Ядовитые тори

Британское правительство будет выбираться из кризиса в одиночку?

 На встрече с немецким канцлером Ангелой Меркель британский премьер Дэвид Кэмерон дал понять, что Соединенное Королевство не собирается участвовать в спасении проблемных стран Южной Европы и будет играть роль «стороннего наблюдателя». «Если страны еврозоны создадут политический союз, — заявил он, — Лондон пересмотрит свои отношения с ЕС». По словам экспертов, в отличие от Германии, которая заняла место на капитанском мостике тонущего европейского корабля, Британия, словно крыса, норовит спрыгнуть с него в бушующее море. Недаром правительство тори все чаще рассуждает о возвращении к политике блестящей изоляции. Вопрос только, будет ли она блестящей?

Разрыв с Брюсселем?

Как заявил недавно председатель Банка Англии сэр Мервин Кинг, который никогда не отличался паникерскими настроениями, «Британия не может остаться в стороне от европейского шторма, и было бы самонадеянно рассчитывать на восстановление нашей экономики в тот момент, когда еврозона того гляди рухнет». Действительно, учитывая тот факт, что половина британского экспорта идет в страны ЕС, а банковская система, как бы ни спорили с этим консерваторы, во многом зависит от ЕЦБ, просто «умыть руки» и «вовремя соскочить с подножки европейского поезда» у Лондона не получится.

Однако понимают это далеко не все. Бизнесмены-евроскептики призывают найти новые направления для британского экспорта, переориентировав экономику страны на такие бурно растущие рынки, как Бразилия. В прошлом году сторонники жесткой линии в партии тори добились принятия так называемого Акта о суверенитете, согласно которому в случае передачи дополнительных полномочий Брюсселю в Соединенном Королевстве должен состояться референдум о европейском будущем государства (канцлер казначейства Джордж Осборн назвал этот закон «самым значительным достижением коалиционного правительства»).

О референдуме в Британии говорят уже давно. За его проведение выступают сейчас 80% граждан. И рассчитывать, что жители королевства проголосуют против выхода из Союза, не приходится. Лишь 17% британцев доверяют европейским институтам (в тонущей Греции этот показатель превышает 70%, в Испании — 60). И когда большинство граждан разделяют позиции евроскептиков, Кэмерону ничего не остается, кроме как прислушаться к их мнению, и если уж не провести референдум сейчас, то по крайней мере, включить требование о его проведении в предвыборный манифест консерваторов.

«В отношениях Великобритании с материковыми соседями, — заявил «Однако» проректор МГИМО Алексей Богатуров, — всегда чередовались приливы и отливы. И не исключено, что правящая Консервативная партия решит преодолевать последствия кризиса в одиночку, не делясь своими ограниченными ресурсами со слабыми странами ЕС». Тем более что в крупнейших европейских государствах правоцентристские партии теряют власть. И вместо англофила Берлускони и прагматика-атлантиста Саркози британским тори приходится иметь дело с европейскими политиками левых взглядов, которые не хотят связывать себя с наследниками Тэтчер.

«Вероятность того, что Британия покинет Европейский союз сейчас, выше, чем когда бы то ни было», — пишет обозреватель The Economist. «Разрыв Лондона с Брюсселем — наиболее закономерный результат европейской драмы, — вторит ему корреспондент The Financial Times. «Заявления Кэмерона о том, что реализовать такой сценарий очень сложно или даже невозможно, — говорит один из лидеров непримиримых тори бывший министр обороны Лайам Фокс, — это либо блеф, либо политическая инерция».

«Новый старт»

Конечно, остаются в Британии и сторонники европейского пути. В 2011 году была создана группа консерваторов-заднескамеечников «Новый старт», которая задалась целью сохранить британское членство в Евросоюзе. На данный момент в эту группу входят более ста парламентариев. По их словам, для Соединенного Королевства не подходит модель Норвегии и Швейцарии, которые, являясь членами Европейской ассоциации свободной торговли, фактически пользуются теми же правами на общеевропейском рынке, что и страны ЕС. Не подходит потому, что Британия с ее огромной экономикой никогда не будет довольствоваться той ролью, которую играют малые страны Европы, сохранившие независимость от Брюсселя. Ведь Лондону необходимы рычаги влияния, с помощью которых он может пересмотреть такие раздражающие его проекты, как общая сельскохозяйственная политика ЕС, общая политика в области рыболовства, иммиграционное и трудовое законодательство Союза.

