Война памятных дат

Война на историческом поле ведется ничуть не менее яростно, чем в конце 80-х годов

4 ноября 2012 г. в России отмечался День народного единства – он же день изгнания поляков из Москвы, вытащенный семь лет назад из архивов истории и назначенный на роль основного государственного праздника.

Как свидетельствуют последние опросы, за прошедшие годы праздник этот, однако, никакой народной легитимности так и не приобрел. А день Великой Октябрьской социалистической революции, который он был призван заменить, ее не утратил.

В день Октябрьской революции год назад: принятие Декларации самоопределения и государственности черкесского народа. Европарламент, 7 ноября 2011 г.

На заданный в октябре этого года ВЦИОМом вопрос о наименовании отмечаемого 4 ноября праздника смогли ответить лишь 8% опрошенных. И в проведенном «Росбалтом» исследовании День народного единства признали в качестве объединяющего народ праздника все те же мизерные 8%!

Октябрьскую же революцию, констатирует ВЦИОМ, большинство продолжает оценивать положительно. Так, 27% опрошенных указали, что революция дала толчок социально-экономическому развитию России; 21% – что она открыла новую эру в развитии страны.

Казалось бы, надо учесть, как реагирует народ на те или иные даты, и привести стратегию праздников в соответствие с мнением большинства. Но не тут-то было!

Либеральное меньшинство в преддверии праздников в очередной раз показало, что ему наплевать на мнение большинства. Войну с мнением большинства возглавил премьер-министр РФ и лидер либерального крыла власти Дмитрий Медведев.

30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, он заявил в  «Фейсбуке»: «Иосиф Сталин и другие руководители советского государства того времени заслуживают самой жесткой оценки. Это должно остаться в анналах нашей истории, чтобы никогда этого не повторилось. Потому что война со своим народом – это тягчайшее преступление». Фейсбук-заявление премьера, однако, в контексте общей остановки кампании десталинизации серьезного социального резонанса не возымело.

Так-то оно так... Но либеральное меньшинство явно намерено вести с большинством войну до победного конца.

При приближении к ноябрьским праздникам либеральная пропаганда, как всегда, проявляла чудеса фальсификации. К годовщине революции НТВ подарило согражданам очередной фильм Алексея Пивоварова «Хлеб для Сталина. Истории раскулаченных» –удивительно голословный и далекий от документальности. Где роль одного из главных сказочников-повествователей взял на себя идеолог 90-х, товарищ Анатолия Чубайса Альфред Кох.

От войны либерального меньшинства с консервативным большинством логичнее всего перейти к войне Запада (кумира и спонсора либерального меньшинства) с Россией и ее историей. И зафиксировать, что обсуждаемый нами День политрепрессированных имел и на этот раз существенный внешнеполитический резонанс.

Когда 30 октября МИД России заявил, что установка в Литве памятника немецким коллаборационистам является попыткой пересмотра истории, литовский МИД в ответ сослался именно на эту дату. Было заявлено: в России 30 октября отмечается День памяти жертв политических репрессий, а потому «попытки осквернить память резистентов, называя их коллаборантами, доказывают, что Россия все еще применяет двойные стандарты». Наглый ответ литовского МИД, записавшего в политрепрессированные гитлеровских сообщников, демонстрирует, как именно в Европе относятся и будут относиться к странам, вступившим на путь исторического покаяния.

Общенациональный уровень «войны памятных дат»... Международный уровень этой же войны... И ее же региональный уровень. Приглядимся к тому, как все это сплетается в один узел.

На уровне национальных автономий «отмечание» Дня политрепрессированных является антироссийским действием, поднимаемым на флаг как всеми сепаратистами, так и иностранными державами.

2 ноября Карачаево-Черкессия отметила День депортации карачаевского народа. На митинге у Мемориала жертвам депортации 1943 г. глава республики Рашид Темрезов рассказал о том, что ни один из ее народов не избежал политических репрессий. И вспомнил о Кавказской войне XIX века, жертвы которой также почитаются в республике.

