Похмелье ('BBC', Великобритания)

Джастин Мароцци (Justin Marozzi)

Ливийский город Мисрата, известный как арена самых кровавых боёв во время революции, которая в прошлом году свергла полковника Каддафи, стоит перед острым кризисом психиатрической помощи бывшим бойцам, травмированных конфликтом, разбитых и опустошенных его последствиями.

Сражение в Мисрата часто называют ливийским Сталинградом.

Жители говорят, что за те три месяца пока город находился в осаде, погибло 2000 человек и 14 000 было ранено.

Многие молодые люди сейчас изо всех сил пытаются справиться с полученными во время боёв психологическими травмами, а доктора говорят, что в городе ощущается отчаянная нехватка квалифицированных медиков-психиатров способных им помочь.

Психические заболевания - это традиционно запретная тема в большинстве стран арабского мира, и, в очень консервативном городе Мисрата, такое отношение к психическим проблемам, удерживает многих молодых людей от того, чтобы обратиться за помощью, в которой они крайне нуждаются.

Считается, что очень большое число молодых мужчин страдает от таких психологических расстройств как психоз, тяжелая депрессия и посттравматический стресс.

Некоторые из тех кто участвовал в борьбе, видя как мало перемен произошло в Ливии после свержения Каддафи, испытывают глубокую депрессию и разочарование.

Доктор Халед аль-Мадани, руководитель отдела психологии университета Мисрата, больше года пытается создать службу психологической помощи.

Он говорит, что в настоящее время в городе регулярно ведет прием, да и то – не каждый день, только один-единственный психиатр из Триполи.

Недавно он провел небольшое исследование среди местных жителей, опросил 200 человек, которые потеряли свои дома во время военных действий, и обнаружил что 17% из них страдают от посттравматического стресса.

"Это новое для Ливии явление, у нас теперь есть огромное количество людей страдающих от сильного ПТС" говорит он.

Каждый в Мисрате знает кого-то, кто был убит или ранен в боях.

В медицинский центр Аль Вазрак в Mисрата, на встречу с доктором Исой Азалини, тем самым единственным психиатром, который только что прибыл из Триполи, приехал один из бывших бойцов.

Ахмед (это его ненастоящее имя) перед революцией учился в юридическом колледже и подрабатывал себе на жизнь, сейчас он страдает от острой депрессии.

Сегодня - первый раз, когда он имеет возможность обсудить свое состояние с врачом. У него ввалившиеся тусклые глаза и выражение полного отчаяния на лице.

"Я потерял множество друзей во время боёв" говорит он. "Много парней погибло. Многие потеряли руки, ноги, зрение, стали инвалидами".

Несколько минут разговора с Ахмедом и совершенно очевидным становится то глубокое разочарование, которое он испытывает по отношению к революции и ее достижениям. Здесь, в клинике, он мучительно бередит свои раны.

"Вообще, мне всё время тоскливо и я плохо сплю. По большей части я чувствую себя изолированным от людей, не так как раньше.

Я чувствую, что те люди, которые погибли, погибли ни за что. Конечно, согласно нашей религии - они мученики, но я думаю, что они умерли ни за что, и это угнетает меня. Я чувствую, что до революции моя жизнь была лучше".

Перед войной Ахмед ездил за границу торговать. Сегодня он говорит, что не может даже получить визу чтобы выехать из Ливии и не видит для себя впереди никакого будущего. В самые тяжелые моменты он даже подумывал о самоубийстве, действии, которое безоговорочно осуждается исламом.

"Перед революцией у меня были замыслы, честолюбивые мечты, а теперь я полностью подавлен, и у меня нет ни желаний, ни устремлений, какие были прежде. В стране нет ничего стабильного.

"Я чувствую, что для того чтобы снова стать стабильной, стране потребуется очень много времени, это вгоняет меня в депрессию, и я думаю о том чтобы убить себя чтобы избавиться от этого чувства".

В новой Ливии, особенно, в таком городе как Mисрата, где, после всех потерь и страданий, сильно развит культ революционного героизма и жертвенности, сомнения в революции несут в себе опасность для человека.

"Разумеется, сейчас здесь нет никакой свободы слова. Я – коренной житель Мисраты, мой отец и мой дед - то же самое, но я не могу критиковать революцию, даже в Фейсбуке" говорит Ахмед.

"Вопрос, который всё время мучит меня - «Что мы получили [в результате революции]?» Я чувствую, что - ничего, но я не могу этого сказать публично, потому что katiba [бригада] может доставить неприятности мне или моей семье или даже арестовать меня".

Доктор аль-Мадани отмечает, что, в то время как подавляющее большинство страдающих от психологических травм - это молодые мужчины, к нему за помощью также обращались и женщины.

Одна из его пациенток страдает от постоянно повторяющихся воспоминаний о травмирующих переживаниях в прошлом, когда её могли изнасиловать и убить. "Она трижды пыталась покончить с собой" говорит доктор.

Жители Мисраты утверждают, что солдаты из соседнего Тауэрга, воевавшие за Каддафи, во время боёв в городе совершили множество злодеяний, в том числе изнасилования женщин и кастрацию мужчин.

Taуэргцы, которым не разрешили возвратиться в их город и которые теперь рассеяны по временным лагерям по всей стране, отрицают большинство обвинений в свой адрес и говорят, что их всех наказывают за преступления немногочисленного меньшинства.

Война может быть и закончена, но такие случаи как с Ахмедом слишком распространены в Mисрата, говорит доктор аль-Мадани.

Люди из Тауэрга сегодня изгнаны из своих домов и живут в лагерях по всей Ливии.

"Здесь много таких, разуверившихся и впавших в депрессию, они нуждаются в лечении, нужны специалисты чтобы работать с ними, но у нас нет никого. Раньше они думали, что стоит свергнуть Каддафи и всё будет прекрасно. Конечно, это была ошибка".

Спустя почти два года после начала вооруженной борьбы, Ахмед наконец получит необходимое ему лечение. Дорога к возрождению будет длинной.

"Я уне жалел себя во время революции, я воевал на Триполи-Стрит в Мисрата, в Баб эль-Азизия [компаунд Каддафи в Триполи] и в Сирте" говорит он.

"Я потерял бизнес, я потерял друзей, и теперь у меня ничего нет. Все мои надежды разбиты".