Первый европейский руссонавт

 

Историю с гражданством Жерара Депардье в наших СМИ рассматривают в контексте российской же жизни. Но ведь есть и другая сторона. И стоит обратить внимание, что «прецедент Депардье» в контексте западноевропейской политики намного интереснее и показательнее.

Что там по факту произошло?

Уважаемый актёр и богатый человек, которого утомили национальные политики с их налоговыми реформами, просто перестал хотеть платить налоги национальному правительству. Обычная рядовая ситуация. На самом деле, в таких случаях состоятельные люди прибегают к многочисленным схемам с фиктивным предпринимательством и оффшорами.

Однако гражданин России Жерар Депардье, будучи ранее гражданином Франции, не захотел прибегать ни к каким теневым схемам ухода от налогов. И выбрал себе такую страну пребывания, которая ему удобна. Если во Франции не ценят талант и капиталы Депардье, то в России применение найдут. Тем более, что реальные налоговые поступления от гражданина Депардье превысят социальные расходы на него. Так что с экономической точки зрения российское государство заключило очень выгодную сделку. Не говоря уже о политическом эффекте.

Но вернёмся собственно к европейской политике. Дело в том, что «прецедент Депардье» не является чем-то аномальным. Его возмущение традиционно настроенному европейцу понятно: потому что гражданина еврогосударства заставляют платить цену, не соответствующую качеству товара – т.е. собственно государства.

Дело в том, что граждане Евросоюза смотрят на политику не совсем так, как мы. Для носителя традиционных европейских ценностей важно то, насколько государство удобно ему как пользователю. Традиционный европеец хочет заниматься своим делом и готов платить за это приемлемую цену государству, а также терпеть некоторые иные издержки во имя эргономичности.

На этом, собственно, изначально идея общей Европы и базируется – исключительно на традиционных христианских ценностях, предпринимательстве и чтобы не было войны. Мы, мол, живём у себя, не лезем в общемировые разборки, занимаемся бизнесом и культурой — вот вся нехитрая идеология Евросоюза. В центре её, по теории, находился среднестатистический буржуа, квалифицированный рабочий либо интеллигент — гражданин, который исправно платит налоги и хочет жить в удобном государстве.

Однако реальный Европейский Союз как бюрократическое государство с каждым годом всё больше и больше напоминает Советский Союз периода полураспада: фасад и витрина никак не соответствует внутреннему содержанию. С одной стороны, мы имеем дело с сакрализацией «прав человека» как «единственно верного учения» для широких народных масс. А с другой стороны, видим, что внутреннее устройство ЕС всё больше напоминает неорабовладельческий строй. В каждом мегаполисе в Западной Европе есть колонии африканцев, арабов и других переселенцев (заметьте – именно чуждых и пришлых, а не граждан исторической империи!). И это ведь не мигранты из телевизионных новостей. Это мигранты которые совершенно толерантно селятся в твоей деревне, и буквально через несколько лет ты понимаешь, что живёшь не в деревне, а в толерантном ауле. Ну, и в довесок к удобному государству добропорядочный гражданин (христианин!) получает полную толерантность, которая приводит к легализации бесполых существ и сатанистов.

В то же время разумный гражданин ЕС понимает что арабы, турки и прочие являются приводным ремнём государства благополучия, которым он пользуется.

Замкнутый круг.

И вот успешный, признанный и состоятельный гражданин Евросоюза взбунтовался и потребовал к себе особого отношения. Не потому что его зовут Жерар Депардье. А потому что он является классическим символом Единой Европы — деревенским парнем с криминальной юностью, который всего добился своим трудом. В «доевросоюзную» эпоху любое национальное государство Европы от Германии и до Португалии должно было предложить ему свой гражданство.

Потому что так всегда было принято в Европе. Великие люди ссорились с монархами, меняли подданство и переезжали из Испании во Францию и обратно.

Но в Евросоюзе победил корпоративный подход, который убил и традиционные ценности отдельных государств, и все идеи, заложенные в ЕС изначально.

Где находится грань между возмущением и реальным отказом платить за удобства государства? Вокруг единства Европы ведется очень много разговоров. Но никто и никогда не пробовал прожить вне Евросоюза. Удобство евромодели никогда и никем не ставилось под сомнение.

И вот тут нестандартный Депардье взломал стереотипы – и нашёл настоящую альтернативу. Другую империю – Россию. Именно Россия оказалась единственным государством, способным принять оперативное персональное решение. И продемонстрировала, что государство может быть не только удобным, но и вовремя приходить на помощь. Потому что для человека уровня Жерара Депардье оказаться в статусе лица без гражданства — с непонятными перспективами передвижения по миру — это серьёзное неудобство.

Теперь европейская политика получает интересный культурный прецедент: первый руссонавт вышел в открытый космос другой Европы.

…Впрочем, на самом-то деле – далеко не первый. Просто в европейских школах плохо учат историю, видимо.