Но понимает ли это Дэвид Кэмерон, который всегда использовал европейскую тему как козырь во внутриполитических баталиях? В 2005 году он был избран лидером консерваторов, после того как предложил своим коллегам выйти из Европейской народной партии. В результате этого решения позиции британских тори в ЕС ослабли, ведь они порвали с правящими правоцентристами ради альянса с радикалами, зато Кэмерон сумел набрать политические очки. Та же история повторилась в декабре прошлого года, когда, вместо того чтобы выторговать у Брюсселя преференции для своей страны, британский премьер предпочел наложить вето на «бюджетный договор ЕС». В Европе это назвали бессмысленным эпатажным жестом, однако на родине Кэмерона встречали как героя, который спас «лондонский Сити от брюссельских еврократов».

Многие политологи убеждены, что премьер может заиграться. «Мы вот-вот выйдем из элитного европейского клуба, — пишет директор лондонского Центра европейских реформ Чарльз Грант, — но у нас нет ни малейшего представления о том, что делать дальше».

Ниндзя против фруктов

А такое представление надо бы иметь. Ведь эра Cool Britannia — в прошлом. Дефицит бюджета в стране превышает сейчас 12%, чего не наблюдалось с конца Второй мировой войны. Рейтинговые агентства снижают показатели кредитоспособности Великобритании. Банки, некогда гордость британской экономики, превратились в объект всеобщей ненависти: в них исчезают миллиарды.

Придя к власти в 2010 году, коалиционный кабинет консерваторов и либеральных демократов принял семилетний план сокращения бюджетных расходов на 123 млрд фунтов стерлингов. Однако «финансовая диета» не привела пока к серьезным результатам. Британский канцлер Джордж Осборн пытается оправдать правительство, заявляя, что оно столкнулось с самым разрушительным кризисом за последнее столетие: «У нас гигантский долг, колоссальный дефицит, банковская система, которая того гляди развалится, и грандиозные проблемы на главном экспортном рынке», — заявил он недавно.

Критики уверяют, что политика «затягивания поясов» мешает восстановлению британской экономики. «Именно план фискальной консолидации, предложенный Осборном, — пишет директор лондонского Национального института экономических и социальных исследований Джонатан Портес, — является главной причиной продолжающегося экономического спада, который, судя по всему, будет намного глубже, чем спад, зафиксированный в 30-е годы». «Когда я принялся критиковать правительство Кэмерона за политику строгой экономии, — отмечает леволиберальный американский колумнист Пол Кругман, — некоторые британские газеты требовали, чтобы я заткнулся. Но теперь становится очевидно, что я был прав». Как бы то ни было, коалиционный кабинет отступать не намерен и планирует «продолжать сокращение госрасходов, чтобы сохранить доверие рынков к британской экономике».

Многие эксперты, правда, сомневаются, что железную финансовую дисциплину в духе Маргарет Тэтчер сможет насаждать 33-летний Джордж Осборн, который считается в Британии настолько легковесным политиком, что даже приверженцы Кэмерона насмешливо называют его «парнишкой в костюме». Парламентарии все чаще призывают заменить его на либерального демократа Винса Кэйбла, который занимает сейчас пост министра по делам бизнеса.

«Осборн не справляется со своими обязанностями, — говорят оппоненты, — поскольку работает канцлером по совместительству. Ведь помимо прочего он несет ответственность за формирование политической стратегии консерваторов». Доверия не вызывает и сам премьер, который, по словам советников, большую часть дня проводит у своего айфона за игрой «Ниндзя против фруктов». Рассказывают даже, что подчиненные закачали ему в телефон специальную программу, в которой можно наблюдать за уровнем инфляции и безработицы, чтобы хоть как-то заинтересовать шефа «сиюминутными проблемами».

Второй хит?

За то время, что кабинет Кэмерона находится у власти, число исследовательских проектов сократилось вдвое, резко упал уровень производства. Однако единственный рецепт, который может предложить один из лидеров тори Уильям Хейг, — это «вновь заставить британцев вкалывать». Премьер-министр, конечно, пытается сделать хорошую мину при плохой игре, рассуждая об «изменении баланса в британской экономике, которая до последнего времени была зациклена на финансовых институтах юго-востока страны и необходимости стимулировать рост в таких отраслях, как автомобилестроение, авиакосмическая и высокотехнологичная промышленность».

Однако в действительности правительство не может похвастаться большими успехами в экономике. «Казначейство по-прежнему привержено доктрине Брауна, — говорит член парламента от Консервативной партии Дуглас Карсвелл, — а Гордон Браун, как известно, был убежден, что обеспечить устойчивый экономический рост можно с помощью фискальных и финансовых стимулов. Министры сохраняют низкие процентные ставки и продолжают накачивать экономику деньгами вместо того, чтобы согласиться на резкое сокращение налогов».

Что же касается политики «затягивания поясов», то, по мнению многих тори, в этом вопросе правительство не готово идти ва-банк. «Это настоящий спектакль, — пишет The Spectator, — минимальные сокращения преподносятся как драматические. Государственные расходы снизились всего на 0,9% по сравнению с эпохой Брауна, министры берут кредиты как заправские кейнсианцы. Они борются с растущим долгом точно так же, как известный футболист Джордж Бест боролся со своей привязанностью к алкоголю, — он уходил в запой».

