Катар и его революции ("Le Monde", Франция)

Изабель Мандро 

Все дороги ведут в Доху. Такова присказка Науфеля Брахими Эль Мили (Naoufel Brahimi El Mili), профессора политологии, проживающего в Париже. По мнению специалиста, восстания в арабском мире были если не сдирижированы, то, как минимум, одобрены, а скорее, — направляемы из Катара, крошечного по размерам, но огромного по своему богатству государства, к тому же, владельца сильнейшего оружия: «ТВ-революции», канала Аль-Джазира. Этот спутниковый канал, благодаря которому «арабские волнения становятся радиотелевизионными путешествиями» или «захватывающим сериалом о том, как создается история», наверняка, позволил шейху Хамаду Бен Халифе Аль-Тани (Hamad Ben Khalifa Al-Thani ) решать судьбы смещенных автократических правителей и расширить свое влияние на весь регион.

Автор набрал немало косвенных доказательств. Глава правящей в Тунисе исламистской «Партии возрождения» Рашид Ганнуши (Rached Ghannouchi) совершил свой первый визит в Катар, в то время как его зять, Рафик Абдессалем (Rafik Abdessalem), бывший глава исследовательского центра Аль-Джазиры, занял кресло министра иностранных дел Туниса. Благодаря всему вместе «тунисская дипломатия становится внутренней проблемой Катара».

В Египте спутниковый канал изменил сетку своего вещания и создал специальную программу, освещавшую события непосредственно с площади Тахрир, для «создания великого повествования о восстании, по версии народа».

В Ливии Катар оплачивал вооружение, распределявшееся в горах Нафуса, и экс-джихадист Абдельхаким Бельхадж (Abdelhakim Belhadj), эфемерный правитель Триполи после падения режима (Каддафи — прим. ред.), очевидно, является «катарской пешкой». В Йемене «каждую пятницу снимались, а затем комментировались из Катара, сцены выхода возбужденной толпы из мечетей Саны, Таиза, Адена и других городов».

При мощной поддержке египетского шейха Юсуфа Карадави (Youssouf Al-Qaradawi), нашедшего убежище в Катаре еще 30 лет назад и считающегося проповедующей звездой Аль-Джазиры, этот «супер-эмир» (Хамад Аль-Тани - прим. ред.) везде поддерживает Братьев-мусульман — аж до самого Рабата, где перед первой в истории Марокко электоральной победой исламистов из «Партии справедливости и развития» было зафиксировано его присутствие в городе.

Борьба за влияние

«В мутной воде столь значительных изменений катарский эмир пытается извлечь выгоду из динамичной арабской весны, — пишет Науфель Брахими. — Благодаря своей поддержке митингующих на улицах, этот просвещенный монарх достоин диплома гражданского общества, который ему вручат его западные друзья. Способствовать установлению демократии в большинстве соседних стран, забывая при этом внедрить ее у себя (...), подобная двуличность Катара является краеугольным камнем «арабской весны», которая наступила отнюдь не благодаря лишь порыву народа и принесенным взбунтовавшейся молодежью Каира, Туниса и Дамаска жертвам».

Брахими рассказывает также, что за кулисами разыгрывается настоящая война за влияние между Дохой и Эр-Риядом. «Противодействуя катарской поддержке Братьев-мусульман, его саудовский конкурент решил оказывать содействие еще более радикальному движению политического ислама: ваххабизму, матрице джихадистов. Братоубийственная схватка этих стран Персидского залива является одним из ключей к запуску знаменитой «арабской весны» и манипуляций вокруг нее».

И торопливо заключает, что, вообще-то, «для арабов весна и не наступала».

Автор — выходец из Алжира и выражает общее, как для сторонников, так и для противников алжирской власти, недоверие к произошедшим восстаниям «арабской весны», и лишь немногие считают их возникшими случайно и естественно. В своей книге «Алжир вступает в эпоху Сопротивления» он посвятил целую главу Катару, который, благодаря полученным от нефтяной ренты миллиардам, смог с трудом увернуться «от снаряда под названием «арабская весна»».