Та другая война (Foreign Policy)

Анджан Сундаран 

Кигали, Руанда. Во вторник 20 ноября один из крупнейших городов на востоке Конго был захвачен силами повстанцев. Это произошло в ходе войны, способной переформатировать регион, но которой уделяется мало внимания со стороны ООН, США и международных сил, усиленно поддерживающих правительства соседних стран, в частности, Руанды, страны, любимой Западом и являющейся получателем западной помощи. По мнению экспертов ООН, эта ситуация ведёт к эскалации насилия. Начиная с лета, в результате вооруженного конфликта, около миллиона человек были вынуждены покинуть свои дома. А битва за город Гома является самым недавним эпизодом продолжительной борьбы поддерживаемых Руандой повстанцев за контроль над частью Демократической республики Конго, борьбы, в которой повстанцы теперь решительно выигрывают. Боевые действия также подчеркнули неспособность ООН, как одной из самых крупных и высокобюджетных международных организаций, сохранить мир в Конго.

В субботу Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун вызвал президента Руанды Поля Кагаме (Paul Kagame) чтобы, как выразился глава ООН, «потребовать от президента использовать его влияние на М23 (организацию повстанцев «Движение 23 марта») для того, чтобы умиротворить ситуацию и сдержать М23 от продолжения своих атак». Министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус (Laurent Fabius), выражая «серьёзную озабоченность», также подтвердил, что повстанцы в Конго поддерживаются Руандой. Но с тех пор имеет место только эскалация насилия. На выходных Совет Безопасности ООН провёл внеочередное заседание, но осуждение насилия и требования, чтобы повстанцы прекратили наступление на Гому и чтобы внешние силы прекратили поддержку повстанцев М23, были попросту проигнорированы. Совет Безопасности объявил о наложении санкций на М23, но при этом даже не обмолвился о Руанде, основной силе, стоящей за повстанцами. И даже когда бои усилились, миссией ООН в Конго было сделано публичное заявление о новом доступе к питьевой воде для людей в восточном Конго; тем самым создается сюрреалистичный образ войны.

Хорошо экипированные профессиональные бойцы М23 возможно лучше вооружены и организованы, чем любой другой повстанческий блок в Конго за последние 10 лет. На выходных они сделали ставку на поразительную демонстрацию силы, передвигаясь в нескольких километрах от столицы провинции Гомы. Согласно отчётам, боевики не только выдержали сильный обстрел боевых вертолётов ООН, но одновременно продвинулись вперёд на двух других фронтах, заставив отступить конголёзскую национальную армию. В дальнейшем конголёзская армия и миротворческие силы ООН остались в стороне от пути повстанцев, позволяя М23, фактически не встречая сопротивления, захватить крупные части Гомы. В конце концов, около 3000 конголёзских солдат, поддерживаемые сотнями миротворцев ООН и воздушными силами, не смогли сдержать силы М23 численностью всего в несколько сотен боевиков.

Эта беспрецедентная военная мощь группировки М23 в стране, наполненной военными бандами, привела ко множеству заслуживающих доверия претензий, подкреплённых выводами экспертов ООН о том, что Руанда предоставляет боевикам оружие, солдат и военное руководство с приказами, поступающими непосредственно от министра обороны Руанды генерала Джеймса Кабаребе (James Kabarebe). Организация Human Rights Watch заявляет, что было документально зафиксировано пересечение границы Конго руандийскими войсками, действующими для поддержки боевиков М23. Уганда тоже обвиняется в предоставлении политической базы М23, однако, по просьбе правительства Конго она недавно закрыла несколько ключевых пограничных постов, через которые шло финансирование боевиков. Оба государства, Руанда и Уганда, в отличие от Конго являются относительно спокойными странами с хорошо укоренившимися авторитарными правительствами, получающими значительную военную и финансовую помощь от США и стран Запада.

Такая мощная поддержка означает, что боевики могут реализовать свои далеко идущие замыслы. Как только Гома пала, представитель М23 подполковник Вианни Казарама (Vianney Kazarama) сказал мне, что повстанцы намерены захватить большую часть восточного Конго, включая ещё главный город востока страны — Букаву. Мятежники потребовали, чтобы правительство Конго вело с ними переговоры, без указания того, чего именно они хотят. Но Конго заявило, что будет говорить только с Руандой, «настоящим агрессором», а не с фиктивной группой, служащей в качестве прикрытия. В настоящее время боевики М23 перегруппировываются в Гоме. И пока стороны пытаются договориться, там они могут вполне спокойно передохнуть от войны. Но учитывая историю повстанцев, давняя мечта в глубине их душ — о своём собственном месте в восточном Конго, — с захватом Гомы стала более реальной.

