была даже круче. Она звучала, как ода коллективизму. Наш кормчий неоднократно употребил слово «вместе»: «Мы вместе сделаем то, мы вместе сделаем се», – но имел в виду под этой артельностью не сонм добровольных ассоциаций: церковных, культурных, благотворительных или политических, – обилие которых издревле отличало Америку от Европы и о которых с восторгом писал в 19-м веке француз Алексис де Токвиль в своей «Демократии в Америке».

Обама же имел в виду, что мы будем дружно действовать под водительством отеческого государства.

Поговорить с рядовыми американцами, так их больше всего заботит экономика: после второй мировой войны она никогда еще не выходила из спада так вяло; безработица по американским понятиям все еще очень высока, страна в долгу, как в шелку.

В своей программной речи Обама обо всех этих прозаических вещах практически не упоминал, а обещал в свой второй срок повести борьбу с климатическими изменениями и провести реформу иммиграционного законодательства, то есть попытаться в какой-то форме легализовать 12 миллионов находящихся в США нелегалов из Латинской Америки, которые потом легально привезут сюда десятки миллионов родственников из Мексики или Сальвадора. И все они из благодарности будут вечно голосовать за демократов.

Все знают, что Америку больше всего банкротят социальные программы, то есть бесплатная медицина для бедняков и престарелых и государственные пенсии по старости. Социал-демократ Обама, однако, торжественно обещал, что он их не тронет. Поскольку денег нет, он попытается и дальше поднимать налоги, например, за счет отмены ряда налоговых льгот.

Правда, мешает то, что одна палата конгресса по-прежнему в руках оппозиции, которая постарается ставить президенту палки в колеса. Недаром глава политотдела телекомпании Си-би-эс публично посоветовал Обаме «стереть республиканцев в порошок».

Раньше мы думали, что в Америке работникам СМИ полагается описывать или анализировать действия политиков, а не работать их политтехнологами. Но сейчас настали другие времена.
Когда Обама с женой шагали в инаугурацию к Капитолию, один тележурналист даже взвизгнул от восторга: «Я не могу поверить, что нахожусь так близко к президенту!» – заверещал это холоп, и мне захотелось, как в брежевские годы, запустить бутылкой в телеэкран.

Судя по его речи, намерения Обамы в отношении оппозиции положительно бескомпромиссны. Как здесь говорят, пленных он брать не собирается. В прошлом президенты начинали свой второй срок с ритуальных призывов к сотрудничеству с оппозицией, Обама же не опустился до таких мелкобуржуазных сентиментов, а дал понять, что будет гнуть и ломать республиканцев, пока они не превратятся в лояльную оппозицию его величества.

Я заметил еще одну новацию. Прежние президенты обычно упоминали в своих тронных речах знаменитые американские битвы. У Обамы свои места боевой славы.
Вместо Мидуэя или Иводзимы он упомянул гей-бар «Стоунуолл» в Гринвич-виллидже, с дебоша в котором пошло современное движение за права однополых.

Источник