|
Вступили в силу поправки к закону о государственной измене. Также начинают работать поправки к закону об НКО. Комментирует проректор Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова, член Общественной палаты, политолог Сергей Марков.
Новая редакция закона об НКО, предусматривающая регистрацию иностранных агентов, была встречена весьма жёсткой реакцией со стороны отдельных структур. Это связано с теми, что у нас есть пул общественных организаций, чьи представители хотят быть независимыми от Российского государства и при этом не боятся зависеть от государств иностранных, получая на протяжении многих лет оттуда финансирование. Уже больше двадцати лет они так работают, и конечно, изменение подобных условий им пережить трудно. Они боятся потерять немалые в общем-то деньги.
Обновлённый закон об НКО не запрещает финансирование неправительственных организаций, действующих в России, из-за рубежа. Этот закон даже не запрещает политическую деятельность иностранных агентов. Он лишь требует, чтобы финансирование из-за границы политической деятельности в нашей стране было прозрачным, чтобы об этом знали российские граждане.
Организациям, обязанным получить статус иностранным агентов, это не нравится, поскольку там знают, что в российском общественном мнении сильны известные подозрения в отношении таких агентов. Многие россияне считают, что те, кто действует на иностранные деньги, работают в интересах спонсоров и против интересов России.
Сами же выражающие недовольство новым законом общественные активисты утверждают, что стремления финансирующих их иностранных центров направлены на защиту интересов российского общества в большей степени, нежели политика Российского государства.
Коалиция таких организаций состоит из многих десятков и даже сотен НКО. Они прикормлены деньгами, не представляют себе жизни без иностранной финансовой помощи, а некоторые действуют совершенно явно в интересах иностранных государств. Хотя есть среди и них и такие, которые занимаются полезной для граждан России работой.
Представители последних побаиваются, что со вступлением нового закона в силу их деятельность будет значительно урезана, ибо если они будут признаны иностранными агентами, многие из россиян перестанут с ними сотрудничать. А коль скоро такое произойдёт, то и в их случае возникнет угроза прекращения финансирования со стороны иностранных спонсоров.
Как бы там ни было, опасения лоббистов иностранных интересов, выявленных в качестве таковых, отнюдь не беспочвенны. Раскрытый шпион – бесполезный шпион, следовательно, платить таким раскрытым агентам вряд ли кто-то станет.
Бессовестная, аморальная аргументация чрезвычайно политизированных противников нового закона, на мой взгляд, не должна браться в расчёт. За два последних десятилетия таковых вместе с их единомышленниками набралось немало, и к тому же они оказывают определённое влияние на СМИ. Российские масс-медиа, контролируемые прозападной оппозицией, усиливают эти тысячи голосов многократно, но и это недостаточно веская причина идти им на уступки в рассматриваемом вопросе.
Что касается поправок в законодательство, касающееся гостайны, шпионажа и государственной измены, то против этих изменений в основном выступают практически те же люди, которые недовольны новым законом об НКО. Обеспокоены прежде всего те, кто в России получает деньги от иностранцев. Некоторые из них являются откровенными агентами иностранных государств и даже иностранных спецслужб. И конечно, они не хотели бы, чтобы благодаря новому закону их деятельность была прекращена. По их мнению, расширительное толкование понятия «государственная измена» позволяет при определённом желании любого из них приравнять к шпионам.
Правда в том, что это самое расширительное толкование действительно имеет место. Расширение связано с тем, что у нас правовое государство. В советское время контрразведка могла сначала раскрыть шпиона, а затем легко доказать, что он шпион, поскольку суд государством довольно жёстко контролировался. Сейчас у нас суд становится всё более независимым, и это требует от контрразведчиков не только раскрытия шпионской деятельности, но и предоставления суду достаточной доказательной базы. Это не всегда удаётся даже в тех случаях, когда становится очевидно, что тот или иной человек – не кто иной как иностранный шпион. Расширительное толкование терминов, связанных с государственной тайной и государственной изменой, позволяет таким образом ловцам шпионов довести своё дело до логического конца.
Люди же, которые за свою политическую борьбу с российским правительством получают деньги из-за границы, боятся, что их обвинят в шпионаже и немедленно репрессируют. Отсюда и их резко негативная реакция на последние законодательные новшества.
Вернуться назад
|