О чем могут договориться Россия и Грузия? ("Грузия online", Грузия)
10-12-2012, 17:29. Разместил: VP
О чем могут договориться Россия и Грузия? О многом. Но чтобы договориться, необходима добрая воля, которая пока проявляется только лишь со стороны новой власти Грузии. А из Москвы видна только жажда получить больше. Вспоминается описанный западными дипломатами русский стиль: «Что мое - то мое, о том, что твое, можно договориться».
В ответ на учреждение поста специального представителя премьер-министра, а до того, выражение позитивного отношения к сочинской Олимпиаде, Москва лишь отметила, что знает Зураба Абашидзе, и вновь заняла позицию ожидания. Между тем Москва ждет, что Грузия начнет уступать. Кремль, в традиционном русском стиле, ждет, что еще можно получить за то, чтобы просто начать диалог.
А для меня вопрос стоит следующим образом: почему мы вообще должны что-либо уступать, чтобы начался диалог с Россией? Здесь, по правилам, я должен написать: «не мы же оккупировали их территории?» Но, пожалуй, воздержусь. А после этого эмоционального вопроса возникает второй вопрос: кто, что вообще может уступить, и что - нет? Каковы вопросы, по которым мы можем договориться, и каковы вопросы, договориться по которым невозможно, хотя бы на данном этапе.
Россия непременно будет желать, чтобы Грузия изменила закон «Об оккупации», признала, что Россия не оккупант, сторонами конфликта были признаны Абхазия и Южная Осетия, Грузия прекратила активную политику непризнания, приостановила активность в поддержку беженцев в ООН и международных организациях, открыла железнодорожную линию с Россией, и вообще, сделала шаги, свидетельствующие о том, что Грузия прекращает «войну» с Россией в защиту суверенитета страны на международной арене. А эта «война», представьте себе, продолжается почти четыре года после августовской войны.
В поддержку Грузии в разных странах принимают резолюции о признании оккупации, Грузия ведет борьбу на всех международных форумах, чтобы не дать России возможность зафиксировать «независимость» Абхазии и Цхинвальского региона, с этой целью проводится множество консультаций, визитов и активностей. Полагаю, что в этих сферах компромисс практически невозможен. Разумеется, небольшое, незначительное изменение формы и содержания везде возможно, однако решающим здесь будет фундаментальное изменение, сделать его должно быть трудно властям Грузии.
Что главное, Россия непременно будет хотеть, чтобы Грузия затормозила интеграцию в НАТО и Евросоюз. На этом вопросе я не остановлюсь, поскольку очень надеюсь, что новая власть не сделает этого. Если сделает, предположительно, через четыре года ей придется перебраться в оппозицию, поскольку население Грузии, вероятно, не поддержит изменения прозападного курса вместо эфемерных московских обещаний.
Кроме того, есть мелкие вопросы, которые Россия может получить. В том числе уменьшение антироссийской риторики, изменение названия Министерства реинтеграции, восстановление российских каналов в грузинском теле пространстве (что уже шаг за шагом происходит), символические шаги, в том числе ребрэндинг музея оккупации и телеканала ПИК, освобождение арестованных российских граждан (в том числе подозреваемых в шпионаже), замена чартерных рейсов регулярными полетами, и так далее. Грузинские власти, наверное, могут пойти на уступки в этих вопросах, но они не должны быть односторонними. Следует определить, что можно получить взамен, и насколько стоящим будет обмен. Несмотря на то, что несколько из этих тем я считаю ценностными вопросами, сильно подозреваю, что по ним вполне возможно придерживаться гибкой позиции.
А теперь подумаем, что мы хотим получить, и главное, что можем получить? Меню и здесь достаточно большое. Полагаю, что признаков, подтверждающих наличие доброй воли с Российской стороны, будет только три: упразднение виз для граждан Грузии, взятие обязательства неприменения силы против Грузии и приостановление политики признания. Эти три шага, вероятно, реально покажут, на самом ли деле хочет Москва изменить отношения.