А теперь обратим внимание на то, что у черкесской (регионально-этнической) темы есть и определенный международный бэкграунд. Основной борец за признание не только «депортаций», но и «геноцида» Россией кавказских народов – американский Джеймстаунский фонд.

Джеймстаунский фонд был основан в 1984 г. главой ЦРУ Уильямом Кейси. Сегодня им руководит Глен Ховард, а в руководящий совет входят «нежно любящие» Россию Збигнев Бжезинский и бывший директор ЦРУ Джеймс Вулси.

Одна из основных задач Фонда на сегодня – добиться признания «геноцида» черкесов в Кавказской войне XIX века. Россия оказалась бы в этом случае первой в истории страной, совершившей геноцид, – прежде турок и немцев. (Такие «исторические частности», как судьба американских индейцев, при этом, естественно, никем не рассматриваются).

С подачи Фонда в 2004 г. Европарламент признал депортацию чеченцев и ингушей 1944 г. «геноцидом». С подачи Фонда же в 2011 г. Грузия признала «геноцид» черкесов в Кавказской войне XIX века. (Нынешним летом в Грузии открылся и Мемориал жертвам геноцида черкесов). При активном участии Фонда началась борьба за отмену Олимпиады в Сочи («месте геноцида черкесов») и создана группа «NoSochi 2014».

Следует добавить, что Фонд является проводником американских интересов на территории всего Кавказа. В частности, не далее как 19 октября этого года на высокой азербайджано-американской конференции представитель Джеймстаунского фонда Владимир Сокор заявил, что Россия не справляется с урегулированием нагорно-карабахского конфликта и потребовал для разрешения конфликта направить в регион «спецпосланника президента США высокого ранга».

Итак, черкесские покаяния России – тема международная и далеко не закрытая. А аналогичные татарские покаяния? Они ведь тоже активно продавливаются – и на региональном, и на международном уровне. Впрочем, тут все делается намного более изящно. В том числе, и по принципу «от противного». Мол, «мы бы мирно жили, но нас русские заедают».

В преддверии общенародного праздника Татарстан широко отметил собственную региональную дату.

3 ноября здесь праздновали 20-летие конституции, обретенной республикой в лихие 90-е. На конференции, проводившейся в связи с указанным юбилеем, Минтимер Шаймиев отметил неспособность многих партий освободиться от имперского мышления: «Это касается и части депутатов «Единой России», за которую жители российских республик дружно голосуют». Шаймиев обратил внимание на отсутствие официальных осуждений со стороны институтов власти призывов вроде «Россия для русских». Позиция Шаймиева, к сожалению, получит подкрепление всего через сутки.

Четвертый уровень «войны памятных дат» – концептуально-мировоззренческий.

Накануне Дня народного единства прозвучало еще одно громкое заявление – на «Первом канале» патриарх Кирилл осудил нынешних «модернизаторов» как продолжателей дела польских захватчиков. По сути, тем самым была прозрачно подвергнута осуждению либеральная часть Кремля, ибо главным сторонником «модернизации», как известно, является премьер Медведев.

Но западники не остаются в долгу и атакуют почвенников, используя «войну памятных дат» как повод для далеко идущих либеральных концептуализаций.

До последнего времени вся концепция Дня народного единства строилась на сугубо православной идее «преодоления Смуты» как внутреннего бунта, угрожающего существованию государства. Но намедни данная концепция стала сильно трансформироваться под давлением либералов.

Под идею дружбы с Польшей (перед которой Россия продолжает увлеченно каяться за пакт Молотова–Риббентропа и за Катынь) были созданы центры «преодоления Смуты» – как исторической травмы польского завоевания. 31 октября «Российская газета» сообщила, что на конференции, приуроченной к 400-летию преодоления Смуты в России, официально начал активную работу «призванный освободить и без того непростые отношения России и Польши от проблем нашей общей истории» фонд «Российско-польский центр диалога и согласия». И что аналогичный центр уже действует в Польше.