Ситуация напоминает другое нападение на Гому, произошедшее четыре года назад, когда Лоран Нкунда (Laurent Nkunda), предшественник группы М23, также поддерживаемый Руандой мятежник, сказал мне, что он надеется создать новую страну в восточном Конго, которая будет называться «Республикой Вулканов». Около 200 тысяч человек стали беженцами в той битве, которая подошла прямо к городу. В конце концов, Нкунда решил не брать Гому и в ходе последовавших переговоров его силы согласились на роспуск и присоединение к национальной армии Конго. Однако этой весной некоторые из боевиков Нкунды заявили, что конголёзское правительство нарушило свои обещания, и сформировали группу мятежников М23.

Силы М23 и Нкунды были обвинены в серьёзных нарушениях прав человека, включая массовые изнасилования (в одном эпизоде около 16 тысяч женщин за одни выходные в Букаву), массовые убийства и вербовку детей в солдаты. Лидер М23 Боско Нтаганда (Bosco Ntaganda) разыскивается Международным уголовным судом за вербовку детей-солдат. В 2005 году Конго издало международный ордер на арест Нкунды, ссылаясь на его военные преступления, но он тайно содержится под стражей в Руанде, которая отказывается выдать его Конго.

Поддержка Руандой повстанцев М23 проистекает из исторических симпатий и финансовых интересов. М23 в основном состоит из боевиков племени тутси, которые представляют собой исторически маргинализованные этнические группы в восточном Конго. Некоторые лидеры М23 и предшествующих им повстанческих групп сражались рядом с сегодняшним президентом Руанды Кагаме, который, как и многие из его помощников, также является тутси.

Кроме того, восточное Конго потрясающе богато полезными ископаемыми, на которых Руанда нелегально наживалась, начиная со вторжения в Конго в 1996 году. Руанда сделала сотни миллионов долларов, а возможно и гораздо больше, поддерживая группы повстанцев, контролирующих прибыльные рудники в Конго и контрабандой доставляющих добытое минеральное сырьё в Руанду для поставки на мировые рынки.

Существует также следующая история. Многие руандийцы, включая официальных лиц в правительстве, считают, что восточное Конго по праву является частью Руанды, отобранной, когда европейские колониальные державы поделили континент в 1885 году и сделали эти богатые и плодородные земли частью Конго. Они считают, что группа М23 исправляет эту историческую несправедливость, несмотря на то, что международные законы утверждают обратное.

На частной дипломатической встрече по теме восстания боевиков М23, прошедшей летом этого года, по свидетельству некоторых принявших в ней участие дипломатов, Луис Мушикивабо (Louise Mushikiwabo), министр иностранных дел Руанды, выдвинул на первый план данную версию, продемонстрировав карту древней Руанды, на которой она занимает большую часть восточного Конго, чем акцентировал то, что история региона сложна, но было бы логично утверждать, что Руанда имеет некоторые права на конголёзские земли. Кагаме в свою очередь остался непривычно молчаливым, поскольку, несмотря на то, что ранее он опроверг все утверждения о своей поддержке мятежников, на границе его страны произошли новые вспышки насилия. И несмотря на международные призывы, Кагаме до сих пор отказывается осудить восстание М23.

Однако повстанцы настаивают на том, что их движение является исключительно конголёзским. Представитель М23 Казарама заявил, что М23 сражается из-за «многих лет плохого управления, отсутствия государственных услуг и постоянной незащищённости». Когда я спросил, где М23 получили свою сложную военную технику (представители ООН отметили, что они обладают 120-мм миномётами и приборами ночного видения), Казарама ответил, что они закупили их на «чёрном рынке в Дубае» и настаивал на том, что оружие «не поступало из Руанды».

Невзирая на то, что Руанда получает огромные суммы помощи от стран Запада, она остаётся решающей силой дестабилизации в Конго. Большая часть территории Конго остаётся относительно мирной, несмотря на то, что она богата полезными ископаемыми и открыта для мародёрства со стороны других соседей. Но граница Конго с Руандой, крохотным соседом, остаётся точкой возгорания нового конфликта.

Несмотря на факты на местах, Руанда на протяжении всей истории конфликта отрицала свое участие в событиях в Конго. В ходе всех вторжений в Конго в 1990-х годах Руанда отрицала обвинения в её присутствии на конголёзской территории, даже такие как появившиеся фотографии Кабаребе, нынешнего министра обороны Руанды и оперативного командующего вторжением в Конго. На фотографиях запечатлён Кабаребе, стоящий в Киншасе рядом с тогдашним президентом Конго Лораном Кабилой (Laurent Kabila), ставленником Руанды. На протяжении многих лет Руанда также опровергает свою поддержку сил мятежника Нкунды, только чтобы сдерживать его и тайно удерживать его в Руанде, где он остаётся и в настоящее время. И сейчас президент Кагаме продолжает отрицать (с раздражением) поддержку М23 своим правительством.

Во вторник, когда повстанцы М23 взяли под контроль границу Конго с Руандой, а это событие должно было вызвать интерес, новостные агентства сообщают, что в рядах руандийских солдат и полицейских «не наблюдается особая нервозность, и значительных подкреплений также не наблюдается».

