Бомба возвращается для второго акта (Foreign Policy Research Institute', США)

Пол Брэкен

ноябрь 2012

Атомное оружие вернулось для второго акта. На этот раз распространение бомбы не имеет ничего общего с холодной войной, первой ядерной эпохой, которая в очень большой степени определяет наше восприятие ядерного оружия сегодня. За последние два десятилетия в силу «естественных причин» – нормальной тенденции к страху и отсутствию безопасности, которыми в течение долгого времени характеризовались международные отношения – возникли новые ядерные державы.

Новости не из приятных, такие, игнорировать которые мы можем только на свой страх и риск. Возможно, надавив сильнее на Индию или Израиль, Северную Корею или Пакистан, США могли бы сделать больше для предотвращения распространения ядерного оружия. Возможно, они могли бы сократить собственные ядерные вооружения до того предела, чтобы России и Китаю не нужно было модернизировать свои. Однако подобные меры могли бы показаться слишком похожими на историческую попытку заморозить военные силы в их нынешнем состоянии, сохранить превосходство американской армии под видом контроля над вооружениями. В эпоху падения великих держав, восхождения новых и глубокой неясности насчет очертаний будущего мира, такие попытки были обречены на провал.

США сделали почти все, что могли, в деле глобальной антиядерной политики после холодной войны. Я не могу вспомнить ни одной политической установки в истории Америки, – ни доктрину Монро, ни либеральный интернационализм, ни политику сдерживания – которая имела бы более широкую поддержку от обеих партий или большее одобрение внутри страны. Проблема лишь в том, что она не сработала. Другие страны на нее не «клюнули». Как суверенные нации, они несли ответственность за свою судьбу и могли выбрать: иметь или создавать бомбу. Распространение бомбы и других продвинутых военных технологий не было какой-то ошибкой или фальстартом, путём, который был быстро пройден, пока люди не осознали опасность. В результате бомба прочно вклинились в международные отношения на глобальном и региональном уровне.

Я не думаю, что какая-либо политика США, за исключением колоссальных усилий, сопоставимых по масштабу материальных и человеческих потерь со Второй Мировой войной, против возвращения бомб для второго акта может принести результаты. Всё потому, что не кучка злодеев, вроде Северной Кореи, но и крупные державы овладевают ядерным оружием. В ядерный клуб вступила Индия, крупнейшая демократия мира. Китай усовершенствовал свое ядерное вооружение вместе с остальной армией. Добавьте к этому Россию, и вот уже три из четырех активно развивающихся стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) проводят модернизацию своих ядерных арсеналов. Даже Великобритания и Франция не отказались от своего ядерного оружия, во многом для сохранения своего ослабевающего влияния, в то время как мощь других стран возрастает. Когда мы огладываемся назад, становится очевидно, что это естественное развитие международной обстановки в ответ на геополитические изменения.

Еще один фактор способствует возвращению бомбы. Недоверие к США также подлило масла в огонь, распространение атомного оружия – реакция на американские военные действия. Китай, Россия, Индия, Пакистан, Северная Корея и Иран страстно желают мира, который бы был «защищен» от американской силовой тактики с обычными вооружениями. В их глазах бомба – это хороший ответ Америке именно потому, что она создает большой риск. Поэтому единственное, что должно делать ядерное оружие – это увеличивать риски любого военного столкновения с перспективой резкого скачка уровня насилия. Многие страны это прекрасно устраивает. Это именно то, что им нужно, притом, что большинство из них никак не может соперничать с США в обычных технологиях.

В данный момент атомная бомба есть у девяти стран. Восемь из них обновили свой ядерный арсенал оружием большей дальности с большим набором средств доставки и боевых частей. Единственное исключение – Соединенные Штаты. Во вторую ядерную эпоху для Америки было бы ошибкой продолжать играть спектакль о том, что ядерное оружие бесполезно. Другие страны явно так не считают, и только их мнение важно.

Стратегические последствия

Борьба ведется не только за то, чтобы заполучить бомбу. Стратегические инновации – новые стратегии в мире, где у многих есть ядерное оружие, – усиливаются среди стран ядерного клуба и тех, кто собирается к нему примкнуть. По мере приобретения такого оружия страны разрабатывают новые способы его использования для осуществления своих стратегических замыслов.

Например, индийская стратегия быстрых ударов с применением обычных видов оружия явно признает преодоление ядерного порога в качестве определяющего новую стратегическую военную обстановку. Пакистан выставляет полностью новый класс ядерного оружия. Опасность срыва командования и управления служит средством устрашения Индии, когда она берётся за что-то, что Пакистан не может проконтролировать. Китайская ядерная модернизация предполагает создание более мобильных сил, которые в случае ядерной тревоги могут быть размещены на дорожно-мобильных ракетах и субмаринах. С этими более мобильными силами политические сигналы становятся гораздо более весомыми, чем со старыми ракетными силами Китая. Северная Корея также провела испытания новой схемы быстрого залпа, которая приводится в действие сигналом радара о нападении.

Каждое из этих нововведений стоит изучать отдельно. Но есть более общая связь. Во вторую ядерную эпоху они демонстрируют стратегические новшества также, как и в первую. Характер инноваций изменился. Но их внедряют. Среди них есть разумные, есть и бредовые. Некоторые опасны. Но это не отменяет того, что их внедряют. В США это порой трудно понять из-за уверенности, что ядерному оружию нет мыслимого применения, а стало быть, оно не имеет значения. Хотел бы я, чтобы это было так.