«Преодолеть» многовековую традицию, в которой поляки небезосновательно воспринимаются как авангард западного мира, всегда готовый к завоеванию ослабевающей Руси – странная задача, сильно отдающая рассуждениями либералов об «исправлении» ядра русской культуры. И уж тем более непонятная задача – «преодолеть» основной государственный праздник...

Наконец, необходимо рассмотреть пятый, русский, уровень. И приглядеться к тому, как он соотносится с другими, вышеописанными.

4 ноября, в День народного единства, по всей стране прошли «Русские марши». При этом московская мэрия почему-то впервые за три года разрешила проведение многотысячного «Русского марша» не в подмосковном Люблино, а в центре города.

Подчеркивание «русского значения» Дня народного единства оправдывает все худшие обвинения протестных регионалов о поощрении центральной властью националистических тем... И де-факто окончательно уничтожает 4 ноября как «общенародный» праздник.

Шестой уровень «войны дат» можно назвать «осовремениванием истории».

Ко дню Октябрьской революции прозвучала и весьма интересная новая либеральная трактовка «оранжевой революции».

7 ноября 2012 г. в «Независимой газете» эксперт возглавляемого Дмитрием Медведевым ИНСОРа Владислав Иноземцев вдруг «обнаружил», что революции в целом способствуют смене прогнивших элит. Вывод: раз доктрина Брежнева декларировала поддержку «прогрессивных сил» за рубежом, то и Россия сегодня, мол, должна принять как благо «экспорт» революции на свою территорию. Откровенность околокремлевского либерала, рассуждающего о необходимости добровольного принятия Россией статуса колониальной страны, импортирующей оранжизм, есть нечто новое.

Но прозвучало в ходе праздников и еще более важное откровение на тему «оранжевой революции». Сделано оно было в связи с очевидностью кризиса последней. Ведь слишком явно все меньше народу приходит на белоленточные митинги…

Весьма показательный выход из кризиса оранжевой революции предложил 6 ноября в интервью «Московскому комсомольцу» президент околокремлевского «Центра стратегических разработок» Михаил Дмитриев (в 80-х гг. входивший в ленинградский кружок Чубайса). По словам Дмитриева, его Центр провел тщательные исследования на предмет возможности новой революции. И центр выяснил, что на данный момент русские к революции, увы, не готовы: «Наиболее подавлено русское население страны, оно не готово действовать. То есть революция пока в умах, а не на улице». Но... есть надежда. На кого же?

На вопрос корреспондента «Русские не готовы, а какие национальности готовы действовать?», Дмитриев отвечал: «Мы обследовали представителей дагестанской общины в Москве – из числа тех, кто поддерживает тесные связи с родственниками и друзьями в Дагестане. Выяснилось, что среди них нет такого распространения депрессии, как у русских. В российской глубинке – пассивность и подавленность, а в кавказской – отношение к властям, как и у русских, не очень хорошее, но есть уверенность, что повлиять на власть можно. Кавказцы смотрят на все свои проблемы с активных позиций: мы сами себе хозяева и вправе как-то действовать по отношению к власти». В качестве примера начинающегося протеста «простого народа» Дмитриев привел террористические атаки в Дагестане против постов ГАИ...

Наивысшую же степень откровенности в обсуждении истории и современности проявил накануне праздников один из главных оранжистов Дмитрий Быков. Выступая 3 ноября в Казани, он начал с апологетики революции и СССР («высшей точки развития России» – странное, согласитесь, утверждение в устах либерала). А завершил… призывом разделить Россию на штаты и «привыкать жить с независимым Кавказом, независимой Сибирью, независимым Дальним Востоком».

Итак, взгляды сторонников оранжевой революции уже нескрываемым образом устремлены на протестные регионы!

Всмотримся теперь в общую картину происходящего. И признаем, что враг не дремлет. И ведет войну на историческом поле ничуть не менее яростно, чем в конце 80-х годов. И цели те же – перестройка-2. Только вот народ уже другой. И, честно говоря, только на это можно надеяться.

Ирина Кургинян