Разумеется, также будет важно восстановление экономических отношений, но я не уверен, что этот шаг в среднесрочной перспективе будет таким выигрышным для экономики страны, как считают власти Грузии. Для мелких и средних предпринимателей действительно важно войти на российский рынок, а крупные экспортеры сейчас довольно хорошо чувствуют себя на европейских, и других соседних рынках, или же и без того выходят на российский рынок через Беларусь и Украину. Полная реориентация крупных экспортеров на российский рынок для экономики страны может быть и хорошо в короткий период, но, предположительно, может повлечь губительные результаты, если Онищенко вновь прикажут запретить торговлю. Трудно вообразимо, чтобы грузинские власти не понимали этой опасности, тем более что если нашего примера не достаточно, налицо недавняя запрещенная по политическому признаку торговля с Молдовой, Украиной и Беларусью, не говоря ничего о «запрещении» Онищенко въезда граждан из Таджикистана.
Помимо этого, есть много других вопросов, урегулировать которые в условиях политической воли Москвы и необходимо, и возможно. Например, миссии ОБСЕ и ООН отсутствуют в Грузии потому, что Россия применила к ним вето. Восстановить эти миссии с использованием статус-нейтрального подхода вполне возможно, и мы были весьма близки к этому в 2009 году. Напомню, что министериал ОБСЕ проводится в начале декабря, и легко можно тестировать добрую волю со стороны России в связи с восстановлением миссии ОБСЕ. А также, действующая в Грузии наблюдательская миссия Евросоюза не может выполнять свой мандат, поскольку ее не впускают в Цхинвали и Абхазию. Уладить эту проблему тоже относительно просто при наличии небольшой креативности и политической воли. Не говорю ничего о том, что руководитель наблюдательской миссии не может принимать участие в механизме превенции инцидентов, из-за того, что Сухуми объявил его «персоной нон грата».
Не следует забывать, что Сухуми и Цхинвали по-прежнему отказываются от любого экономического проекта, или сотрудничества, которое может привести к восстановлению отношений между народами. Закрыт Ергнети, в результате Цхинвали практически оторван от остальной Грузии, пересечение административной линии со стороны Цхинвальского региона и Абхазии осложнено, и несмотря на то, что сейчас ситуация гораздо лучше, чем в 2009 году, она все равно неопределенная, поскольку никто не знает когда снова может произойти ограничение перемещения для людей.
Грузия может поставить вопрос экономической реабилитации Абхазии и Цхинвальского региона с участием международных организаций. Такое однажды уже осуществляло ОБСЕ в Цхинвальском регионе (до 2008 года), и та программа была достаточно успешной. Мы также можем потребовать открытия транс кавказской магистрали (Транскам), чем увяжем Цхинвальский регион с экономикой Грузии. В любом случае, открыв Транскам, мы получим больше пользы, чем восстановлением абхазской железной дороги, тогда как у обоих проектов потенциально одна и та же стоимость для окончательного урегулирования конфликта.
Однако параллельно всему этому возникает один естественный вопрос: разве на самом деле все это возможно, до того как Россия продолжает оккупацию наших территорий и грубо нарушает договор от 12 августа? Разве реально возможно, чтобы Россия оставила свои войска на территории Грузии и при этом сотрудничала с нами по всем этим вопросам? И если ответ на этот вопрос отрицательный, тогда интересно, может ли в действительности состояться диалог в условиях, когда по самым фундаментальным вопросам есть существенная разница?
На этот вопрос у меня есть свой ответ. Да, диалог все равно может состояться. В условиях существования фундаментальных, связанных со статусом несогласованных вопросов, вполне возможно начать диалог с Россией, а также с Цхинвали и Сухуми, и что важнее, сделать конкретные шаги. Однако это может произойти в том случае, если мы сойдемся в том, что не можем договориться о статусе, если договоримся, что не будем навязывать друг другу связанные со статусом темы, и начнем восстановление отношений по статус-нейтральному подходу. Это означает, что Грузия продолжит действия, связанные с легитимацией оккупации, а Россия добиваться признания. Цхинвали и Сухуми продолжат стремление к своей «независимости», а Грузия - работу с целью восстановления территориальной целостности.