Кроме того, все еще существует доверие к теориям и терминологии, изобретенным применительно к другой, более ранней эпохе – к холодной войне. Устрашение, сдерживание, первый и второй удар, удары по военным или мирным объектам. Термины 50-х годов используются ныне так, будто их значения очевидны и нет нужды в их пояснении применительно к самым различным обстоятельствам. Наши системы взглядов и лексика могут помешать нам увидеть ту правду, что другие страны воспринимают бомбы совсем по-другому, чем мы. Наша теория устрашения и сдерживания прочно засела в наши умы – настолько прочно, что для нас она даже не теория, а реальность.

Состязание в ядерном мире

Внимание к атомным бомбам особенно сильно в регионах. В этом отношении во вторую ядерную эпоху ситуация почти полностью обратна той, что имелась в первую. Во времена холодной войны ядерная война могла развернуться лишь между Вашингтоном и Москвой, поскольку кнопки были только в их распоряжении. Правительства США и СССР служили предохранительными клапанами, являясь залогом того, что никакие события в регионе не превратят конфликты холодной войны в обмен ядерными ударами. Региональные страны могли желать этого или нет, но сверхдержавы точно этого не хотели.

Например, из недавно опубликованных стенограмм переговоров во время Карибского кризиса в 1962 году между Фиделем Кастро и советскими официальными лицами стало известно, что Москва ни в коем случае не хотела позволить кубинским лидерам располагать ядерными зарядами. Нет никакого сомнения в том, что советское руководство не хотело, чтобы у Кастро была бомба. В действительности, вывоз ядерного оружия с Кубы был для Москвы желаемым исходом, потому что это означало бы, что Куба никогда его не получит.

Вдумайтесь, насколько ситуация отличается во вторую ядерную эпоху. «Локальные» страны: Северная Корея, Пакистан, Израиль и возможно другие получат бомбу и будут распоряжаться ядерными зарядами. Конфликты на Ближнем Востоке, на юге и востоке Азии нельзя назвать новыми. Новизну в них внесёт ядерная составляющая.

Влияние крупных держав привносит некоторую сдержанность и осмотрительность в региональные конфликты, но мне кажется, что это не идет ни в какое сравнение с дисциплиной внутри блоков во время холодной войны. Возрастание риска ядерной войны вряд ли отменяет старые конфликты. При помещении этих конфликтов совсем в другие рамки, а именно в рамки ядерного устрашения, не берутся в расчеты главные источники риска – местные политические различия. Привычные расчеты, работавшие в холодную войну, политика устрашения, подменяются в корне отличными стратегическими реалиями. Запутанные обсуждения ядерной стратегии, например, целей, по которым Пакистан и Индия могут открыть огонь, или максимального веса, который ракеты Израиля способны доставить до цели, в сравнении с ядерным Ираном, не раскрывают главных рисков обострения ситуации.

Конец монополии великих держав на ядерные бомбы

Второй ядерной эпохе недостает всеохватывающей идеологической борьбы, как во времена холодной войны. Однако у неё есть одна всеобъемлющая тема: конец монополии великих держав на ядерную бомбу. У стран-победительниц во Второй Мировой войне: США, России, Китая, Франции и Великобритании – такая монополия уже была. Их монопольное положение было защищено Договором о нераспространении ядерного оружия, а также их постоянным членством в Совете Безопасности ООН.

Эта монополия прекратилась также, как и в других областях технологии и политики. За этим следуют глубокие последствия, идущие далеко за пределы описанных выше вопросов безопасности. Многополярный ядерный порядок возник из-за неспособности исконных пяти ядерных держав закрыть вход в ядерный клуб.

Лучше всего это иллюстрирует ядерная программа Индии. Индийская ядерная программа была в сущности одобренной, легитимной программой вооружений, что бы там ни говорилось в Договоре о нераспространении. Более того, в 2012 году Индия испытала межконтинентальную баллистическую ракету, с высокой долей вероятности оснащенную разделяющейся головной частью индивидуального наведения. Индия вполне успешно «использовала» свою бомбу, чтобы вырвать себе с её помощью место в клубе великих держав и пробить себе дорогу к высокому международному статусу. Последнее американо-индийское торговое соглашение в области ядерных технологий ратифицирует эту стратегию. Представьте на минуту, что США продали Индии некоторое количество старых танков или эсминцев вместо ядерных реакторов. Это не вызовет никакого политического ажиотажа. Это будет нелепо с точки зрения американской глобальной стратегии. Но стоит продать ядерные реакторы – и мировой баланс сил изменится.

Некоторые американцы будут по-прежнему возражать, что ядерная бомба – это устаревшая реликвия холодной войны, и ей нет никакого применения. Индийский пример – один из многих, опровергающих этот аргумент.

Заключение

Существует много признаков того, что мы вынуждены жить во вторую ядерную эпоху. Контроль над вооружениями должен сильно измениться. Изменится также и военный баланс сил. Велика вероятность разработки новых стратегий. Также вероятна дальнейшая модернизация и расширение ядерного арсенала.

Для преодоления этих трудностей нужны мероприятия творческого, креативного характера. Миру удалось пережить холодную войну лишь благодаря разуму и удаче. Наступила пора задуматься намного более трезво о грядущих трудностях, чтобы пережить вторую ядерную эпоху.

Об авторе:

Пол Брэкен – профессор управления и политологии в Йельском университете, был ранее одним из ведущих сотрудников в Гудзоновском институте (Hudson Institute) под руководством Германа Кана и консультантом в корпорации RAND. Он работает в нескольких консультативных комиссиях министерства обороны США в сфере, а также сотрудничает с глобальными транснациональными корпорациями по вопросам стратегии и технологии. Он также является советником Института исследования внешней политики. Эта статья взята из его новой книги «Второй ядерный век: стратегия, опасность и новая политика силы (TheSecondNuclearAge: Strategy, Danger, andtheNewPowerPolitics)».