Россия и её сирийское фиаско: когда враг моего друга становится моим другом ("The Time")

Narciso Contreras / AP

Боец Свободной сирийской армии молится рядом с повреждённым плакатом с сирийским президентом Башаром Асадом во время тяжёлых боёв с правительственными войсками в Алеппо, 8 декабря 2012 г.

Вечером 29 ноября с дюжину сирийских оппозиционеров собрались в Москве в студенческом кафе под названием "Пикассо" - дешёвой забегаловке на территории Университета дружбы народов, стены которой украшены мешаниной из картин синего периода художника. Это может звучать странно, что враги Башара Асада собрались в стране, которая всё ещё поддерживает диктатора. Но эти мужчины и их организация могут быть единственной надеждой России на влияние в пост-асадовской Сирии. 

Несколько сирийцев в "Пикассо", будучи молодыми людьми, учились в этом университете, проводившем программы обмена, которые создали начальные связи между Москвой и Дамаском в 1960-е. И действительно, собрание можно было бы принять за встречу одноклассников, так как за столом, уставленном закусками и бутылками водки среднего качества, поднимались тосты и рассказывались истории.  

Рияд Дарар, в чёрной кожаной куртке и с недельной щетиной, бывший имам и один из ведущих членов группы, известной как Национальный координационный комитет (НКК), сидел за столом, попивая сок и отщипывая от кесадии. В Сирии остальная оппозиция считает его группу коллаборационистами Асада. Свободная сирийская армия осудила группу в сентябре как "другое лицо" режима, и в отличие от других оппозиционных групп НКК не призывает к смещению всего правящего правительства. 

Это одна из причин, почему НКК так хорошо ладит с Россией, которая ищет внутри Сирии силы, готовые вести переговоры с Асадом. В этом отношении НКК может стать последней надеждой России, чтобы защитить своего союзника.  

Ранее 29 ноября Дарар и другие члены группы встречались с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым, позиция которого, как они считают, явно изменилась. "Мы всегда пытались объяснить русским, что им следует быть не на стороне режима, а на стороне народа", - говорит Дарар. (Один из его товарищей за столом переводил для меня с арабского на русский.) "На этой недавней встрече мы почувствовали, что они теперь это понимают". 

Если это так, то российскому правительству понадобилось ещё две дополнительных недели, чтобы признать, что Асад - последний настоящий союзник России в арабском мире - проигрывает гражданскую войну. 13 декабря заместитель министра иностранных дел Михаил Богданов - ведущий специалист министерства по Ближнему Востоку, бегло говорящий по-арабски, - стал первым высокопоставленным правительственным чиновником, который публично заявил, что падение Асада выглядит неизбежным. "Нам нужно смотреть в лицо фактам", - сказал он на заседании Общественной палаты, консультативного органа при правительстве России. "Тенденция такова, что режим теряет всё больше контроля над всё большей частью территории страны", - сказал Богданов, слова которого были опубликованы двумя ведущими российскими новостными агентствами, государственным агентством ИТАР-ТАСС и более независимым агентством "Интерфакс". На следующий день министерство отрицало, что Богданов делал какие-либо "заявления или давал специальное интервью журналистам", и твёрдо стояло на своей позиции, что "нет альтернативы политическому решению" конфликта. Но даже если слова Богданова не предназначались для публики, они указывают на поворотный пункт. "Конечно, мы не можем исключить победы оппозиции", - сказал он, согласно обоим новостным агентствам. 

Столкнувшись с такой перспективой, Россия, что весьма логично, начала искать послушных партнёров среди оппозиции. Запад начал этот процес давным-давно. После нескольких месяцев проверки повстанческих групп на связи с аль-Каидой и другими террористическими организациями США, ЕС и несколько арабских государств одобрили широкое собрание повстанческих группировок под названием Сирийская национальная коалиция, которая была создана в Катаре 11 ноября. А 11 декабря США признали эту коалицию единственным легитимным сирийским правительством, и за ними последовали около 100 других государств. Россия воздержалась, назвав новую группу нелегитимной, одновременно продолжив искать своих собственных союзников среди повстанцев.     

И НКК выглядел как очевидный выбор. Это единственная оппозиционная группа, которая всё ещё готова вести переговоры с Асадом, и единственная, согласная с Россией в том, что снабжение повстанцев оружием должно быть прекращено. В ресторане Хейтем Манна, представитель НКК по международным отношениям, даже подпевал российской критике Запада за его двойную игру, сказав, что нехорошо, когда США и Европа призывают к мирному соглашению и одновременно поддерживают повстанцев. "Это как иметь руку в моём доме, а другую - в доме моего соседа", - сказал он, поигрывая с чётками цвета слоновой кости. "Это не очень хороший вариант".  

Но у России не осталось хороших вариантов. НКК состоит по большей части из учёных и диссидентов, не имеющих военного крыла, и у НКК мало надежды на то, чтобы повернуть ситуацию в пользу России, если Асад будет свергнут. "У них ноль влияния в Сирии", - говорит Хасан Аль-Хури, сирийский бизнесмен в Москве, владеющий рестораном "Пикассо" и принимавший там своих соотечественников. "Даже наоборот, сирийский народ теперь их ненавидит за то, что они объединились с русскими", - сказал он мне после того, как ужин завершился.

Это означает, что у Москвы нет выбора, кроме как согласиться с потерей своего настоящего последнего плацдарма на Ближнем Востоке, говорит Федор Лукьянов, редактор журнала "Россия в глобальной политике". Он говорит: "Может быть, у них больше нет никаких иллюзий".