Сохранение нейтральности к статусу не означает, что мы одобряем все это и отказываемся от территориальной целостности: это означает только то, что мы «договорились, что не можем договориться». А после этого мы должны договориться с Москвой, а также с Цхинвали и Сухуми, что связанное со статусом противостояние не должно влиять на отношения между народами. Только после этого мы сможем восстановить эти отношения, образовательные и торговые связи.
Что главное, у нас уже есть примеры, как произошло продвижение с использованием статус-нейтрального подхода. Статус-нейтральность лежит как принцип грузино-российского договора о вступлении в ВТО, а также рабочих групп женевских переговоров, механизмов превенции инцидентов и реагирования на них, работы команды ООН в Абхазии, и взятия Грузией обязательства о неприменении силы. Статус-нейтральность также лежит в основе Стратегии Грузии в отношении оккупированных территорий и плана действия вовлеченности. Если что-то позитивное и происходило в течение последних нескольких лет, то в основном с использованием статус-нейтрального формата. Следовательно, полагаю, что статус-нейтральный подход должен быть исходной точкой отношений новых властей с Россией, и восстановления диалога с Цхинвали и Сухуми. А для этого необходимо, чтобы этот принцип разделяла и другая сторона, танго танцуют вдвоем. Признание этого принципа только со стороны Грузии, без согласия с другой стороны, может быть губительным.
Урегулируют ли этот подход и вышеупомянутые небольшие шаги конфликт? Нет, не урегулируют, однако если все это будет правильно сделано, они превратят конфликт в нерелевантный. А нерелевантный конфликт лучше, чем неурегулированный. Конфликт станет нерелевантным, когда будущие поколения подружатся друг с другом, будут восстановлены торговля, контакты, грузины будут отдыхать в Сухуми, а абхазы в Батуми. Это может произойти без статуса и возвращения беженцев, однако будет лучше, если так просто этот вопрос не будет пренебрегаться. А для всего этого чрезвычайно важно, чтобы все стороны, все участники, все акторы договорились, что интеракация будет основана на принципе статус-нейтральности. На данном этапе это, к сожалению, видится невозможным, что вдвойне осложняет задачу, как государственного министра, так и спецпредставителя премьера, и Министерства иностранных дел.
Власти Грузии, очевидно, продолжат шаги с тем, чтобы превратить в реальность обещание, данное народу о нормализации отношений с Россией. В ответ, я уверен, Россия, и Сухуми-Цхинвали всячески постараются взамен этих стремлений получить международные правовые дивиденды и еще больше укрепить «независимость» этих территорий. Параллельно, предположительно, Россия вновь «ударит» по тем достижениям, которых мы достигли после 2008 года: по женевским переговорам, договору ВТО, наблюдательской миссии Евросоюза, по роли медиации Евросоюза, ОБСЕ и ООН, и вообще, по нашей международной поддержке.
В этом процессе главным вызовом Грузии будет то, чтобы новые власти правильно проанализировали опасности, адекватно восприняли послания Москвы, и не смотрели на реальность только в призме надежды, только под тенью призрака прошлого и под влиянием предвыборных обещаний. Решающим здесь будет правильный анализ. Пока, очевидно - у новых властей проблемы с этой точки зрения, так как считают, что плохие отношения с Россией были результатом только лишь действий прежней власти, и в том числе враждебной риторики Тбилиси. А я полагаю, что враждебная риторика была пропорциональной российских действий, и ответом на них, а отсутствие прогресса объяснялось отсутствием доброй воли в России. В любом случае правильный анализ ситуации будет решающим для того, в каком направлении будут развиваться российско-грузинские отношения.
И, наконец, надеюсь, что отказ от НАТО и Евросоюза не станет даже темой обсуждения…
Серги Капанадзе, экс-замглавы МИД Грузии.
Оригинал публикации: Грузия online
Вернуться назад