В чем кроются корни «американской мечты»? В чем причина ненависти Запада.

 В этой статье Аrtyom очень эмоционально и решительно призывал окончательно разделаться с «потреблядством», не щадя ни себя не врагов, чтобы добить негодяев до конца, а не как обычно, так и не добравшись до кощеевой иглы.

 Меж тем наивность Аrtyomа вовсе не так уж и невинна, как может показаться. Наоборот, она очень опасна, так как показывает полное непонимание смысла нашей борьбы, логики противостояния русской православной цивилизации и цивилизации власти и денег Запада. Непонимание смысла, за что мы боремся. Ведь наш цивилизационный спор намного более серьезен, чем с какой стороны разбивать яйцо: с тупого или острого конца. Наш спор – о смысле жизни. Мы его видим в Боге и семье, в любви. Запад – во власти и в удовольствии.

 А в такой постановке вопроса призыв «надрать задницы негодяям» очевидно неверен. Ибо может принадлежать только человеку, внутренне исповедующему все ту же идеологию Запада, даже не подозревающему, что существует и альтернатива.

  Мой комментарий был таким:

 "Моя сила в немощи". (Иисус Христос). Вся Ваша так яростно заклейменная идеология потреблятства родилась из католического тезиса приемлемости силы в благих целях. Затем оно трансформировалось во времена Реформации и Просвещения в почитание труда и Разума, вместо Бога. А затем благодая Ницше "Боги умерли" и весь смысл жизни отождествлен с волей к власти. Современная американская мечта справедливо выбрасывает силу и разум на помойку (учиться и трудиться тяжело, этим пусть занимаются лузеры и рабы), а мы будем наслаждаться властью и потреблением.

 Теперь развернем тезис как следует, восстановим пропущенные в целях краткости логические связки. Ведь тема того действительно заслуживает: в чем кроются корни современной американской мечты? Что из себя представляет система ценностей нашего идеологического противника? В чем страшная буржуинская тайна?

 Вся современная система ценностей Запада берет начала в идеологии Карла Великого, успешно боровшегося с натиском древних варваров, говоривших на языках, очень близких к древнеславянскому, имевших сходный уклад, традиции и даже апостольскую христианскую веру, как впрочем, и общие гаплогруппы ДНК.  

 Этот натиск, именуемый «дранг нах остен», предполагал разделение единой европейской семьи народов, на отдельные национальности, постоянно враждующие друг с другом. После чего Европа уже перманентно находилась в состоянии междуусобной войны и войны с соседями. Полную культурную ассимиляцию населения, предполагающую его латинизацию, замену исконного национального языка на некое латинизированное наречие, каковыми являются все современные европейские языки. Замену местных развитых христианских общин на пришлых папских наместников. Все указанное делалось либо насилием, либо обманом, а чаще и тем и другим одновременно.

  Но вычленим отсюда идеологический аспект. Его суть заключается в иезуитском тезисе: цель оправдывает средства. Т.е. вся указанная экспансия проводилась под знаменем Иисуса Христа, ради него велись крестовые походы, сжигались ведьмы и ученые, преследовались «варвары» и «язычники», все прегрешение которых сводилось к не желанию отказываться от традиций, появившихся ещё со времен первых апостолов и признавать папский протекторат. В том числе и торговать индульгенциями и забронированными ложами в Раю.

 Таким образом, изначально благая цель проповедования имени Иисуса Христа была извращена католиками до полного самоотрицания и очевидного непотребства.  Напомню, исходным тезисом являлась, казалось бы невинная ересь: приемлемость обмана и насилия ради такого бесспорного блага, как проповедь учения Иисуса Христа.

 Прежде, чем двигаться дальше, следует сделать ещё оговорку. Мало кто понимает смысл слов Иисуса Христа: «моя сила в немощи». Что это значит?

