Константин Косачев: Яблоко раздора?

Постсоветское пространство и Россия

События на постсоветском пространстве показывают, что есть еще немало государств бывшего СССР, которые, похоже, так и не смогли найти матрицу национального самосознания, которая бы не сводилась к банальному отрицанию недавнего советского прошлого и не апеллировала бы (обычно в негативном контексте) так или иначе к России.

Даже после обретения независимости по вполне мирному, а не югославскому сценарию, некоторые из них, по ощущению, хотят вновь и вновь "отделяться от России". А она, как предполагается, должна при этом испытывать "боль расставания" и жгучее желание вернуть "беглецов" в сферу своего влияния. Во всяком случае, как-то реагировать - и это ключевой момент в тактике такого рода (а кое-где и стратегии). Если интереса нет, его надо пробудить.

Впрочем, нельзя не признать, что мы в какой-то мере подыгрываем им в политических интригах такого рода. Отдельным государствам удается решать свои проблемы, искусно и выгодно представляя себя объектами конфликта интересов могучих мировых игроков. Ибо лишь в условиях конфликта возможен этот маневр: посильнее оттолкнуться от России, чтобы поглубже войти в евроатлантику. Страны, которым в "мирное" время никакая европерспектива даже в отдаленном будущем не светила, сегодня получают некие, пусть туманные, но обещания.

При этом само отношение к России становится реальным показателем состоятельности того или иного государства: чем более оно состоялось, тем спокойнее оно ведет себя применительно к России. Скажем, активное взаимодействие Казахстана с Россией продиктовано вполне прагматическими причинами; оно - признак силы, а не слабости.

Есть и пример Азербайджана, который без лишнего шума и пафоса в практической плоскости гораздо дальше продвинулся на пути в НАТО, чем Грузия или Украина. И тем не менее это далеко не так остро воспринимается в России, как в иных случаях. Именно потому, что Баку не провоцирует специально подобной реакции Москвы, не пытается "вбежать в Запад", напугав его "гонящейся сзади Россией". Подобная спокойная методичная работа гарантирует больший успех, поскольку азербайджанцы в гораздо меньшей степени подвержены "российскому комплексу" (возможно, из-за наличия других комплексов, но это другой разговор). Они не воспринимают самих себя через собственное отношение к России и потому не видят необходимости искать у себя "голодоморы" и прочие "оккупационные" поводы для формирования национального самосознания.

Конечно, дрейф этой южной республики в сторону западных структур не может вызывать у нас энтузиазм. Но отсутствие при этом негативной зацикленности на России может привести к тому, что наши отношения с Баку в перспективе будут развиваться более спокойно и последовательно, чем даже с некоторыми из тех государств, которые принято считать традиционными союзниками России.

Постоянное присутствие ситуации перманентного выбора на постсоветском пространстве, на словах отрицаемое ("Восточное партнерство" не направлено против России" и т.п.), а на деле - вполне ощутимое, является питательной средой для возникновения разного рода конфликтов - "газовых", "молочных", а теперь даже военных. Эти конфликты, как и многие другие проблемы, порождаемые чаще искусственным противопоставлением интересов и целей России интересам и целям Запада (ЕС), невозможно урегулировать теми идеологическими инструментами, которые сами же по большей части и породили нынешнюю остроту.

Но на практике мы раз от разу видим, как "пожар пытаются заливать бензином", сознательно усиливая конфликтную составляющую той или иной проблемы в ущерб ее решению. Вместо того чтобы досконально разобраться во всех перипетиях газового транзита и найти технические решения, все бросаются спасать Украину. Вместо того чтобы подвигать стороны грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов к переговорам и взаимным уступкам, начинают демонстрировать поддержку Грузии. Поддержку столь ощутимую, что ее "хватило" для полноценной вооруженной агрессии.

Чем очевиднее непоправимость последствий роковой для целостности Грузии ошибки в августе прошлого года, тем более решительно делается вид, будто ничего не произошло. Россия вроде как ни с того ни с сего признала независимость новых государств - значит, проблему грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов можно благополучно подменить "проблемой России", на решение которой и бросить все силы. Понятно, что при такой постановке вопроса уже не до миссии ООН и не до реального урегулирования реальных конфликтов.

Когда Белоруссии прямо указывают на то, чтобы она не смела признавать Абхазию и Южную Осетию, а, скажем, Украине настоятельно не рекомендуют участвовать в зерновом союзе с Россией и Казахстаном - все это не может не ставить всякий раз наших соседей в ситуацию жизненного выбора. Именно подобные альтернативы в Евразии и породили целую плеяду политиков, которые превратили свои провокации в адрес России в катализатор евро-атлантической интеграции своих стран.

Как представляется, подобные явления были порождены системной ошибкой, допущенной еще в начале процесса расширения западных структур на Восток: начинать надо было с России, а не с ее бывших союзников. Это не значит, что Россию нужно было полноценно интегрировать в Запад, как Польшу или Литву. Но можно было совместно поискать некие практические решения и, главное, перспективы вроде тех, которые сохраняются у Турции, в цивилизационном плане гораздо более отдаленной от Европы, чем Россия. Сделав же ставку на то, чтобы оставить Россию в геополитическом одиночестве, наши визави то ли не могут, то ли не хотят что-либо менять в этом подходе, не пытаясь заглянуть в "послезавтра".

Сегодня по-прежнему (даже еще громче) звучат голоса, что, дескать, когда все окружение России будет в НАТО, у России не будет иного выбора, кроме... Что именно "кроме" - вопрос открытый, и авторы такого рода лозунгов считают его второстепенным: давайте сначала все постсоветские страны будут "на нашей стороне", ну а там...

Там, предполагается, России придется смириться с правотой Запада (в чем?), принять его ценности (уже давно принятые огромной ценой распада СССР) и его доминирование в окрестностях СССР (Европа откроет свои рынки, в том числе рынки труда? Будет дотировать экономики этих стран? Решит территориальные конфликты и проблемы нацменьшинств - по "косовской" и "прибалтийской" моделям?). Сама же Россия в условиях "дружеского окружения" инфраструктурой НАТО и режимами, расценивающими членство в евро-атлантических структурах как "победу над Россией", надо полагать, из чувства безысходности станет гораздо более прозападно-ориентированной страной, посыплет голову пеплом и вернется в лоно Европы на ее условиях.

Но что будет, если она вдруг так не поступит? На эту тему авторы подобных проектов чаще всего предпочитают не задумываться, руководствуясь логикой "куда она денется...". Но недальновидность европейцев не дает нам оснований брать с них в этом пример. Ибо логика "куда они денутся" уже не раз подводила нас в отношении наших соседей.

Мы понимаем, что НАТО не может быть единственной структурой безопасности в Евразии, а Евросоюз с Казахстаном, Грузией и Украиной в своем составе вряд ли будет жизнеспособным. Надеюсь, понимают это и европейцы. Это означает, нам нужно договариваться. Прежняя ставка на идеологию и "перетягивание каната" уже привела к человеческим жертвам в Южной Осетии и Грузии. Нужно принять, что конфликт между грузинами и абхазами с осетинами, блокада поставок российского газа и многие другие острые постсоветские темы - это не проблема "плохой России", а самостоятельные, требующие отдельного внимания темы. Внимания и слаженных усилий всех заинтересованных сторон.

Константин Косачев