Кэмерон произносит блестящие хрестоматийные речи о сокращении расходов и снижении налогов, но делать резкие шаги опасается. Как рассказал заместитель редактора The Daily Telegraph Бенедикт Броган, небольшая группа советников на Даунинг-стрит выступила недавно с радикальным предложением сократить налог на корпорации до 15% (самый низкий уровень в мире), что должно было по их замыслу сделать Британию Меккой для транснациональных компаний. Однако проект был признан в казначействе утопичным, и его авторы не смогли перетянуть на свою сторону премьер-министра. «Это стало ударом для тех, кто считал, что они работают под началом радикального лидера, — отмечал консервативный колумнист Фрейзер Нельсон, — и заднескамеечники в Вестминстере все чаще стали говорить, что нужно пережить эпоху Хита, чтобы получить Тэтчер». Эдвард Хит, который занимал пост премьера с 1970 по 1974 год, как и Кэмерон, превосходно рассуждал о радикальных реформах, но не мог провести их в жизнь. И только с приходом к власти миссис Тэтчер в 1980 году дело сдвинулось с мертвой точки.

Аристократы против плебеев

За два года, что коалиционное правительство находится у власти, его рейтинг уменьшился почти в два раза и сейчас составляет всего 28%. Согласно опросу, проведенному по заказу The Sunday Express, восемь из десяти избирателей убеждены в том, что кабинет министров потерял связь с простыми британцами. И это немудрено: ведь еще в 2010 году журнал The Economist провозгласил его «правительством богатых южан, работающим на богатых южан».

Команда Кэмерона состоит из людей особого склада. Как и сам премьер, большинство из них — члены аристократических фамилий, выпускники Итона и Оксфорда. Часть министров были товарищами Кэмерона по Биллингтонскому студенческому клубу, который славится шумными оргиями и экстравагантными выходками. «Со времен Гарольда Макмиллана, — отмечает The Sunday Times, — в окружении британского лидера не было такого количества представителей белой кости». Прямой потомок короля Вильгельма IV, женатый на дочери баронета, Кэмерон кичится своей принадлежностью к высшему классу. Он стал первым аристократом, возглавившим британское правительство с тех пор, как в 1964 году прервалась династия премьер-министров — выпускников Итона. О его высокомерии ходят легенды. В феврале этого года, например, Кэмерон демонстративно отказался принять лидера французских социалистов Франсуа Олланда, который посетил Лондон во время предвыборной кампании. И это несмотря на то, что все соцопросы предсказывали Олланду победу в схватке за Елисейский дворец.

По словам политологов, к своим избирателям консерваторы относятся с пренебрежением. Они не задумываясь обложили налогом пенсии и ввели акциз на мясные пироги, популярные среди простого населения. С другой стороны, тори отвергли предложение своих младших партнеров по коалиции о введении «налога на большие особняки» (дома, стоимость которых превышает 2 млн фунтов стерлингов). Как отмечает The Sunday Times, «за последние два года состояние тысячи самых богатых британцев увеличилось как минимум на 5%. Пропасть между «денежными мешками» и обычными гражданами растет невиданными темпами». Министр образования Майкл Гоув постоянно твердит о том, что в Британии необходимо резко сократить число государственных школ, а спикер тори по социальным вопросам в палате лордов Ян Дункан Смит призывает «не поощрять тунеядцев и нахлебников» и выделять помощь только тем гражданам, которые без нее не могут. Радикальные консерваторы требуют, чтобы казначейство до 2017 года сэкономило дополнительные 10 млрд фунтов стерлингов, в очередной раз сократив средства, выделяемые на социальные программы. Конечно, такой подход в либеральном лагере воспринимается в штыки. Даже глава шотландской католической церкви Кит О’Брайен назвал Кэмерона «циником, который думает лишь об интересах богачей», и осудил правительство за отказ ввести так называемый «налог Робин Гуда» на международные финансовые операции, принятый в октябре 2012-го в большинстве государств еврозоны.

«В парламенте многие мечтают избавиться от «закадычных приятелей Дэйва, которые наводнили Даунинг-стрит, — пишет The Economist. — Их считают высокомерными, эгоистичными франтами, утратившими связь с реальностью». Консерваторы-заднескамеечники призывают уволить нынешнего председателя партии тори барона Эндрю Фелдмана, который был в свое время партнером Кэмерона по оксфордской теннисной команде, и провести масштабную кадровую чистку, отправив в отставку «аристократов» из Южной Англии и назначив на их место представителей северных графств, причем желательно рабочего происхождения.