  Это значит, что Иисус Христос имел предостаточно силы, чтобы проповедовать свое слово насилием. Ему ничего не стоило явить свою мощь всему миру и создать единое царство, общество благополучия и процветания. В котором любое преступление немедленно раскрывалось бы тотальным контролем и умением читать мысли как самим Христом, так и его апостолами.

 Но он предпочел висеть на кресте.

 И это важнейший пример нам: даже он, при всей его мудрости, знании, силе и проницательности не смог бы править нами. Точнее исправить нас.

 И это посыл всем будущим философам и мечтателям об обществе будущего: путь к нему идет через крест, а не через фанфары военных побед или чудес мирного строительства. Сила, будущее и сама жизнь – в отказе от власти, в немощи. А воля к власти или мощи Ницше тождественна воле к смерти.

 И первое отступление от принципа Иисуса Христа заключалось в иезуитской неразборчивости в средствах достижения целей.

 В пользу этого отступления следует сказать то, что его преемники оказались много гаже и недолговечнее. Все-таки католичество продержалось в качестве доминирующей идеологии Запада в течение тысячи лет.  Но за это время оно настолько разложилось, настолько было скомпрометировано и обезображено зверствами инквизиции, что новорожденное идеологическое непотребство на его фоне казалось прекрасным откровением.

 Таковыми были Реформация и Просвещение, которые породили лютеранство, кальвинизм, протестантизм и англиканство. В отличие от католиков, новые ереси не вмешивались в науку и большую политику, не ловили ведьм и не проповедовали слово Божие дикарям на латинском языке. Они вообще слегка отодвинули Бога на почетное, но второстепенное место в жизни человека, на первое место выставив личное развитие: аскетизм (пуританство), тяжелый труд и материальное обогащение.

  Однако, идеологические ценности пуританства и труда оказались ещё менее долговечными, чем ценности католичества, их доминирование насчитывает от силы 200 лет. Отказ же от аскетизма и, одновременно, ещё большее устранение из повседневных ценностей понятия о Боге привело к вольтерианству и целой плеяде безбожников-публицистов знаковым завершением которых является Ф.Ницше.    

 Причем опять-таки, на фоне завравшегося и внутренне разложившегося протестантизма и католичества, учение Ницше казалось выигрышным. Ведь его суть заключается в том, что человек не нуждается в откровениях свыше, чтобы быть моральным и сильным, для этого вполне достаточно Разума и внутренней силы человеческого духа. Силы, способной из человека сделать полноценного Бога вне морали, добра и зла – сверхчеловека.

 Мы, знающие, какое дерьмо вылупилось из этой теории, должны понимать так же, что в свое время она казалась столь же восхитительной, как и некогда идеи Кальвина и Лютера Кинга.

 Но и эта идеология оказалась столь же недолговечной. Ибо самосовершенствование, движение к сверхчеловеку требует усилий над собой, труда и учебы. Поэтому пламенный призыв Ницше движения к сверхчеловеку победила вполне заурядная лень.

  Так на современную идеологическую доктрину Запада впервые выполз лозунг «американской мечты». Мечты аморфной и инфантильной, где каждому позволено  мечтать о чем угодно, не сообразуясь ни с какими рамками дозволенного и нравственного.

Мечты быть здоровыми и богатыми. Мечты развлекаться и «потреблять», а не работать.

 Ведь любая другая доктрина предполагает труд и духовное самосовершенствование, что означает определенное самоограничение, аскетизм. Тогда как американская мечта выбрасывает все ценности Разума, Силы и даже красоты на помойку. Ограничиваясь только приятным и необременительным: чистой анонимной властью и потреблением, что обеспечивают деньги.

 Поэтому борясь с этой доктриной, нужно не только высмеивать её ограниченность и безответственность, глубинный инфантилизм её ключевой посылки, но и понимать, что она целиком выросла из древней иезуитской логики «цель оправдывает средства». И что призыв «надрать задницы каким-то негодяям» некогда использовался организаторами крестовых походов, прямыми прадедушками современных американских идеологов.

В чем причина ненависти Запада.