Объединение сирийской оппозиции: видимость или реальность?

С 5 по 9 ноября в Дохе проходили долгие и изнурительные переговоры сирийской оппозиции об объединении. С одной стороны, слишком сильные разногласия делали консолидацию практически невозможной. С другой стороны, провал переговоров мог слишком серьёзно разочаровать Вашингтон, уставший от постоянных внутриоппозиционных распрей.

Назрели перемены

Гражданская война в Сирии принимает всё более затяжной характер. Правительственная армия не может подавить вооружённую оппозицию, а та, в свою очередь, не в состоянии установить полноценный контроль над крупными городами, чтобы использовать их в качестве плацдарма для дальнейшего наступления.

В результате – чем дальше, тем больше жертв у сирийского конфликта, тем чаще среди методов борьбы можно видеть теракты против мирного населения и тем сильнее укрепляются позиции радикальных исламистов в рядах вооружённой оппозиции. Таким образом, налицо кризис прежней модели участия внешних игроков в сирийском конфликте.

Данная модель была окончательно сформирована в феврале этого года после создания группы "Друзей Сирии" и признанием Сирийского национального совета в качестве единственного легитимного органа власти в Сирии. Таким образом, СНС и группа "Друзей Сирии" представляли собой канал финансовой, кадровой и военно-технической поддержки сирийской оппозиции.

За время своего существования эта модель принесла определённые результаты – локальные бунты плохо вооружённых повстанцев переросли в масштабную гражданскую войну с примерно равными по силе противоборствующими сторонами.

Но развить эту тенденцию не получилось – Башар Асад по-прежнему имеет прочные позиции и в целом контролирует территорию страны (за исключением курдских районов, сохраняющих нейтралитет), а случаи дезертирства в армии или бегства членов элиты не стали систематическими. В результате – чаши весов в сирийском противостоянии пришли в равновесие и сохраняются в таком положении уже длительное время, усугубляя порождаемую войной гуманитарную катастрофу.

Кроме того, за время своего функционирования эта модель продемонстрировала ряд проблем. Прежде всего, стала очевидна ошибочность того, что все коммуникации внешних игроков завязаны исключительно на Сирийский национальный совет. Этот орган, созданный в Стамбуле в августе прошлого года, состоит, в основном, из диссидентов-интеллектуалов, уже долгие годы живущих за пределами Сирии. В этом смысле вполне естественно, что страны Запада сделали ставку именно на него: деятели совета наиболее близки западным элитам – как идеологически, так и в силу своей известности.

Однако ошибка состояла в том, что вооружённая сирийская оппозиция, действующая внутри страны, едва ли была согласна подчиняться диссидентам, живущим в фешенебельных турецких отелях, пока "настоящие оппозиционеры", рискуя жизнью, борются с режимом Асада.

С другой стороны, внутрисирийская вооружённая оппозиция представляет собой раздробленный, внутренне конфликтный и малопонятный внешнему наблюдателю конгломерат автономных группировок, самостоятельно воюющих в разных частях страны. Чаще всего всё это цветущее многообразие называется Свободной армией Сирии, однако единого, признаваемого всеми командования у этой структуры за время её существования так и не появилось.

В этих условиях наладить эффективное взаимодействие и координацию между внутрисирийской оппозицией и внешними игроками оказывается затруднительно. Ситуация ухудшается ещё и тем, что всё чаще в сирийском конфликте можно увидеть группировки, воюющие под флагами "Аль-Каиды" и радикальными исламистскими лозунгами.

Таким образом, прежняя модель поддержки Западом сирийской оппозиции оказывается не только неэффективной (средства распределяются теневым способом), но и потенциально опасной – нет понимания того, что будет представлять собой постасадовская власть в Сирии и каков будет исламистский фактор.

Показательно, что, согласно обнародованным СНС данным о расходовании финансовых средств из-за рубежа, внутрисирийская вооружённая оппозиция получила лишь около $2,8 млн. из поступивших на счета СНС более $40 млн. (примерно 7%).