Однако политологи-реалисты отмечают, что в эпоху глобального кризиса приход к власти в Лондоне «чванливого» аристократичного правительства — явление вполне закономерное. Ведь страны возвращаются к традиционным «национальным» матрицам. И в британском истеблишменте возрождаются старые комплексы. Пожалуй, наиболее ярким примером стал так называемый «Плебгейт» — политический скандал, который разразился, после того как министр международного развития Эндрю Митчелл, один из главных снобов в окружении премьера, оскорбил полицейского. Митчелл, который всегда кичился своим аристократическим происхождением (его отец сэр Дэвид Митчелл был членом парламента и играл важную роль в Консервативной партии), выезжал на велосипеде из главных ворот резиденции на Даунинг-стрит и был остановлен лондонским бобби. «Знай свое место, — набросился на него министр, — ты не рулишь этим чертовым правительством. Ты — хренов плебей!»

По стопам Макиавелли

Чтобы обвести плебеев вокруг пальца, министры Кэмерона не стесняются использовать грязные технологии. Выступая в шоу Эндрю Марра на BBC, британский канцлер Джордж Осборн признал, что именно он назначил скандально известного редактора News of the World Энди Коулсона руководителем PR-отдела Консервативной партии. «Когда связями тори с общественностью, — отмечает The Guardian, — заведует человек, сыгравший ключевую роль в скандале с прослушкой телефонов и подкупом сотрудников полиции и спецслужб, можно сделать вывод о том, какая модель взаимоотношений с электоратом лучше всего подходит для консервативного партийного истеблишмента».

Серьезным ударом по репутации коалиционного кабинета стал скандал вокруг железнодорожной магистрали западного побережья. Как уверяли некоторые журналисты, команда Кэмерона продвигала интересы транспортной компании FirstGroup и фактически передала ей права на пассажирские перевозки на западной магистрали, которой с 1997 года управляла компания Virgin Trains. В итоге якобы с благословения правительства менеджеры FirstGroup начали выжимать из железной дороги максимум средств, резко сократив рабочие места и повысив плату за проезд.

Многие в Британии считают, что «итонские мальчики» Кэмерона рвались к власти только ради власти и поэтому у них отсутствует какая бы то ни было идеология. Хотя наибольшего успеха партия тори добивалась тогда, когда ею руководили не циничные последователи Макиавелли, а идеологически заряженные фанатики вроде Маргарет Тэтчер. Неудивительно, что в британских СМИ консерваторов вновь изображают «ядовитыми тори».

Правда, некоторые политологи утверждают, что проблема не в аристократических замашках Кэмерона и других выпускников Итона, оказавшихся сегодня на вершине власти. Проблема — в устоявшихся в британском обществе стереотипах. Ведь даже когда Консервативную партию возглавляли выходцы из народа вроде Джона Мейджора, ее воспринимали как партию богачей и аристократов. Хотя, казалось бы, банковский клерк, родившийся в семье циркача, вполне мог бы разрушить этот имидж. «Да, Кэмерон — напыщенный пафосный сноб, — пишет французская газета Liberacion. — В Британии таких людей называют posh. Но его проблема не в этом. Англичан скорее раздражает его показное стремление модернизировать торийскую партию. Пусть уж лучше ядовитые, чем беззубые, — говорят они». Критики премьера настаивают на том, что партия должна отказаться от модернизаторских лозунгов, таких, например, как поддержка гомосексуальных браков, и сконцентрироваться на политических задачах, понятных рядовому консерватору. В первую очередь речь идет о противоборстве с ЕС и снижении налогов для среднего класса.

Да, находящиеся сейчас в оппозиции лейбористы пользуются поддержкой 40% избирателей. Но это еще ни о чем не говорит. В середине первого срока на посту премьера Тэтчер отставала от своих противников из Лейбористской партии на 24%, а затем одержала триумфальную победу. Кэмерон проигрывает сейчас лейбористам всего 10%. И лидера оппозиции Эда Милибэнда вряд ли можно назвать серьезным конкурентом. «Красный Эд», как окрестили его критики, фактически подписал себе приговор, выступив недавно на съезде лейбористов в Манчестере и призвав правительство обложить налогами частный бизнес, успешных предпринимателей и богачей. «Кэмерон, — пишет The Economist, — должен проявить себя волевым политиком, чтобы через два года британцы выбирали между закаленным в боях лидером и поверхностным краснобаем-оппортунистом. Вспомним поединки между Маргарет Тэтчер и Нилом Кинноком, Джорджем Бушем-старшим и Майклом Дукакисом». Во второй раз сформировав кабинет министров (при удачном стечении обстоятельств однопартийный), консерваторы, скорее всего, продолжат сокращать социальные расходы и выйдут, наконец, из Европейского союза громко хлопнув дверью.