Независимость Каталонии ("El Mundo", Испания)

Хорхе де Эстебан

Независимость Каталонии

Демократия, несомненно, предполагает, что удерживать какой-либо народ силой нельзя, но демократия также требует наличия твердых и ясных законов, которые при соблюдении существующего права позволяют найти решение, которое будет справедливым для всех. В действительности, при демократическом строе мало найдется решений равных по тяжести отделению от страны ее части или, иными словами, установлению международных границ между соотечественниками и даже между семьями, поскольку всякое отделение — это крах общности.

У Испании нет необходимости прибегать к прецеденту, созданному иберами, вестготами или самими римлянами, поскольку она является единым государством уже не менее пяти веков, за плечами ее народа одна из самых богатых историй мира и писали ее испанцы всех регионов страны. По этой причине попытку разрушить это единство в начале XXI века можно понять лишь при наличии очень серьезных оснований, поскольку отделение территории является одним из тех факторов, которые могут погрузить в пучину крайней нетерпимости даже самые терпимые народы. Означает ли это, что при демократии право на отделение должно быть предоставлено — в соответствии с международным правом - только колонизованным народам? Не отрицая огромную серьезность самого намерения нарушить территориальную целостность государства, необходимо признать, что оно становится возможным лишь при наличии причин чрезвычайной важности, при практически единодушном стремлении граждан к независимости и, наконец, при выполнении действующего законодательства.

В любом случае, как я и говорил, для принятия решения об отделении необходимо существование законных причин, основанных не на простом капризе нескольких руководителей, которые хотят власти, чтобы быть на равной ноге с руководителями других народов, а на веских доводах.

Сегодня утверждается — со ссылкой на последнюю многочисленную демонстрацию с требованием независимости Каталонии, прошедшую в Национальный день Каталонии, что большинство каталонцев хотят независимости. Даже если бы это было правдой (а это не так), мы видим, что по меньшей мере за последние восемь лет, как показывают все опросы общественного мнения (какие-то из них более достойны доверия, какие-то менее), количество каталонцев, которые чувствуют себя только каталонцами, увеличилось, хотя, похоже, большинство все еще чувствуют себя и испанцами и каталонцами одновременно. Конечно, независимо от того, можно ли доверять опросам, не стоит забывать, что по странному стечению обстоятельств средства массовой информации Каталонии, как флюгер, всегда показывают в том же направлении, в котором «дует» Женералитат (Generalitat, правительство Каталонии). Но даже признав тот факт, что количество каталонцев, которые хотят независимости, увеличилось, очень вероятно, что это стремление связано с двумя президентскими сроками Сапатеро, которые, кстати говоря, разорили не только каталонцев, но и всех испанцев. Однако было бы странным, если бы испанцы из Мурсии, например, захотели бы отделиться от Испании просто потому, что государственная политика последних восьми лет провалилась. С другой стороны, многие члены каталонского общества так объясняют причины своего дистанцирования от Испании: «нас здесь не любят» и «нас здесь обворовывают».

Так как оба этих утверждения не имеют научного обоснования, то никакой веской причины, которая объясняла бы нынешнее недовольство, кроме катастрофического наследства, которое оставили после себя социалистические правительства Сапатеро и к которому, без сомнения, нужно прибавить наследство, оставленное местным трехпартийным правительством и партией «Конвергенция и союз Каталонии», нет. И это недовольство, в конечном итоге, носит конъюнктурный характер и не представляет достаточного и законного основания, чтобы прибегнуть к такому драматическому решению, как отделение.
В статье 28 французской Конституции 1793 года утверждается, что «народ всегда сохраняет за собой право пересмотра, преобразования и изменения своей Конституции. Одно поколение не может устанавливать свои законы будущим поколениям». Все правильно, но тогда одним из аргументов преобразования Конституции будет следующий: заставить последующие поколения участвовать в этих изменениях и таким образом сделать их своими соучастниками. Таким образом, если одно поколение решает отделиться от той нации, к которой это поколение и его предшественники принадлежали в течение нескольких веков, то оно предает не только тех, кто живет сейчас, но также принимает решение, которое будет влиять на будущие поколения, потому что переиграть его или внести в него поправки — как в случае с Конституцией — не получится.

Тут очень кстати вспомнить, что в 1978 году Каталония была одним из тех испанских регионов, которые самым активным образом голосовали за принятие Конституции. Вследствие чего мнение президента Маса, что при демократии воля народа, в данном случае, каталонского, выраженная прямо или через своих представителей, не может быть ограничена Конституцией, несет в себе огромную опасность. Подобное заявление разрушает саму природу правового государства, которое основывается на уважении к иерархии правовых норм, начиная с самой первой. К Конституции обращаются тогда, когда политических представителей необходимо подчинить тем правилам поведения и принципам принятия решений, которые были определены не ими, а другими правовыми субъектами, то есть, субъектами, входящими в независимое государство. Данные субъекты, объединившись в нацию, выражают свою высшую волю именно в Конституции, а не в законе, который является выражением воли их представителей.

Поэтому удивительно, как специалист по конституционному праву дошел до того, чтобы заявлять, что для выполнения воли каталонского народа необходимо перешагнуть через Конституцию, так как другого выхода нет. Этим сводится на нет вековая борьба за создание правового государства. Вот почему при демократии крайне опасно, когда правительство позиционирует себя выше Конституции и законов, в то время как рядовые граждане по-прежнему обязаны им подчиняться.

Хорхе де Эстебан (Jorge de Esteban), профессор кафедры конституционного права в мадридском университете Комплутенсе, председатель редакционного совета газеты El Mundo. Ранее был послом Испании в Италии, президентом издательского объединения El Mundo (UNEDISA-EL MUNDO). Автор более сорока книг по конституционному праву, политологии и дипломатии.