Навязанное объединение

В этой ситуации т.н. план "Сейфа-Форда" (по фамилиям одного из деятелей СНС Рияда Сейфа и посла США в Сирии Роберта Форда) говорит о намерении США модерировать процесс структурирования сирийской оппозиции "вручную".

Согласно этому плану, на смену Сирийскому национальному совету как главному посреднику между внешними игроками и внутрисирийской оппозицией должно прийти своеобразное правительство в изгнании – единый и легитимный орган, представляющий все оппозиционные группировки и способный вырабатывать единую стратегию действий по борьбе с режимом Асада. Но, главное, этот орган стал бы своеобразным прототипом постасадовской системы власти, снизив риски, связанные с активностью исламистов.

Вашингтон активно продвигал проект создания единого органа сирийской оппозиции, фактически делая его залогом продолжения поддержки со стороны США. С этой целью 5 ноября в столице Катара Дохе открылась специальная Конференция, собравшая представителей основных группировок сирийской оппозиции (порядка 450 делегатов). Однако, несмотря на давление со стороны США, процесс объединения оппозиционеров проходил очень тяжело – почти всю неделю участники конференции в Дохе вели переговоры.

Их итогом стало создание органа, состоящего из, по разным данным, 40-60 членов. Впрочем, дееспособность этого органа вызывает большие сомнения. Еще накануне СМИ писали о том, что переговоры об объединении на грани провала, а, по некоторым данным, от участия в них отказался Сирийский национальный совет. Тем не менее, утром в пятницу главный модератор переговоров в Дохе Рияд Сейф объявил о создании т.н. Генерального Секретариата сирийской оппозиции.

Вероятно, данный орган стал промежуточным вариантом между обязательствами перед американцами по консолидации (в противном случае оппозиция рисковала лишиться поддержки Вашингтона) и необходимостью отстаивать свои интересы каждой из групп. В результате, создано нечто, вроде единой площадки, в рамках которой сирийские оппозиционеры готовы скоординировать свои действия, но без каких-либо строгих обязательств и, тем более, единоначалия.

Проблемы нового органа

Более того, новая структура пронизана сразу несколькими расколами, ставшими главным камнем преткновения в ходе переговоров, длящихся почти неделю.

Во-первых, это раскол между СНС и вооружённой оппозицией. Воюющие непосредственно в Сирии повстанцы не готовы признать право диссидентов, много лет проживших за границей и продолжающих там отсиживаться в период гражданской войны, на то, чтобы определять судьбу постасадовской Сирии. В свою очередь, светские интеллектуалы из СНС с опаской смотрят на те силы, которые воюют против правительственных войск в Сирии, видя в них угрозу исламизации страны.

Второй раскол – между суннитским большинством и сирийскими этническими и религиозными меньшинствами. Меньшинства всерьёз опасаются доминирования суннитов в постасадовской конфигурации власти, что может привести к новым притеснениям. Таким образом, формирование единого оппозиционного органа, где большинство получат, естественно, сунниты, невыгодно меньшинствам.

И третий раскол – между оппозицией и перебежчиками из окружения Башара Асада. По некоторым данным, американские кураторы единого органа оппозиции настаивали на включении в его состав таких фигур как экс-премьер Сирии Рияд Хиджаб и дезертировавший во Францию генерал сирийской армии Манаф Тласс.

Присутствие этих людей в оппозиционном руководящем органе выполняло бы важную функцию – провоцирование раскола в асадовской элите и побуждение новых членов к переходу на сторону оппозиции по примеру экс-премьера и генерала. Это стало не последним фактором в успехе ливийской революции.

Однако для сирийских оппозиционеров все эти люди олицетворяют собой "кровавый режим" и являются неприемлемыми кандидатами на руководящие посты в оппозиции. Судя по всему, бывшие члены асадовской элиты так и не попали в новый орган – по крайней мере, никакой информации по этому поводу нет.

Таким образом, попытка американцев "вручную" объединить сирийскую оппозицию оказалась успешной лишь формально. Реально же раздробленность по-прежнему не преодолена и продолжает оставаться головной болью и для самих сирийских оппозиционеров, и для их внешних кураторов, и, главное – для мирного населения Сирии, продолжающего страдать от равновесия на весах сирийской гражданской войны.