Обама перестал стесняться

Второй срок президентства Барака Обамы начался с инаугурационной речи, каждая фраза которой рождает вопросы. Он обещает "поддерживать демократию по всему миру – от Азии до Африки", и тут же возникает мысль: "А может, лучше не надо?". Он говорит об "укреплении отношений с союзниками по всему миру", и хочется спросить: "А кто они, эти друзья?" и попросить огласить весь список.

Особенно приятно услышать о защите прав геев и поддержке однополых браков сразу после того, как президент во время принесения присяги держал руку над двумя Библиями, где на эту тему можно найти немало горьких слов.

Но, в целом, живенько. Правда, ничего не сказано о главных направлениях внешней и внутренней политики. Что не мешает экспертам обещать "невиданные перемены" и на все лады твердить о том, что теперь-то Обама перестанет маневрировать, оглядываться на общественное мнение и думать о том, как быть хорошим для всех. В общем, руки у президента США развязаны, и он покажет все, на что способен.

О том, что именно покажет Обама Америке и, как следствие, всему миру, предлагается судить по кадровым решениям. Например, министром финансов станет руководитель президентского аппарата, ветеран бюджетных войн между демократами и республиканцами Джейкоб Лью, и из этого следует, что проблемы бюджетного дефицита и госдолга будут решены. Министр-технократ будет действовать "не топором, а скальпелем", и добьется такого прорыва в переговорах с республиканцами, что даже с программой Medicare, гарантирующей доступ к бесплатной медицине, все будет в порядке.

Но если в сфере экономики и финансов более-менее понятно, чего желать, то по вопросам внешней политики такой определенности нет. Да, Обама сказал, что "период войн заканчивается" и в дальнейшем он намерен "решать проблемы с другими нациями мирным путем". Но какие проблемы и как именно, пока не ясно. Аналитики обещают, что на втором сроке Обама "кардинально изменит ближневосточную политику", но – внимание! – "итоговая политическая конфигурация будет прямо противоположной той, которую предсказывали средства массовой информации".

Судить на основании подобных оценок о будущей конфигурации практически невозможно, поскольку в СМИ можно найти кучу взаимоисключающих прогнозов как по Ближнему Востоку и Центральной Азии, так и по Африке. Сценарии на любой вкус: от "арабской весны" на Аравийском полуострове с последующей зачисткой Саудовской Аравии до превращения Мали в плацдарм для захвата Африки под лозунгом борьбы с "Аль-Каэдой".

Доминирующий прогноз по Ближнему Востоку подразумевает дальнейшее охлаждение отношений с Израилем, спускание на тормозах войны в Сирии, утверждение Катара в роли регионального лидера и замирение с Ираном. Тем самым в регионе появятся два конкурирующих центра силы – шиитский и суннитский, – а политическая стилистика станет мягче.

Эти тренды прекрасно согласуются с ожидаемыми перестановками в команде Обамы. Наблюдатели сходятся в том, что уход трех знаковых фигур – госсекретаря Хиллари Клинтон, директора ЦРУ Дэвида Петреуса и главы Пентагона Леона Панетты – означает перезагрузку внешнеполитической матрицы. Скептики, правда, считают, что она будет носить чисто стилистический характер.

Предложенный на пост госсекретаря Джон Керри возглавляет международный комитет Сената, он был соперником Буша-младшего на президентских выборах 2004 года. Керри имеет репутацию опытного политика, умело сочетающего публичные выступления и подковерную борьбу. К России он относится гораздо лояльнее, нежели его предшественница. Известно, что Керри стоял у истоков скандала "Иран-контрас". Дело было в 1986 г., но эта старая история позволят предполагать наличие у будущего госсекретаря нетривиальных связей в иранских элитах. Считается, что Керри продвинули на пост госсекретаря под проект пересмотра американо-иранских отношений.

Будущий глава Пентагона Чак Хейгел воевал во Вьетнаме, был членом сенатских комитетов по иностранным делам и разведке. В 2008 г. рассматривался в качестве возможного кандидата на пост госсекретаря. Как и Керри, он не принадлежит к числу "ястребов" и считается сторонником умеренного и взвешенного курса во внешней политике.

Более сложной фигурой является новый директор ЦРУ Джон Бреннан, политическая биография которого связана со спецслужбами. Во времена Буша-младшего Бреннен был первым главой Национального центра по борьбе с терроризмом, созданного после терактов 9/11. Последние четыре года работал советником Обамы по борьбе с терроризмом. Он имеет репутацию блестящего аналитика по государственной безопасности и считается одним из организаторов спецоперации по уничтожению бен Ладена.

Именно эти люди – Керри, Хейгел и Бреннан – будут олицетворять новый внешнеполитический курс Обамы. При этом уже понятно, что речь идет не о радикальном изменении внешней политики, а о его частичной корректировке и продолжении линии на частичное снятие с США ответственности за региональные проблемы.

На китайском направлении никаких существенных изменений не ожидается. Будет продолжен курс на морскую блокаду Китая. Еще одна задача – не допустить создания российско-китайского альянса, наметившегося на фоне сирийского кризиса.

Тактика в отношении России – кнут и пряник. С одной стороны, "акт Магнитского", с другой – очередная порция "перезагрузочной" лапши. В качестве первого шага в ближайшие дни Москву должен посетить советник Обамы по национальной безопасности Том Донилон. Он привезет секретное послание для Путина с предложением сделать упор на "точки соприкосновения" и "переломить нынешний тренд на ухудшение российско-американских отношений".

Судя по утечкам в СМИ, в качестве подтверждения серьезности своих намерений Обама готов дать ход соглашению по Сирии, заключенному 30 июня 2012 г. в Женеве, и провести миротворческую операцию по разведению воюющих сторон. В случае реализации этого плана президент Асад может быть избран на новый срок, а Россия сохранит свои позиции в Сирии.

Такая перспектива должна компенсировать Москве неприятности, связанные с намечающимся сближением США и Ирана. Политика России в отношении Тегерана, включая сюжет с так и не поставленными комплексами С-300, спровоцировала похолодание в российско-иранских отношениях, и в этой ситуации усиление Ирана будет препятствовать возвращению России в регион.

В сухом остатке получается, что, отказываясь от авантюрного курса первого срока, Обама работает на сохранение за США статуса главного игрока, заказывающего музыку мировой политики.