Международное сообщество традиционно выбирает сторону Руанды в её бурном отрицании вмешательства в Конго, продолжая посылать почти 1 миллиард долларов ежегодно правительству Руанды, у которого почти половина бюджета зависит от иностранной помощи.

Однако в июле правительства некоторых западных стран приостановили платежи по иностранной помощи Руанде после того, как появились сообщения о том, что она вооружает мятежников в Конго. Соединённые Штаты показали пример, приостановив символический платёж на сумму 200 тысяч долларов по военной помощи (небольшой процент их реальной поддержки Руанды). Но несколько самых крупных финансистов Руанды, в том числе Европейский Союз, Всемирный банк и Африканский банк развития, чьи деньги по множеству каналов отправляются непосредственно в казначейство Руанды, продолжили дарить и ссужать государственные деньги и отказались публично осудить поддержку Руандой повстанцев, несмотря на увеличение количества свидетельств её наличия.

В сентябре Великобритания, ранее приостановившая платежи, возобновила финансовую помощь в размере 16 миллионов фунтов правительству Руанды. Бывший секретарь международного развития Великобритании Эндрю Митчелл (Andrew Mitchell), имеющий тесные связи с Кагаме, и чья благотворительная деятельность в Руанде получила высокую оценку президента, был подвергнут критике членами британского парламента, как «мошенник-министр», за подписание документов, согласно которым возобновляется данная помощь, в его последний день нахождения в должности. Другие страны, включая Соединённые Штаты, намекнули, что они просто не будут давать никаких «новых» обязательств по оказанию помощи Руанде, но существующие обещания (которые составляют несколько сотен миллионов долларов) по-прежнему будут осуществляться.

Проще говоря, международное сообщество похоже не желает оказать давление на Руанду, чтобы помочь прекратить гуманитарный кризис в Конго. Западные страны заявляют о том, что оказание давления на Кигали может привнести новую дестабилизацию в регион — несмотря на абсурдность этого аргумента, учитывая дестабилизирующее влияние Руанды в Конго как сейчас, так и в прошлом. Доноры помощи также боятся потерять то, что они считают образцовой страной для развития в Африке, хотя такое понятие, как развитие успеха, является чисто экономическим. В то время как Руанда отчиталась о поразительном экономическом росте со времени геноцида в 1994 году, её правительство является сильно репрессивным и демонстрирует скудное уважение к фундаментальным правам человека.

Последнее нападение на Гому также подчёркивает недостаточность семнадцатитысячных сил ООН, укомплектованных в большинстве своём солдатами из бедных стран — в восточном Конго в основном служат солдаты из Индии, Пакистана и Бангладеш, которых послали в эту миссию в награду за хорошую службу дома. Для многих солдат суточные ООН в четыре раза превышают их обычную армейскую зарплату. Миротворцы часто говорят, что они сохраняют заработанное на службе в Конго для дома или для того, чтобы дать образование своим детям.

ООН заявила, что после бегства конголёзской армии из Гомы повстанцы М23 не остановились перед запугиванием мирного населения жертвами. Тем временем, министр иностранных дел Франции Фабиус, вызванный для обзора миссии ООН в Конго, сказал, что это «абсурд», что повстанцам удалось пройти парадом мимо ожидающих миротворцев. Тем временем сообщалось, что конголёзская и руандийская армии начали бомбить друг друга, впервые за годы открывая боевые действия между странами.

Возобновление боевых действий весной 2012 года перечеркнуло несколько лет постепенного прогресса в восточном Конго, в котором относительная стабильность в районах вокруг Гомы была создана впервые с 1996 года. Знаменитый национальный парк Вирунга посещало всё большее число иностранных туристов, заинтересованных увидеть находящихся под угрозой исчезновения горных горилл в их естественной среде обитания. И Гома радовалась шквалу нового строительства, в основном многоэтажных отелей.

Сейчас становится ясным, что повстанцы М23 сделали решающий толчок для захвата части восточного Конго. Несмотря на неоднократные обращения международных организаций, Руанда не намерена отступать от своей поддержки повстанцев. Так же правительство Руанды ободрено успехом своей последней заявки на место в Совете Безопасности ООН, принятой несмотря на веские доказательства того, что оно поддерживает М23; и сейчас уже идут разговоры о появлении в регионе новой квазистраны — в стиле аннексии богатого полезными ископаемыми Южного Судана.

Сейчас трудно себе представить мирный конец этого конфликта, и как всегда больше всего пострадает гражданское население Конго. Этот конфликт взрастил всеобщее недоверие, поэтому маловероятно, что боевики М23 могут быть возвращены в конголёзскую национальную армию. Однако если М23 проиграет, настроения против говорящих на языке руанда меньшинств в Конго станут ещё более резкими, что может привести к ещё большему насилию. Повстанцы и руководство Руанды несомненно знают о том, что их риски велики.